До гостиницы добираемся быстро. Я вдавливаю ногу в педаль газа, тороплюсь, но стараюсь не перегибать, потому что вижу, как сильно напрягается Саша на опасных поворотах.

Мы поднимаемся на второй этаж, заходим в прихожую. Я закрываю дверь на замок и, не включая свет, вжимаю Сашку в стену. Она учащенно дышит, не двигается. Позволяет снять куртку и пробраться ладонями под платье.

— Не холодный? — спрашиваю я ее.

— Как всегда горячий.

Поглаживаю ее бедра, живот. Грудь сжимаю и задеваю подушечками пальцев соски. В ушах шумит, я изголодался за этот день. По Саше. Сильно.

— Вань, дай сапожки хотя бы сниму, — просит она жалобно и, развернувшись ко мне лицом, в грудь упирается.

Я нехотя отстраняюсь, тоже снимаю обувь. Едва Саша справляется со своими сапожками, подхватываю ее на руки. В ней хочу быть. С ней. Всю ночь и не только.

Саша обхватывает длиннющими ногами мои бедра, крепко обнимает руками за шею. Окутывает легким цветочным ароматом. Соблазнительная девочка, сладкая. Под кожу въелась так глубоко, что ни о ком другом и думать не могу.

Она не шевелится и не дышит до тех пор, пока я не опускаю ее на кровать в своей комнате. Сегодня Сашка со мной будет спать, хочет она того или нет. Черт знает, куда завтра нас занесет по ее же прихоти. На лыжах кататься или на санях. И не откажешь ведь только потому, что мне ее мало. Просто пиздец как мало.

Задираю платье ее короткое до самой талии. Внутри все вибрирует от похоти и желания. Саша руки вверх поднимает и позволяет себя раздеть. Остается в скромном комплекте нижнего белья — черном лифе и хлопковых трусиках. Нежная, красивая. Я сцепляю челюсти от злости. Когда от мужа уйдет — куплю Сашке что только пожелает. Шмотки, цацки. Я же вижу, что одежда у нее простенькая, не новая. Саша заслуживает гораздо больше, чем имеет.

Я судорожно расстегиваю пуговицы на рубашке. Златовласка заводит руки за спину и оголяет упругую, налитую грудь с аккуратными розовыми сосками. Мой личный фетиш. Сутками любоваться могу — не надоест.

Затем Саша ближе подсаживается и делает то, что заставляет меня, оторопев, застыть на месте. Тянется руками к пряжке ремня. Расстегивает. Опускает вниз молнию. И все это с серьезным выражением лица.

— Ты что делаешь? — спрашиваю охрипшим голосом.

Златовласка вскидывает на меня свои глазища. Взгляд дерзкий, упрямый. Она долго смотрит снизу-вверх и облизывает приоткрытые губы.

— Таким было твое желание, — отвечает на вопрос. — Ты же этого хотел?

— Хотел.

Саша кивает и уверенным движением рук высвобождает нетерпеливо дергающийся член. Обхватывает его ладонью, медленно водит по всей длине. Меня трясти начинает. Конкретно. Будто это мой, а не ее первый в жизни минет.

— Ну вот и замолчи, — повторяет Саша мои же слова. — Ты исполняешь мои желания, а я — твои. Ты же для этого меня сюда привез?

Глава 47

* * *

Для этого, да.

Хотелось просто трахать красивую девушку сутками напролет, никуда не выбираясь из номера. Но что-то пошло не так. Изначально. Не смог я на Сашу надавить как следует, сломать ее и подчинить.

Как полный придурок, ждал именно от нее одной полной и безоговорочной взаимности.

Лыжи, елка, петушок на палочке. Что угодно, только намекни.

Я не привык ухаживать за девушками и водить их на свидания. В моей жизни все происходило по куда более простому сценарию: познакомились, переспали. Если понравилось, то продолжали встречи. Уверен, что другие, будучи на месте Златовласки, быстрее бы впечатлились и оттаяли. Ни о каком муже и думать не могли бы.

Я прекрасно знал, что с Сашей будет непросто, но понятия не имел, до какой степени. Она несвободна. Сказала обо всем прямо и сразу же. Мол, люблю другого. Не надейся, Ваня. Вот только с каждым днем я все чаще задаюсь вопросом: а любит ли? Того, другого? Или искусно притворяется? Со мной или с ним?

Не подозревал, что меня ломать будет и крыть ревностью. От девушки, которая понравилась с первой же секунды, как только я вошел в кондитерскую и ее увидел. Скромную, ненакрашенную, но безумно красивую. Будто точно знал, что под мешковатой одеждой чистое искушение. Мой грех.

Тяжело вздохнув, перехватываю пальцами заостренный подбородок и вынуждаю Сашу запрокинуть голову. Она продолжает водить ладонью по члену, только теперь прерывисто и медленно. Зрачки расширены, дыхание частое и глубокое.

— Так уж готова выполнять все мои желания? Да, Саш?

Она нервно сглатывает и кивает.

— Я же не озвучил остальные четырнадцать. Сказать, что еще хочу попробовать с тобой? Какие у меня мысли, когда вижу твою грудь и задницу?

— Не надо, — мотает Саша головой. — Пока достаточно.

— Уверена? Ну мало ли, вдруг ты поехала на отдых с чертовым извращенцем, у которого в чемодане полно приспособлений: зажимов, прищепок, ошейников и анальных игрушек? Даю шанс передумать. Сейчас.

На лице Златовласки ни единой эмоции. Она быстро проводит кончиком языка по пересохшим губам. Чертовски соблазнительно и провокационно, но вовсе не наигранно.

— Я просто… откуда-то знаю, что ты не сделаешь мне больно, Ваня. Не сможешь.

— Не смогу.

В комнате воцаряется напряженное молчание, которое первой прерывает Саша:

— Продолжим? — спрашивает неуверенно.

Втянув воздух сквозь зубы, я зарываюсь пальцами в ее густые длинные волосы.

— Рот открой шире, — произношу негромко.

Саша делает, как прошу. Подается ближе, касаясь теплым дыханием каменной эрекции. Обхватывает губами головку. Я взгляд оторвать не могу. Стою, словно замороженный, и наблюдаю сверху. Как глаза прикрывает, как двигается навстречу.

Несдержанно проталкиваю член между пухлых манящих губ, ощущая, как горячая кровь молниеносно проносится по венам. В паху простреливает от вожделения и похоти. Эмоции на грани, наружу. Я с трудом останавливаю себя, чтобы не войти в Сашку глубже. Пальцы в кулаки сжимаю, стискиваю зубы. Пусть сама. Как умеет. Есть в ее неопытности что-то особенное. В каждом жесте и движении. Что-то такое, отчего двести двадцать прошибает.

— Саш, посмотри на меня.

Она вскидывает взгляд. Затуманенный и потерянный. Щеки розовые, рот влажный от слюны. Если бы не озвучила ранее, что никогда в жизни не делала минет, я догадался бы сразу же. Слишком робко и неуверенно Саша сосет. Мне. Первому.

Она перемещает ладони на мой живот, поглаживает мышцы пресса. Сердце долбится о ребра как сумасшедшее, пульс нарастает, зашкаливает. Особенно когда Златовласка, не прерывая зрительный контакт, вбирает мой член глубже. Еще и еще. Пока в уголках карамельных глаз не собираются слезы. Концентрированный, ничем не