Это и был подвал, бесконечный, уходящий лабиринтами в разные стороны. По отсыревшим стенам змеились трещины и оползала штукатурка, припудривая серой пылью книги, которые были разложены, выставлены, навалены на колченогих столах. Посетители, неведомыми путями забредающие в эти катакомбы, рассеянно листали пыльные томики в бледном свете таких же запыленных желтых ламп. Как ни странно, дела у Гнома — так все за глаза называли хозяина «Подвала» — шли довольно успешно.

Его сотрудники ютились в крошечных аппендиксах, то там, то сям отходящих от основных коридоров. Именно здесь Владимир Розин неожиданно встретил Раду.

С Радой Черняховской он познакомился в Иерусалиме, во время избирательной эпопеи. Ее пригласили на выборы работать его переводчиком, поскольку было неизвестно, знает ли заокеанский специалист русский язык. Когда выяснилось, что специалисту переводчик не нужен, Рада так и осталась при штабе, что-то писала, редактировала, координировала. Розину она нравилась. Несмотря на свою религиозность и нелепый вид — юбка до пят, уныло висящая кофта с длинными рукавами и парик в тридцатипятиградусную жару, мама родная! — она не казалась бестолковой, в отличие от многих его помощников. Работать с ней было приятно. Помимо сообразительности, она обладала своеобразным чувством юмора и какой-то покоряющей, полной внутреннего достоинства добротой.

Увидев Раду в «Подвале», он обрадовался ей как родной. Оказалось, она уже несколько лет в Москве, тихо сидит в издательстве и занимается переводами за смешную зарплату. Хозяин всем платил мало, жмотство было его второй натурой, но Розина это не пугало — он-то не собирался становиться скромным наемным редактором. Его отношения с Гномом строились на основе партнерства и взаимной выгоды.

Рада уже не носила парик и длинную юбку, из чего Розин заключил, что с «опиумом для народа» покончено, но по-прежнему выглядела серой мышкой в своих подростковых джинсах и бесформенных кофтах. Не изменились и мягкая улыбка, и тихий журчащий голос, и оброненные невзначай, немногим понятные Радины шутки. Ее глаза смотрели все так же ласково на этот совсем не ласковый мир.

Она с интересом выслушивала его наполеоновские планы, но единомышленником стать не могла. Он этого и не ждал; Рада по жизни была смирившаяся, плывущая по течению, позволяющая пахать на себе бесцеремонным жлобам вроде Гнома. Людей этой травоядной породы он никогда не понимал.

Что ж, «Подвал» так «Подвал», если уж приходится начинать снизу. Гном относился к его идеям благосклонно, и кое-что они даже начали реализовывать. Но работать с ним было сложно. Борис Борисович, как официально звали розинского шефа, отличался даже не диктаторскими, а какими-то инквизиторскими замашками и впадал в тихое бешенство, если кто-то из подчиненных смел поступать, говорить и дышать не так, как он велел. Потому работали у него либо такие безответные букашки, как Рада, либо сумасшедшие на всю голову аутсайдеры, либо полные пофигисты. Но и с ними начальник «Подвала» умудрялся то и дело входить в клинч.

Только на глазах у Розина прошло несколько скандальных увольнений по причинам, не стоившим выеденного яйца, а порой просто запредельным. Так, из очередной командировки Гном вернулся один, злой и ничего не успевший, поскольку его секретарша, а по совместительству — подруга жизни по дороге загремела в больницу с острым аппендицитом. Через неделю она приехала и была немедленно выставлена за дверь раз и навсегда, потому что Борис Борисович ясно сказал: сидеть на месте и ждать его. Имя непокорной подчиненной тут же стало табу в стенах «Подвала». Одновременно от дома (и от контракта) было отказано друзьям секретарши, симпатичной супружеской паре, владеющей канцелярским магазином, где много лет с успехом продавались книги издательства.

Недоумевающий Розин попытался выяснить, на каком таком месте должна была сидеть бедная женщина, выписанная из больницы в чужом городе, каком-то заштатном Малоярославце, тем более что ее начальник в ближайшее время туда вовсе и не собирался. Гном, не дослушав, отвернулся и молча побрел в таинственные дебри своего подземелья.

В сочувственных взглядах сотрудников Владимир прочитал, что теперь и ему выдана черная метка. Но не принял это всерьез. Как-никак он не секретарша, а гений пиара и генератор идей. Осталось всего несколько формальностей, после чего они с Борисом Борисовичем подпишут договор и станут равноправными партнерами в необычайно перспективном проекте. Правда, его злило и настораживало, что Гном все неимоверно затягивает и проект еще не начат, хотя в это время Розин уже планировал снимать первую жатву. Но ведь Борис опытный издатель и не враг своему бизнесу, чтобы отказываться от очевидной прибыли и популярности, которая выведет издательство на новый уровень, прямо-таки в заоблачные высоты.

Как оказалось вскоре, сотрудники были правы, а Розин ничего не понимал в загадочной новорусской душе. Гром грянул буквально через несколько дней. Розин, ничтоже сумняшеся, посадил одного стареющего юнца, местного компьютерного гения, за Интернет-поиск, который нужен был для доработки проекта. Явившийся в середине дня Гном моментально взбеленился оттого, что его работник выполняет задание, данное кем-то другим. Розин по наивности обеспокоился только судьбой безответного подчиненного, а уж никак не своей, и собрался идти к начальству объясняться и заступаться. Но Борис Борисович появился около него сам в сопровождении двух помятых типов, выполняющих в издательстве функции сторожей, курьеров и грузчиков.

— Вот это, — деловито указал он на стол Владимира.

Парни тут же повыдергивали провода и потащили куда-то компьютер вместе с принтером.

— В чем дело? — удивился Розин, еще не подозревая подвоха. По своей бесцеремонности Гном мог запросто экспроприировать чужой комп, если он ему был зачем-то нужен.

— Ты здесь не работаешь, — скучно сказал начальник, глядя в угол и потирая ладонью острый нос. — И не работал. И зарплату не получал. Ага?

Розин действительно не был официально оформлен в «Подвале». До заключения договора Гном обещал платить ему по-черному. Пол-Москвы жило на зарплату «в конверте», и Владимир особо не парился по этому поводу. Тем более что часть денег он даже получил в прошлом месяце.

То, что изрекал сейчас Борисыч, было настолько подло, что Розин собрался немедленно бить гаду морду, невзирая на свидетелей. Но за спиной шефа тут же выросли два красивых охранника, успевшие эвакуировать его компьютер и вернуться. Розин запоздало вспомнил, что на жестком диске хранилось подробное описание не только «подвального», но и других проектов, а также его творческие разработки рекламной кампании. Он опять лопухнулся, потому что слишком верил в людей и свою счастливую звезду.

За порогом «Подвала» воздух был свеж и влажен после теплого дождя, но ни дождь, ни снег, ни град не остудили бы сейчас его ярость. Розин пнул захлопнувшуюся за его спиной дверь и длинно выругался. Еще никогда с ним так не поступали. Никто не смел держать его за бессловесное быдло. Тот, кто на это решился, поплатится скоро и страшно. Скоро и страшно, повторил про себя Володя, сжимая кулаки в бессильной злобе. В Америке он бы бросился к адвокату и засудил, разорил бы сукиного сына, пустил по миру. Но в этом городе, где на его стороне нет закона и силы, он не может ничего. Лишь ждать, пока появятся закон и сила. Вот только откуда им взяться?..