прочь, надеясь, что пронесёт. Где бы заныкаться? То, что я смогу покинуть город, сильно сомневаюсь. Сейчас всех поднимут, от гарнизона до всех частей, что находятся на территории. Чёрт, только сейчас подумал. Могут быть репрессии среди мирных жителей. Расстрелять в отместку. Они это любят делать. Ничуть не смущаются и не стесняются. Помнится, они это делают, если никого не найдут из виновных в акции, тогда и расстреливают. Значит придётся уходить с перестрелкой, уводить от города. Шанс мизерный, что горожанам не достанется, но он есть. Да мне жить тошно будет, если узнаю, что из-за меня горожан побили.

Как только я так решил, то рванул прочь изо всех сил, есть шанс укрыться, пусть и временно. Тут склады, как раз через забор перебрался, это не сложно, с моей стороны был сугроб в полтора метра, вот так из «ППШ» срезав часового у ворот большого склада, постреливая дальше, там ещё часовые у пакгаузов, тоже по мне палили, и подбежав к складу, просто убрал кусок ворот с замком, бросив их тут же, улика конечно, но я планирую сжечь склад, и проник внутрь. Быстро осмотревшись с помощью фонарика, луч света заскакал по стеллажам, и стало ясно что это. Склад медикаментов. Установив растяжку на воротах, это быстро, леска была, гранату усилил противотанковой, судя по крикам снаружи, склад окружали, и побежал вглубь, быстро осматривая надпись. Нашёл самое ценное что тут было, на это и рассчитывал, когда понял куда попал. Пенициллин. Правда тут было тонны две его, большие запасы, а я забрал шестьсот килограмм, больше места не было, но подумав, выложил часть оружия, трофейного, бочку с бензином на двести литров, потом ещё добуду, и ещё взял триста кило в упаковках. Причём ящики не брал, лишний вес, вскрывал и в бумажных упаковках прибирал. И одну упаковку стеклянных шприцов. После этого облил бензином из канистры, помнится снял её с держателя бронетранспортёра, в первые дни войны, и обливал всё вокруг, бочку вскрыл и уронил, выливаться стало, после чего разливая дорожку, уже второй канистрой, до стены склада, убрал кусок, а чтобы его взять в полное хранилище, пришлось часть вещей выложить, потом эти вещи на место вернул, как этот кусок выкинул, и перебравшись в соседний, тут у них общая стена, поджёг. Аж облако пламени следом втянуло, но склад занялся. Вовремя успел, был подрыв гранаты у ворот. А я рванул дальше. Так убирая куски стен, немцы вопили снаружи, видимо возмущены были, и поднявшись по стеллажу забравшись к самой крыше очередного склада, убрал часть, внутрь целый сугроб выпал, но я смог подняться на крышу и осмотрелся. Тут батальона два у полыхающего склада, хотя все склады были цепочкой солдат окружены. Обложили гады.

Оп-па, заметили, глазастые сволочи. Достав пулемёт, «МГ», длинной очередью засадил по плотному строю солдат у полыхающего склада. Около двадцати повалилось, остальные или залегли, или разбежались. Эх, сюда бы танк, я бы на нём прорвался. Вроде той «четвёрки», на которой я генерала привёз. Кстати, о её судьбе мне ничего не известно. За танком прибыли на следующий день после нашего отбытия в Москву, до этого тот был экспонатом для всех жителей города, стоял у штаба полка. Отмыли его от грязи. Танкисты забрали, своим ходом погнали, а тот взял и сломался на окраине, да так, что ни туда, ни сюда, ещё бы, у немцев техника хрупкая, частого обслуживания требует, а у меня и бензин не той марки, разбавлял с тем что в баке был. На тросах утащили, и что с ним дальше было, я не знаю. Да и выяснять не стал, мне он был неинтересен. Помог, вывез, спасибо на этом. Однако ничего похожего я не обнаружил вокруг. Четыре бронетранспортёра вижу, но это не то. Бросив пулемёт на крыше, всю «улитку» расстрелял, спрыгнув обратно на стеллаж, а то уже пули над головой засвистели, часть немцев от горевшего склада сюда перебегали, и осмотрев ящики вокруг, задумался. И что делать? Да сдаваться, что же ещё? Чую побьют, но хоть живым оставят. Уверен, будет публичная казнь.

Вздохнув, глянул на ящик, на котором сижу, и открыв соседний, осмотрел банки с консервами. Это склад с припасами был. Хм, знакомые банки, саморазогревающиеся, с консервированным мясом. Они в пайки солдат идут. Ещё выложив немного оружия и боеприпасов, третью канистру с бензином, потом канистру с водой, взял тридцать банок, тут с мясом было. Потом побегал, поискал, и прибрал десять упаковок с шоколадом, килограмм пятьдесят будет, швейцарский, судя по надписям. Дальше подорвав гранатами ворота, стал вести переговоры с немцами. Те переводчика быстро сыскали, я сообщил что бежал из плена, из лагеря для командиров, лейтенант, Герман Безымянный, нашёл оружие и застрелил генералов, подтверждая, что это моя работа, ну и покинул склад с поднятыми руками. Поторопился, оттуда дымом тянуло. А я и его поджёг, используя ту канистру с бензином. Ох как меня били, сжавшись в комок на снегу, я пережидал эту вакханалию. Да они там больше друг другу мешали, офицер рявкнул, и злые солдаты расступились, нос разбили, лицо в крови, а так особо не пострадал. Ну подумаешь всё тело в синяках, так что меня связали, закинули в кузов грузовика и куда-то повезли. Оказалось, в следственный изолятор. Тюрьма тут тоже была, но сгорела. Вот так в камеру-одиночку и определили. Видите, я вырвался из кольца окружения, теперь из изолятора нужно и можно сбежать.

Медлить я не стал, ещё стихали шаги двух конвоиров, а я уже действовал. Ночь только началась, время десять вечера было, успею свалить. Понятно, что весь город поднят, но преступника поймали, должны успокаиваться. Одно радует, меня не опознали как Одинцова, и кровь на лице помогла. Прежде чем выйти к немцам, я вернул в хранилище маскхалат, всё ценное с меня, и сейчас достал наручные часы ромбового и застегнул на кисти. Пару кило я оставил запаса, этого хватило. Чуть подвёл часы, пока в хранилище были, те стояли, но где-то полчаса прошло с той минуты, как вышел со склада с поднятыми руками и оказался в этой камере. Вот и поправил. Примерно конечно, но хоть так время знаю. Убрав кусок двери, вернув на пол, я вышел, держа в руке «Глок», другого оружия с глушителем, кроме «Вала», у меня не было, «Вальтер» у старшины Дёмина остался, и направился к выходу. Пришлось подождать, конвоиры за дверями в коридоре стояли. Что-то обсуждали, но вот разошлись и я так