себя плохо почувствовал, а он тут несколько недель жил. Может тут когда-то и была хорошая вентиляция, но сразу видно, эти местом никто давно не занимался, запущенно оно. Сделано добротно, но за любым домом, и уж тем более землянкой нужно ухаживать и следить, видимо вентиляционные отверстия заросли мхом или обвалились.

— Нашёл что ни будь? — спросил меня Андрюха, который уже снялся со своего поста.

— Да херли там найдёшь? Там всё по бревнышку разбирать надо, да и дышать там нечем. Как он там только так долго протянул? Вода есть?

— Держи — Андрей протянул мне фляжку. Я сделал глоток теплой, пахнувшей алюминием воды и поморщился.

— Чё морщишься? Ну да, подкисла водичка, но другой нет. Надо будет набрать сегодня. А сейчас бы я тоже, холодненькой, с колодца хлебнул. Помнишь, какая у нас в поселке вода в колодце вкусная?

— Да, водичка оттуда супер. Дядя Миша только оттуда и берёт, хотя уже и колонки поставили по всему посёлку. Как не пойду на работу, он всё с вёдрами носится — согласился я. Вода у нас там действительно вкусная, этот колодец сразу после войны выкопали, как раз Палыч и копал…

— Твою мать! Ах ты хитрожопая тварь! Урод старый! Гнида! А я-то хорош, башку отключил, да в лес с вами поперся! — схватился я за голову.

— Ты чего ругаешься Кирюха! Ты мне друг конечно, но в ухо по-дружески получишь без проблем — взвился Андрей на мою внезапную вспышку.

— Где Денис?!

— Тут я, чего случилось?!

— Оставляй тут одного человека, и пулей сейчас летим в Приречный! Кажется, я знаю, где может скрываться Палыч!

Среди распространенных вариантов бандеровских схронов были бункеры, спрятанные в колодцах. Конструкция очень удобная для маскировки. Стоит где-нибудь обычный колодезный сруб, над ним — ворот с веревкой. Посмотришь вниз — там вода плещется, опускай ведро, черпай. Но постороннему человеку и невдомек, что в стенке сруба на глубине нескольких метров имеется потайная дверца. А за ней — ход в схрон. Спускаться-подниматься обитателям бункера придётся, оседлав ведро, подобным же образом в схрон доставляется оружие, продукты…

Естественно, требовался человек, который, находясь наверху, сможет этот «лифт» приводить в движение. Как правило, таким помощником являлся кто-нибудь из мужчин, уж очень тяжело работать «лифтёром». И я очень надеюсь, что дядя Миша, им не является!

Глава 19

Марш-бросок до реки, и вот мы мчимся на моей «казанке» в Приречный. Денис, я и Андрюха. Женька ещё раньше ушёл за опергруппой, а Санька остался охранять бункер.

— Дениска, в посёлке берешь управление группой на себя, мне перед местными светится нельзя. План такой. Сейчас причаливаем к моему дому. Я пойду разговаривать со своим «источником», если всё получится, то возможно обойдётся без крови. Вы же берёте под охрану поселковый колодец и кладбище. Сейчас уже вечер, поэтому действуем скрытно. Андрей, колодцем лучше заняться тебе, из опорного пункта его видно, как на ладони, зайдёшь туда, якобы поздороваться и навестить Толика, и оттуда его «паси», ну а ты Дениска дуй на кладбище. Из опорняка как раз свяжешься с Цукановым, там есть телефон и ждите подкрепления. Желательно пока не светится, следите со стороны. Если с «источником» нормально договорится не получится… В общем на месте решим.

— Что за «источник»? — спрашивает Андрей.

— Это тебе знать не надо. — насчёт того, что дядя Миша помогает беглому Палычу я не уверен, и озвучивать свои предположения пока не хочу, чтобы не подставить человека — Главное, что он может обладать информацией, о местонахождении Станкавичуса. По моим предположениям, схрон может быть на поселковом кладбище или в колодце. Поэтому, сейчас нужно оперативно блокировать оба места. Пока людей нет, этим займётесь вы. Денис, забери мой автомат.

Как только лодка ткнулась носом в причал Денис с Андреем, прихватив оружие, пулей вылетели на берег. Я же причалил лодку и направился к дому дяди Миши.

Конева я застал в сарае, он вилами перебрасывал сено с поддона в тележку, очевидно собираясь кормить скотину.

— Привет дядя Миша! — поздоровался я.

— О. Привет Кирилл, уже вернулся? Я слышал, тебя снова как проводника чекисты с собой забрали.

— Да вернулся уже. Разговор есть дядя Миша. Серьезный разговор.

— Серьезный говоришь? Ну давай поговорим — Конев поставил вилы и вытирая пучком сена руки направился ко мне.

— Зачем ты ему помогаешь дядя Миша? Я же знаю, ты в его делах участия не принимал.

— От куда ты знаешь?! — Конев затравленно оглянулся и сделал шаг назад, протянув руку к инструменту, которым только что работал.

— Не дури дядя Миша! Тут пока никого нет, мы одни, и если ты нам поможешь, то никто про твоё участие и не узнает. Я тебя очень уважаю, и хочу понять, зачем тебе это? Ты же сейчас под «вышку» себя подводишь!

— Зачем говоришь? А затем, что он мой друг! Не мог я его бросить, когда он ко мне ночью раненый и весь в крови пришёл! Ты понимаешь?! Не мог! Эх, да что уж теперь… — Конев сел на пенёк для колки дров и обхватил своими большими руками голову — мы с ним столько всего прошли вместе, за одним столом ели, в гости друг к другу ходили, он у моего сына, крёстным был! Как я мог его в беде бросить?!

— Понимаю… — осуждать я Конева не мог, да я сам бы так поступил, попади мой друг в беду. И не стал бы разбираться, прав он или виноват, помог бы чем мог. И не раз так и делал в той жизни.

— Да что ты понимаешь… — дядя Миша осунулся, от былого, крепкого ещё мужика не осталось и следа, передо мной сидел сгорбленный старик, убитый горем.

— Он в колодце? Или на кладбище?

Дядя Миша не ответил на мой вопрос, а только молча достал папиросу и закурил дрожащими руками. Я тоже достал папиросу и присел рядом.

— Да ты пойми, дядя Миша, он же не остановится! Он до конца пойдёт, ему терять, в отличии от тебя, нечего. О дочках и жене подумай! Вот ты думаешь, что он сделает, когда его тут искать прекратят? Он убьёт меня! Да ладно меня, но он же и Алёнку зарежет и глазом даже не моргнёт! Его всё равно поймают, этим занимаются очень много людей, но вот сколько он успеет жизней загубить перед этим? А сколько человек он уже убил? Молодых пацанов, даже младше чем был твой сын! Ты помнишь, что ты чувствовал, когда Ивана убили?