Камера отодвинулась, Роман полусидел или, правильнее сказать, полулежал в кровати, откинувшись на подушку, постель явно была смята с одной стороны и радость потихоньку затапливала все внутри, потому что вид у Яланского был не как у героя-любовника, а скорее, как у смертника, который совершенно случайно выжил и даже может немного говорить.

— А ты что себе там надумала? — он подозрительно смотрел на нее своими ведьмакскими глазами, и Сашка не удержалась от смеха.

— Рома, ты себя видел?

Тот поморщился, словно Сашка не смеялась, а лупила железным прутом по металлическим бочкам.

— Нет еще. Не рискнул. Я только проснулся, встать еще не пробовал, а надо бы. Взял телефон и понял, что мне …!

— Я смотрела вчера запись с открытия, — призналась Сашка, — там возле тебя столько красивых девушек…

— И ты решила, что я всю ночь всех их трахаю по очереди, да? Сашка, ты у меня что, ревнивая? А ну признавайся, ревнуешь? — он казался радостным и счастливым, насколько вообще может казаться радостным смертник.

— Вот еще, — фыркнула Сашка, — ничего я не ревновала. Просто я думала, что ты бабник, а ты, оказывается, еще и алкаш, второй раз за месяц напиваешься до полусмерти.

— Я тут не при чем, Сашенька, ты Пояркова видела? Он же лось здоровый, с ним если пить, то всегда так.

— А ты что, его давно знаешь?

— Он мой одноклассник. Это ты виновата, Саша, если бы ты поехала со мной, я бы так не напился.

— Вот еще! Больно надо мне перегаром дышать.

Хлопнула дверь, и послышался веселый, бодрый голос:

— Ромка, ты чего разлегся, там уже шашлык готов, пошли бухать.

Роман закрыл динамик ладонью, думая, что Сашка не слышит, но ей все равно было слышно.

— Иди на …, Антоха! Я поссать встать не могу, какой бухать?

— Так давай тебя в море вкину, водичка класс, семнадцать градусов, сразу в себя придешь.

— Рома, я все слышу, — на всякий случай предупредила Саша, и тут на весь экран нарисовалась такая же красная, как у Яланского, но гораздо более подвижная физиономия вчерашнего «медведя». Так это оказывается и был Поярков?

— Здравствуйте. Ромка, это у тебя такие отпадные сотрудницы? А привезти ее сюда слабо было?

— Это не сотрудница, это любимая. Сказано иди на хер, Антоха, здесь тебе ничего не светит. Я и так из-за тебя крайним остался, любимая думала, я по бабам пошел, чуть не бросила.

Но Поярков никуда идти не собирался. Его довольная физиономия продолжала маячить на экране.

— Ревнует, значит любит. Сашенька, так это вы? А я Антон, мне Ромка о вас рассказывал. Теперь  ясно, почему он ни на кого больше не смотрит, и я бы не смотрел. Вы не переживайте, Саша, благодаря мне Ромка на пару дней точно ушел из большого секса. Но если решите бросить этого алкоголика, приезжайте ко мне, я не женат, у нас здесь море и тепло, я сразу женюсь, обещаю. Вы такая красавица!

— Саша посылай его, я разрешаю.

Сашка смеялась над тем, как переругиваются бывшие одноклассники, потом ей пришлось пообещать хоть и не очень трезвому, но очень гостеприимному Пояркову, что они с Романом и с детьми обязательно приедут к нему отдыхать. Выходит, Яланский рассказал приятелю о ней и детях, потому что Антон оказался удивительно осведомленным, он даже поинтересовался, придумали ли имя коту и предложил свои варианты — Тельняшка и Шнапс. Сашка вежливо поблагодарила и обещала подумать.

А потом он вдруг исчез, оказалось, Роман отобрал у приятеля телефон и Поярков, наконец, прислушался к настойчивым просьбам Яланского отбыть в известном направлении. Роман протянул руку к экрану.

— Сашка, я соскучился. А ты по мне хоть немного скучала, или только ревновала?

И тогда она тоже протянула к экрану ладонь.

— И я соскучилась, Ром, очень…

***

Теперь вайбер пиликал каждые пятнадцать-двадцать минут, Саша хватала телефон и не могла сдержать улыбки. Роман слал ей самые разнообразные фото, но посыл у всех них был один — показать, что Яланский исправляется, пьет исключительно сок, и в радиусе нескольких метров вокруг него не видно ни одной женщины. И она даже не скрывала, что ей это приятно.

А еще сообщения. Короткие, словно ничего и не значащие, больше похожие на касания — всего лишь легкие намеки, но от этого еще более волнительные и многообещающие. Сашка пожаловалась Роману, что хочет спать, а в ответ получила совет лечь сегодня пораньше и вообще в эти дни выделить больше времени на отсып, потому что потом, когда он вернется, о сне ей придется позабыть на долгое время. И как это воспринимать, не вздрагивая от макушки до пальцев ног?

Саше удалось уломать Игоря больше не таскаться с ней за город, дорогу она изучила неплохо, водила аккуратно, если не считать тех самых гонок, к габаритам Белоснежки привыкла. Игорь даже не стал скрывать, насколько рад, и Сашка тоже была рада избавиться от надсмотрщика. Она уехала из офиса, завернула в ближайший супермаркет и, уже отъехав на приличное расстояние, вдруг обнаружила, что оставила в офисе ноутбук, и не просто в офисе, а еще и в кабинете у Яланского.

Возвращаться не хотелось совсем, но оставаться без ноута на вечер не хотелось еще больше, и Сашка, позвонив няне, что задержится, повернула к офису. Тот оказался открыт, интересно, кто это торчит так долго? Впрочем, кто бы это ни был, Сергей, начальник охраны, точно на месте, потому что ключи были у них троих: Романа, Вадима и Сергея. Вадим улетел с Романом, а Роман отдал свои ключи Сашке, так что остается Сергей.

Саша прошла через приемную, вошла в кабинет Яланского — ноутбук лежал на столе, — и услышала в коридоре голоса. И самой не ведомо, почему, как будто кто в ухо нашептал, прикрыла дверь в кабинет. Голоса стали ближе, в одном из них Сашка с удивлением узнала Вадима — он что, уже вернулся? Второй голос принадлежал Сергею, но вслушавшись в диалог, она поняла, что точно не стоит показываться кому-то из них на глаза.

— Да его это сучка, Серый, она у него живет, этот мудак все на нее переписал, чтобы с женой развестись, и ты веришь, что они до сих пор за ручки держатся?

Голоса и шаги приближались, Вадим с Сергем вошли в приемную, Саша вырубила свет, оглянулась и, схватив со стола ноутбук, спряталась в шкаф-купе, где у Романа висели запасные рубашки и костюм, и вовремя. Дверь открылась, и те двое вошли в кабинет.

— Ты к ней придираешься, Вадик, она вовсе безобидная девчонка, — это уже Сергей, — и красивая, я Яланского понимаю, сам бы ей вставил.

— Так я и не говорю ничего, глуповата, как на меня, но если бы я выбирал, то Уварова лучше.

— Тебя забыли спросить. Таких как Уварова к детям и близко подпускать нельзя, а у них вроде как серьезно с Сашей… Ладно, не мешай. Не понимаю, зачем тебе ее слушать, и Яланского тоже, ты же вроде в теме?

Теперь Вадим заговорил с плохо скрываемой злостью в голосе: