по мне. К тому же, меня согревал сам факт того, что я находилась в Афинах. Сегодня мы просто прогулялись по улочке, посетили ресторан, поплавали в бассейне, а закончился наш день в сауне. Впрочем, детям хватило и этого. Уснули ещё до того, как головы коснулись подушек. И единственное, что удручало, это неожиданный вопрос Антошки по прилёту.

— Папа? Нет?

Брат явно скучал по Стасу. И эти слова свербили в голове на манер заезженной пластинки, отчего я чувствовала вину перед Артёмом. Долго не могла заснуть, думая о том, как Егоров там. Зла ему я не желала, несмотря ни на что, хотя раньше бы первая бросилась мстить. Как, оказывается, легко меняются приоритеты. Когда сама того не ждёшь. Нет, умом я понимала, что это ненормально так переживать за человека, который на протяжении полутора лет мучил тебя, но почему-то больше не получалось его ненавидеть. Чем счастливее я становилась, тем выше поднимала голову вина.

Что со мной не так?

Ощущение, что Егоров привязал меня к себе какими-то невидимыми верёвками, которые медленно, но верно тащат меня обратно, душа и не оставляя возможности избавиться от этих пут.

Через час, уставшая от собственных мыслей, я решительно поднялась с постели, попутно укрыв Артёма одеялом, и направилась в гостиную. Вот только чего не ожидала, так это застать здесь сидящего в углу Антошку. Даже замерла в дверях от неожиданности. Ведь не услышала, как он из детской сюда пришёл. Впрочем, двери у нас все открыты настежь, а на полу ковры, так что, наверное, это как раз и не удивительно. Удивительно, что брат не пришёл ко мне, а предпочёл одиночество.

— Эй, малыш, ты чего здесь сидишь? — улыбнулась я ему, подходя ближе. — Не спится?

И только теперь заметила в его руках телефон, который он протянул мне.

— Папа, — только и сказал.

Сперва решила, что Стас на проводе. И только через пару секунд дошло, что мальчик так просит меня ему позвонить. Видимо, до этого сам пытался, но ничего не вышло. Почувствовала себя самой последней дрянью, лишающей ребёнка отца, несмотря на то что ничего подобного и в помине не было. Но не для Антона. И после этого Артём удивляется, почему я "страдаю" по Егорову.

— Прости, мой хороший, но до папы таким образом не дозвонишься, — соврала сдавленным голосом, усаживаясь рядом с ним.

Хотела обнять его, но тот не дался, тут же отодвинувшись. И снова протянул мне трубку.

— Папа.

— Я не могу, — прошептала с долей отчаяния. — Мы слишком далеко от него. Понимаешь?

— Папа, — упрямо повторил ребёнок.

— А давай мы ему позвоним, когда вернёмся обратно? — предложила я компромисс.

— Папа.

Захотелось побиться затылком о стену за спиной. Похоже, упрямство — это наша семейная черта.

— Позвони, — донеслось неожиданное от дверей.

Вздрогнула, резко вскочив на ноги. Артём стоял, прислонившись плечом к косяку, и вертел в руках телефон.

— Думаю, он всё равно знает, где мы сейчас находимся. Нет смысла бояться выдать наше местоположение. Пусть поговорят, — протянул мне смартфон.

И пока я переваривала сказанное Акимовым, Антошка уже подбежал к нему и забрал мобильный, чтобы через секунду протянуть мне. В голубых глазах светилось столько надежды… Так и смотрела в его глаза, пока по памяти набирала нужный номер. Впрочем, напрягать эту самую память и не пришлось. У Артёма его номер был сохранён в записной книжке.

Стас ответил только через четыре гудка.

— Звонишь узнать, согласен ли я на добровольный развод с Галей? — первым заговорил, не дав мне даже сообщить, кто ему звонит.

— А ты согласен? — не удержалась я от вопроса.

Повисло молчание.

Антон в это время настойчиво дёргал меня за свободную руку, давая понять, что это как бы он хотел поговорить с ним, а не я. Но уж слишком интересно было узнать ответ.

— Погоди, — шепнула я брату, погрозив пальцем, но постаралась при этом улыбнуться, как можно беззаботней и веселее.

Ребёнок насупился, но всё-таки проявил терпение. Правда, руки моей так и не отпустил. Видимо, боялся, что я передумаю или вовсе убегу с телефоном от него. Смешной. Искусственная улыбка сменилась настоящей.

— Спасибо, — поблагодарила я Антона. — Я недолго, — пообещала следом.

А молчание Стаса тем временем всё затягивалось.

— Ты там не преставился от неожиданности? — не удержалась от подколки.

Мало ли…

— А ты бы обрадовалась, да, случись такое? — парировал собеседник.

— Возможно, — не стала ни подтверждать, ни отрицать. — Так что? Ответишь на мой вопрос?

— А ты с какой целью интересуешься?

Началось…

Вот почему он никогда не может просто ответить, как есть? Зачем устраивать эти хождения вокруг да около?

— С личной, — ответила, не скрывая раздражения.

— Я тебя снова бешу? — хмыкнули на том конце соединения.

— Какой ты всезнающий, — съязвила я. — Ты хоть раз можешь мне просто нормально ответить, хотя бы на один вопрос?

— Могу, — отозвался Стас, а я как наяву увидела, как он довольно развалился в рабочем кресле и улыбается, глядя в потолок.

Сволочь!

— Но не буду, — дополнил. — Если отвечу, ты повесишь трубку. А я, веришь нет, соскучился по твоему голосу. Про всё остальное молчу.

Вот теперь пришлось призвать всю выдержку, чтобы не послать его куда подальше и не сломать телефон.

— Хотя так и быть. На один отвечу. Только выбирай с умом, — издевательски предложил Егоров со смешком.

— Был бы ты рядом… — протянула я с обещанием в голосе.

— Так возвращайся. Обещаю даже не сопротивляться, когда ты будешь меня душить.

— С-с-с…

Ругательство пришлось сдержать из-за Антошки.

— Тоже соскучилась? — предположил парень наигранно невинным тоном.

— Ты даже не представляешь ка-ак… — процедила я сквозь зубы.

Мысленно его уже битой избивала. Вот умеет он вывести меня одним словом и интонацией. Талант — не иначе.

— Ну почему? У меня богатая фантазия, и я очень хорошо тебя знаю. Так что я представляю. Кстати, чем убивать собралась?

Вдохнула. Выдохнула. Не помогло. Повторила. Раз десять. Только тогда смогла нормально заговорить:

— С тобой Антон хотел пообщаться.

Послышалось какое-то шуршание.

— Ну и? Не слышу его, — отозвался Стас уже довольно серьёзно.

Я не стала больше ничего говорить, просто передала трубку брату.

— Папа? — проговорил неуверенно