Бенджамин счел миссию выполненной и с довольным видом вернулся на свое место.

– Не пора сделать перерыв? – предложила Луиза. Она стояла на краю поля и обмахивалась веером так энергично, словно собиралась надуть паруса небольшой лодки. – Ужасно жарко, и пить хочется.

– И мне тоже, – поддержала Джейн. – Давайте немного посидим в тени. – Половина игроков с готовностью спряталась под навес, а вторая половина осталась на поле.

– Но ведь мы не закончили даже двух раундов! – Оливия воинственно подбоченилась.

– Может быть, после перерыва игра пойдет веселее? – неуверенно предположила Дафна.

– Была бы счастлива. Пока события развиваются совсем не так, как мне бы хотелось.

– Сочувствую и буду рада помочь.

– Помочь тебе удастся только в одном случае: если придумаешь, как привлечь внимание Джеймса. – Оливия подняла мячик, подкинула его в воздух и ловко поймала. – А я-то надеялась поразить его знанием правил и сноровкой.

Дафна улыбнулась.

– Ясно, что среди нас ты единственная понимаешь, что и как надо делать. Да и многие джентльмены знают правила хуже тебя.

Высокая оценка не была преувеличением. Жаль только, что чем упорнее Оливия старалась завоевать расположение мистера Аверилла, тем рассеяннее он выглядел. Впрочем, заслуженная похвала даром не прошла, и Оливия согласилась немного отдохнуть.

Подруги уселись в тени и налили по бокалу лимонада, однако, несмотря на ветерок и прохладный напиток, Дафна все равно чувствовала себя поникшим от жары цветком. Когда-то пышные рукава безвольно прилипли к плечам, а старательно завязанный под подбородком бант смялся и обвис. Утешало одно: все вокруг выглядели такими же утомленными, потрепанными и жалкими.

– Пойду проведаю маму. Узнаю, как она себя чувствует. – Дафна встала. – Через несколько минут вернусь.

Миссис Ханикот выглядела бодрой, однако дочь беспокоилась, как бы жара ее не утомила. Когда она подошла, мама оживленно обсуждала с леди Уоршем лондонских модисток. Собеседница даже не подозревала, что молодая герцогиня Хантфорд когда-то зарабатывала на жизнь шитьем. Дафна остановилась в нескольких ярдах, чтобы дождаться паузы, однако вскоре почувствовала, как кто-то грубо схватил за руку.

– Вы излишне скромны, мисс Ханикот. – Она обернулась и оказалась лицом к лицу с мистером Хэллоузом. Тот улыбался, демонстрируя дурные зубы.

Дафна рывком освободилась и оглянулась, надеясь увидеть Бенджамина. Где же он?

– Ищете инвалида? Наверное, устал и решил вздремнуть.

– Ваш тон непозволителен, мистер Хэллоуз.

– О, зачем же так строго? Со мной притворяться незачем. Я вспомнил, где вас видел, и это было не в церкви.

– Возможно, вам просто кажется, что видели. Мы ни разу не встречались.

– А я и не говорю, что встречались. Но я вас все равно знаю, потому что видел ваш портрет.

Рука задрожала, и лимонад в бокале предательски плеснул, норовя вылиться.

– Никто и никогда не писал моего портрета. Прошу извинить.

– Не убегайте. Нам есть что обсудить. – Хэллоуз схватил Дафну за рукав.

– Сомневаюсь, сэр. – Она выразительно взглянула на грубую ладонь. Он усмехнулся и убрал руку.

– Посоветовал бы проявить больше сговорчивости. Картина принадлежит моему отцу. Сумасшедший старик куда-то ее спрятал, но я все равно найду. На любом аукционе за нее назначат немалую цену. Ну, а прежде чем продать, можно будет устроить званый обед и порадовать гостей прекрасным произведением. Надеюсь, вы не откажетесь присутствовать, мисс Ханикот.

Несмотря на смятение, голос прозвучал ровно и холодно.

– Уверена, что буду занята.

Хэллоуз рассмеялся громко и развязно – так, что мама и леди Уоршем обернулись и посмотрели с удивлением. Дафна постаралась мило улыбнуться, словно находила собеседника исключительно приятным. Главное – не впутывать в грязную историю маму или еще кого-то из близких. А единственный человек, который мог бы помочь, бесследно исчез.

Мистер Хэллоуз осмотрел Дафну с ног до головы и сладострастно облизнул губы; сразу захотелось принять ванну, отмыться от сального взгляда.

– Существует немало вариантов взаимовыгодного соглашения, – ухмыльнулся Хэллоуз. – Когда образумитесь, дайте знать. Только не тяните, ждать я не люблю.

Лорд Фоксберн стоял у окна, рассеянно крутил в пальцах пустой стакан и смотрел, как Роуленд Хэллоуз что-то крикнул своему вознице и скрылся в карете. Громоздкий экипаж медленно, шумно покатил по аллее, пока наконец не скрылся за холмом.

Сын лорда Чарлтона оказался невежественным дикарем – опасным, как спичка возле бочки с порохом.

Единственный надежный способ его обезвредить – выкупить портрет. И он, Бенджамин Элиот, непременно это сделает.

Только не сейчас, а позже, когда вернется в Лондон.

Напишет барону письмо и предложит хорошую сумму. Конечно, переговоры потребуют значительно больше времени, чем хотелось бы, но иного разумного пути просто не существует.

А сейчас он спрятался в своей комнате, потому что не мог оставаться рядом с Дафной. Испытание оказалось непосильным; непреодолимое обаяние мисс Ханикот толкало на непростительные глупости. Надо же было обнять ее прямо на лужайке, на глазах у всех! Пока они остаются под одной крышей, искушение будет лишь усиливаться. Следовательно, надо отсюда уезжать, причем чем быстрее, тем лучше. Осмелившись прийти к нему в спальню, Дафна проявила опасную опрометчивость, и он не имел права подвергать ее новым рискам. Тем более что ее репутация и без того висела на волоске.

Его задача – спасти Дафну от позора, а не вовлекать в испытания.

Итак, впервые в жизни он поступит разумно и правильно: вернется в Лондон и продолжит опекать и воспитывать Хью – во всяком случае, до тех пор, пока парень не дорастет до свалившегося на него титула и не найдет достойную молодую леди, способную стать верной спутницей жизни. Одновременно можно будет вести переговоры относительно портрета и раз в месяц информировать Дафну о ходе дел. Когда же, наконец, оба обязательства достигнут логического завершения, он с чувством исполненного долга умоет руки и устранится. Навсегда. И не потому, что общество Хью и Дафны ему неприятно. Совсем наоборот: оттого что им без него будет лучше.

Сегодня нога вела себя прекрасно, но память о вчерашней агонии заставляла проявлять осторожность, а потому при первой же возможности Бенджамин ушел с крикетного поля, поднялся к себе и выпил стакан бренди – для профилактики.

А сейчас собрался налить еще порцию.

Стук в дверь заставил отвлечься от размышлений.

Миссис Норрис появилась на пороге с письмом в руке.

– Милорд, меня попросили передать вам вот это.