– Да, очень опасно! – ответил я. – Лучше не говорить об этом.

Я сказал, что никогда не обследовал Гитлера, никогда даже не видел его вблизи, и у меня нет мнения на этот счет.

– Намеки Гиммлера заставили меня о многом задуматься, – сказал Бергер. – Неужели он поверил каким-то зловредным слухам? Или это действительно так, или?.. – Бергер закончил очень серьезно: – Вы правы, это опасная тема – и чрезвычайно неясная. Будем держать язык за зубами и вести себя так, будто никогда не затрагивали этого вопроса.

Берлин

1 марта 1941 года

Сегодня в шесть вечера доктор Брандт показал мне секретные документы о переселении голландцев в восточную Польшу. Они представляют собой 43 машинописных листа в желтой папке, подписанные Гитлером и Борманом и помеченные как секретные.

Их содержание можно вкратце пересказать следующим образом: все население Голландии, насчитывающее примерно 8,5 миллионов человек, следует поэтапно переселить в восточную Польшу. Первыми туда отправятся 3 миллиона «непримиримых» – все те, кто, вероятно, сохранит враждебность к Германии даже после ее победы, а также их семьи.

План по переселению представляет собой тщательно охраняемый секрет, известный лишь немногим людям. Подробности еще не проработаны. Но в целом известно, что на восток будут целиком переселены представители некоторых профессий: фермеры, огородники и другие. Однако существует и более обширный план – он изложен на бумаге, и я лично читал его. В соответствии с ним ограниченный этап по переселению фермеров и им подобных станет лишь первой частью более грандиозного переселения. Он служит лишь камуфляжем, скрывающим реальный план, который некоторое время должен сохраняться в тайне, чтобы не возбуждать преждевременного негодования во всем мире.

Гиммлер полагает, что идея по переселению всех голландцев родилась у Гитлера под влиянием неожиданного импульса. В феврале 1941 года в Амстердаме прошли восстания. Когда Гиммлеру стало об этом известно, он был у Гитлера и тут же сообщил ему новости. Гитлер пришел в ярость и воскликнул:

– Я их всех выселю! Я разделаюсь с этими паразитами!

Сразу же после этого он продиктовал приказ о переселении.

10 марта 1941 года

Я начинаю борьбу за Голландию. Участь, уготовленная голландскому народу, так сильно встревожила меня, что прошлой ночью я так и не смог уснуть. Последние несколько дней Гиммлер был крайне нездоров – это всегда благоприятная ситуация, когда пытаешься заставить его что-нибудь сделать. Все это время я неоднократно повторял ему, что он слишком беспощадно изматывает свою нервную систему и что это неизбежно скажется на нем, если он возьмет на себя ответственность за переселение голландцев. И не окажется ли транспортная система рейха в состоянии крайнего перенапряжения из-за попытки перевезти более 8 миллионов человек через Германию посреди войны? Забитые линии коммуникаций затруднят переброску войск. То, что при этом происходит, демонстрирует бегство гражданского населения во Франции. То же самое может случиться в Германии, тем более что голландцы далеко не так дисциплинированны, как немцы.

Гиммлер ответил, что они быстро научатся. Тогда я испробовал другой аргумент, сказав, что не представляю себе, как столь разумный человек, как он, может пуститься в столь необдуманное мероприятие, как переселение голландцев. Мой врачебный долг – предупредить его о риске, которому он подвергается при столь чрезмерных нагрузках. Их не выдержит его ослабевший организм. Я продолжу свои попытки повлиять на него в этом направлении.

6 апреля 1941 года

Отъезд из Берлина в штаб-квартиру фюрера в Брукандер-Муре (Штирия). Гиммлер понемногу начинает уступать в вопросе о переселении голландцев.

Гиммлер в последние недели был очень болен и очень зависит от меня. Мое лечение оказывается не столь эффективным, как раньше, и Гиммлер приходит в отчаяние. Я постоянно говорю ему, что он подвергает чрезмерному напряжению свою нервную систему и что я не могу гарантировать успех своего лечения, пока он не станет больше отдыхать. Гиммлер умоляет меня сделать все, что в моей власти, поскольку сейчас он не может уйти на покой. Это стало бы страшным ударом для Гитлера. Я продолжаю повторять, что он должен слушаться моих приказов, если хочет, чтобы я поддерживал его работоспособность. И прежде всего он не должен брать на себя ответственность за новые планы. Переселением голландцев вполне можно заняться после войны – тогда его удастся осуществить без всяких проблем. Сегодня я сказал ему, что, если подать десять ампер в сеть, рассчитанную на шесть, она неизбежно перегорит.

16 апреля 1941 года

Наконец, Гиммлер согласился отложить переселение голландцев на послевоенное время. Желудочные колики мучают его так сильно, что сегодня меня трижды вызывали к нему для лечения. Гиммлер, скрючившись от боли, обессиленно лежал на кушетке. Когда я вошел в комнату, он сказал:

– Пожалуйста, помогите мне, я не вынесу этих мучений.

– Да, я помогу вам, – ответил я, – но вы должны прислушаться к моим словам и делать то, что я считаю самым полезным для вашего здоровья. Однако, если вы откажетесь, боюсь, рано или поздно настанет день, когда я больше не смогу вам помочь. Я, как никто, знаю вашу нервную систему и знаю, что вы можете вынести, а чего не можете.

– Я сделаю все, что захотите, – воскликнул Гиммлер, – только остановите эти колики!

После непродолжительного лечения боль ослабла, Гиммлер получил явное облегчение. Я заставил его признать, что колики вызваны чрезмерным напряжением. Это не может больше продолжаться. Гиммлер должен отложить несущественные дела и заниматься лишь наиболее неотложными задачами. Переселение голландцев следует отложить до того момента, когда ему станет лучше. Подобный колоссальный план лучше всего осуществить после войны. А если Гиммлер будет продолжать в том же духе, то в ближайшие дни его организм окажется непоправимо подорван. И что тогда скажет о нем история? Что Гиммлер был одним из тех идиотов, которые позволили работе взять над собой верх.

– Нет, история обо мне этого не скажет. Но в таком случае что вы советуете?

– Пойдите к Гитлеру, – предложил я, – и скажите ему, что в данный момент переселение голландцев невозможно; его следует отложить до окончания войны. Причина тому – чрезмерная нагрузка на железнодорожную сеть и неизбежная перегруппировка ваффен-СС.

Русская кампания уже планировалась, и Гиммлеру необходимо было реорганизовать свои ваффен-СС. Гиммлер сказал, что поговорит с Гитлером завтра; он уже договорился о встрече с ним по другому вопросу. Однако крайне необходимо избавить его от болей в желудке, иначе он не сможет встретиться с фюрером. Я пообещал ему, что завтра у него не будет болей.

17 апреля 1941 года

Сегодня утром я пришел к Гиммлеру к десяти часам. Он хорошо спал, и боль оставила его. Он сказал, что очень благодарен мне. Когда лечебный сеанс закончился, я снова потребовал от него отложить переселение голландцев до окончания войны. Сейчас он ушел к Гитлеру.