– Здравствуйте! – Она спрятала подальше свое смятение и шагнула к Люку. Потом обернулась к его спутнице, нежданной и необъявленной гостье. – Здравствуй, Шарлотта. – По поцелую в каждую по-младенчески сияющую щеку. – Вот не ждали! Как чудесно!

На Люка она старалась не смотреть, но не коситься не могла, и этого хватило для фантазии: вдруг приезд Шарлотты не отвечал его собственным планам? Согласно ходившим в семье слухам, месяц назад Люк и Шарлотта расстались. ОПЯТЬ. Если верить осведомленным источникам, для Шарлотты это стало ударом. Те же источники настаивали, что теперь это окончательно. Больше никогда! Решение Люка твердое и непоколебимое…

Шарлотта скопировала наигранное оживление Майи.

– Это экспромт! Захожу вчера вечером в паб, а там нежданно-негаданно Люк. Еще через несколько часов он приглашает меня в Суффолк. Я не шучу!

Сьюзи, Эдриан и Майя закивали и что-то забормотали, выражая удивление.

– Вот и славно, – сказал Эдриан. – Славно видеть вас здесь, Шарлотта, я тоже не шучу.

– Обещаю не сидеть сложа руки. Буду мыть посуду, готовить и все такое прочее. Я приехала не для того, чтобы бить баклуши!

– Никто и не позволит, – ответил Эдриан. – С другой стороны, всем все равно. С нами можно не заморачиваться.

– Наверное, вам действительно нужен такой отпуск, особенно при ваших обстоятельствах… – Шарлотта скорчила постную мину. – Такая огромная семья! Трудно, когда вы не вместе, а уж когда набиваетесь в один дом… – Новая гримаса. – Мне лучше заткнуться.

Эдриан и Сьюзи засмеялись и ответили:

– Бросьте, что за глупости, конечно, вы правы.

Майя выдавила улыбку. Шарлотта была неподражаемой в плиссированных шортиках, разрисованных побегами роз, в узкой рубашечке поло, в глянцевых белых кедах, с волосами цвета ванильного крема, заколотыми по бокам. Чудо до чего хороша. Но зачем она здесь? Где будет спать? Люку полагалось ночевать в одной комнате с Отисом и Бью. Единственная свободная кровать в доме находилась в прихожей, рядом со спальней Майи. Вернее, не кровать, а походная койка. Для Шарлотты это не годится. А Люк? Он ведь, наверное, захочет делить с ней ложе? Они что, снова занимаются сексом? Почему он не позвонил заранее, чтобы предупредить, что привезет ее? Что ей здесь надо?

– Где думаешь ночевать? – спросила она грубее, чем собиралась.

– Да где положите! На диване. В ванной. Там, где не буду мешать остальным.

– Мы наверняка сможем приспособиться, – сказала Сьюзи. – Не волнуйся. Главное – ты здесь, с нами.

И она посмотрела на Эдриана и Майю, как будто проверяя, разделяют ли они ее восторг. Те натянуто улыбнулись и покивали.

Прошло два часа, прежде чем Майя поймала Люка одного. Он перетаскивал матрас из одной комнаты второго этажа в другую. Шарлотта в это время играла с Перл в крокет в саду. Схватив матрас за противоположный край, Майя спросила:

– Куда его?

– В девичью комнату, – ответил он, показывая подбородком на одну из дверей. – Бью будет спать с Кэролайн, и мы получаем лишний матрас.

– Он не возражает? – Бью обычно предпочитал ночевать вместе со старшими братьями.

– Ты же знаешь Бью. Самый послушный на свете ребенок.

– Так вы с Шарлоттой не…

Движение левого плеча Люка сообщило все, что Майе нужно было узнать.

– О, Люк!.. – Это прозвучало как-то по-матерински, но ей было все равно.

– Брось! – сказал он, распахивая спиной дверь спальни.

Они опустили матрас на пол рядом с кроватью Кэт и посмотрели друг на друга. Их разделяло меньше двух метров.

– Когда она пришла в паб, я уже успел набраться. Она постаралась меня обаять. У меня плохо варила башка. Говорю же, я был пьян. Она повезла меня к себе домой. Дальше все как в тумане…

– Ладно, – произнесла Майя, рассудив, что не ее дело судить других за недомыслие. – Но зачем было тащить ее сюда?

– Это не я, – прошипел он. – Она сама напросилась. Сегодня утром. Спросила, что я сегодня делаю, а мне не пришло в голову соврать. Я даже не сообразил, что это понадобится, – подумал, что раз у нас семейная встреча, то это ее отпугнет.

– Хороша штучка! – сухо бросила Майя.

– Не то слово! – Люк взбил подушку и поправил простыни.

Потом он выпрямился, сунул руки в карманы. После их последней встречи у него отросли волосы, прядь закрывала левый глаз. Он был, как всегда, в очках с простыми стеклами, футболка серенькая, шорты в полосочку, выгоревшие. Он был очень юный, еще не возмужавший. Майя нашла в его глазах память об их поцелуе, вспыхнула и отвернулась.

– А ты, значит, постриглась? – спросил он.

Она дотронулась до волос – делала так каждый раз, когда кто-то о них заговаривал.

– Мне нравится.

Майя издала угрюмый смешок.

– Неужели? По-твоему, я не выгляжу уродиной из мальчикового комикса?

Люк засмеялся, как над удачной шуткой.

– Ничего похожего! Очень женственно. И трогательно.

Она благодарно улыбнулась. Ей хотелось верить ему. Значит, кто-то другой видел ее фотографию с новой прической, презрительное сравнение принадлежало кому-то другому.

– Я их отращиваю, – сказала Майя. – Был порыв постричься. Сама не знаю, что на меня нашло.

– Иногда надо давать себе волю. Уступать своим прихотям. Как иначе понять, что тебе подходит?

Оказалось, что он имеет в виду моду, прически. Но точно так же это могло относиться ко всей ее жизни. Майя уставилась на него, изучая во всей полноте, со всеми штрихами и углами. Увидела тревожащие глаза, продуманную прическу, худые руки и ноги, изящество, даже красоту. Неужели и он, как Эдриан, оказался бы просто неудачной стрижкой? С Эдрианом Майя уже разобралась – именно этим он и оказался. Ей вспомнились его увиливания в первые дни их романа. «За» и «против», которые она навязчиво перебирала бессонными ночами. То, как в результате убедила себя, что проблемы не будет, что она уступает порыву.

«У него слишком громоздкий багаж.

Он для меня староват.

Его семья никогда меня не простит.

Все лучшее в нем уже досталось другим женщинам, я подберу объедки.

Он толком меня не видит, когда смотрит на меня.

Я не уверена, что люблю его».

Тогда она решила, что все это неважно. Важно другое: она два года провела в одиночестве и хотела изменить свою жизнь. Она как раз окончила педагогический колледж и искала работу. В этот период ей было остро необходимо чувство защищенности, безопасности. А Эдриан был чудесный, добрый, дарил ей это самое чувство. Она знала, что он лгал, когда обещал дружелюбие своих детей. Врал, когда говорил, что все их поймут. Но она была готова рискнуть. У нее был генеральный план. Не только быть самой милой, самой неопасной – это у нее получится, но и улучшать всем жизнь. Найти слабые места в семейной жизни Эдриана и устранить их. Семья Эдриана будет ей благодарна! Будет недоумевать, как раньше удавалось обходиться без нее.