– Что за нелепый вид? – заговорил Рал, пытаясь скрыть за презрительным тоном немалую горечь охватившей его обиды. – Кого это ты хочешь изобразить? Пиратку?

По-прежнему не обращая на Рала никакого внимания, Враска прошла совсем рядом с ним и опустилась на собственный трон – на трон, сотворенный из предсмертного ужаса, навеки застывшего в камне.

– Твое возвращение на Равнику меня удивило, – ровно сказала Кайя. – Можно сказать, потрясло…

– А лучше сказать: привело в отвращение, – поправил ее Рал.

– Особенно при том, что вернулась я после отключения Маяка? – осведомилась Враска, словно намеренно стремясь посильней разъярить бывших друзей и союзников.

Рал был на взводе и к неизбежному бою вполне готов. В поднявшихся дыбом волосах затрещали искры статических разрядов.

– Так что ж послужило причиной?! – прорычал он. – Решила, что Болас уже побежден? Или, наоборот, уже одержал победу?

Должно быть, на пару секунд Дак потерял сознание. А снова пришел в себя и открыл глаза в тот самый момент, как Об-Никсилис опустился на землю – боль и память о ней только-только пошли на убыль. Приземлившись, Никсилис немедля выпустил Дака, и Дак без сил рухнул на четвереньки, жадно хватая ртом воздух.

– Здоров же ты, клопик, вопить! Я этого не забуду.

Тут сзади к ним подбежала Самут, и Дак, не поднимаясь с земли, взглянул на нее. Дышит с трудом, глаза слезятся, однако на ногах держится… Смущенный, Дак собрался с силами, закряхтел, силясь подняться, и с помощью выступившего из портала Карна сей героический подвиг успешно завершил.

Встав на ноги, он огляделся вокруг. Самут еще в зале Сената предупреждала, что Амонхет дочиста разорен Боласом, и вовсе не шутки шутила. Дак ясно видел: когда-то эти земли были людным, великолепным городом. Теперь отовсюду так и веяло смертью. Куда ни взгляни – песок. Дома пусты. Некоторые полуразрушены, будто какие-то великаны, а может, боги, резвясь в этом мире, точно дети в песочнице, прошлись по затейливым песочным замкам огромными ножищами. Ну и, конечно же, Вековечные, мертвые амонхетские воины в лазотеповой броне, строем шагающие к порталу…

Вновь подхватив Дака, Об-Никсилис взмахнул крыльями и оттащил его в сторону, прочь с пути фаланг нежити. Самут с Карном последовали за ними, однако всех четверых по-прежнему отделял от надвигавшейся Орды Ужаса разве что бросок камня. Четыре Искры, вполне созревшие для жатвы… отчего на них не обращают внимания? Этого Дак откровенно не понимал.

«Нет, не то, чтоб я, знаете ли, против, но…»

Должно быть, Карну пришла в голову та же мысль.

– По эту сторону Моста Заклинание Старейшин не действует, – рассудил голем. – Здесь их приказы просты: вперед, в портал.

– Она ее восстановила, – с неожиданной радостью в голосе сказала Самут.

Дак повернулся к ней.

– Кто «она»? Что восстановила?

Самут с восторгом взирала на силовое поле, полупрозрачную стену из чистого эфира, отделявшую разоренный город от песчаной пустыни вдали.

– Хазорет, Уцелевшая Богиня Амонхета, восстановила Хекму – вот этот щит, ограждающий мой народ от ужасов пустыни. Когда я ушла на Равнику, она как раз трудилась над ним. И ей удалось!

– Так где же она теперь? Помощь богини нам, знаешь ли, не помешает.

– Осторожнее с желаниями, клопик. Боги рядом со смертными не всегда смотрят под ноги, а наступить на тебя – легче легкого.

Как ни старался Дак сделать вид, будто слова Об-Никсилиса ему нипочем, но его дрогнувшую губу Самут, пожалуй, заметила.

– Думаю, Хазорет по-прежнему с уцелевшими, в нашем лагере на дальнем краю Нактамуна – вот этого некогда славного города. Мы выманили Бога-Скарабея и Бога-Саранчу за его пределы, а после, кружным путем, вернулись назад. К тому времени Вековечные сосредоточились на своей миссии, а на нас внимания больше не обращали, если близко к ним не соваться. Вот мы и убрались подальше от них. Я вознесу Хазорет молитвы. На помощь она придет.

– Славно же она защищала вас до сих пор, – заметил Об-Никсилис, пренебрежительно махнув рукой.

Самут напружинилась, явно оскорбившись, но Карн придержал ее за плечо и сказал:

– Ждать некогда. Давайте-ка лучше за дело. Держимся прежнего плана.

Никсилис расправил крылья, взмыл ввысь и атаковал Вековечных с неба. Осыпав их огненным ливнем, он приземлился в расчищенный пламенем круг, схватил одного из Вековечных и разорвал на части. За первой победой последовала вторая, и третья, и всякий раз, спалив или разорвав огненными лапами очередного врага, демон свирепел пуще прежнего, прибавлял силы, рос на глазах.

Карн с Самут тоже бросились в схватку. Карн истреблял Вековечных с равнодушной механической беспощадностью. Самут билась страстно, по щекам ее градом катились слезы. Похоже, каждого из Вековечных она некогда, еще при жизни, знала по имени, и, разя их, восклицала:

– Ты свободна, Басета! И ты свободен, Асену!

Дак Фейден в бой не пошел, однако и взят он сюда был вовсе не в качестве грубой военной силы. Воспользовавшись тем же заклинанием, что и прежде, вор стравил друг с дружкой еще пару снопов Вековечных – чем больше беспорядка во вражьих рядах, тем лучше – и двинулся вперед, навстречу марширующей к порталу нежити, на поиски того, что порождало Межмировой Мост.

Шел Дак, разумеется, стороной, однако то один, то другой Вековечный, заметив его, отклонялся от курса и устремлялся в атаку. От таких Дака надежно берег простенький сглаз замешательства.

«Да, пожалуй, довольно надежно».

Долго искать ему не пришлось. В пяти сотнях ярдов от портала, на плосковерхой пирамиде, стоял человек с металлической рукой и вторым, совсем небольшим порталом, открытым в самой середине груди. Судя по всему, что рассказали Даку перед отправкой сюда, это и был Теззерет – мироходец и Боласов прихвостень. Ну, а небольшой портал в груди Теззерета, очевидно, порождал огромный Межмировой Мост, открывавший Орде Ужаса путь на Равнику. А ведь этакая штуковина может стоить немало зино – довольно, чтоб расплатиться с Й’даш, да не раз, а дважды…

«Кончай, Фейден. Мы здесь не для этого!»

Дак выпустил вверх ослепительный сгусток магии. Вспышка привлекла внимание Теззерета, но Дак, сотворив еще одно простенькое заклинание, слился с ближайшей стеной, словно хамелеон. Скользнув по нему, взгляд Теззерета остановился на Самут с Об-Никсилисом, мчавшихся – одна по земле, другой по небу – навстречу колонне Вековечных, разя по пути всех, кого только смогут.

Клюнув на удочку, Теззерет вскинул металлическую руку и принялся обстреливать обоих чем-то вроде металлических пуль, срывавшихся с кончиков пальцев.

«Нет, стоп. Это не пули, это же его пальцы и есть! Этот тип стреляет собственными пальцами, а они… они к нему возвращаются!»