Аздомас подошел к ней и сдвинул решетку в сторону. Скрежет железа о камень отразился от свода и стен гулким эхом.

– Кто там? – взревели наверху.

На время забыв о Враске – или, по крайней мере, о собственной ненависти к ней – Рал шагнул вперед.

– Это ты, Златогривый? – довольно громким шепотом спросил он.

Из люка свесилась вниз львиная голова.

– Зарек?

Впрочем, Рала он разглядел еще до того, как тот успел раскрыть рот, и, не дожидаясь ответа, тревожно, напористо заговорил:

– Я вел кой-кого из остальных мироходцев помочь с эвакуацией горожан. Но по пути нас обложили со всех сторон Вековечные. Шесть, а то и семь снопов. И вот мы торчим в этой старой молельне уже битый час. Здание полностью окружено. Они чуют наши Искры и не уходят. Атаки мы отбиваем, но дело безнадежно. Хази погибла: один из Вековечных пробил кулаком стену и сумел ухватить ее за запястье.

– Так вот вам и выход, – сказала Враска, подойдя к Ралу.

Львиноголовый сощурил единственный уцелевший глаз и смерил ее взглядом.

– Ты, видимо, Враска? Джейс все надеялся, что появишься. Он в тебя верит.

Враска сдвинула брови, однако сказала:

– Веди всех вниз. Голгари их защитят. Ручаюсь словом.

«Сколько б оно ни стоило».

Рал громко фыркнул от возмущения, однако соблазну добавить вслух то, что пришло в голову самой Враске, не поддался.

Не издав больше ни звука, львиноголовый скрылся за краем проема. Прошла минута. За ней – другая. Враска с Ралом озадаченно переглянулись. «А ведь я вполне могла убить его на месте», – подумала Враска, отметив, что Рал позабыл прикрыть ладонью глаза. Похоже, та же мысль чуть позже пришла на ум и ему. Нет, взгляд Враски магической силы не набирал, но глаза Рала вдруг озарились электрическим светом.

«Может статься, тут мне и конец. Сейчас он вполне может метнуть в меня одну своих клятых молний, и на сей раз мне в другой мир не уйти. На сей раз Рал Зарек сумеет расправиться с чудищем, предательски переметнувшимся на сторону Никола Боласа».

Но прежде, чем Рал успел хоть что-нибудь сделать (если, конечно, намеревался), вниз, заслонив их друг от друга, спрыгнул львиноголовый.

– Мы не представлены, – сказал он, безбоязненно шагнув к горгоне. – Я – Златогривый Аджани, Страж.

С этими словами он протянул Враске руку.

Устоять на месте, не отпрянуть прочь, стоило немалых усилий. Нет, этого Аджани Враска ничуть не боялась. В бегство ее едва не обратило другое – его безграничное доверие. Она не нуждалась, не желала заводить еще одного друга, которого могла подвести. Однако ее ладонь крепко стиснула его мохнатое предплечье, а его лапа сомкнулась на ее безукоризненно гладкой коже.

– Добро пожаловать во владения Голгари, Златогривый Аджани. Здесь тебе ничто не грозит.

Тот с улыбкой кивнул, вновь поднял взгляд к зеву сточного люка и скомандовал:

– Давай их сюда!

И сверху, на руки Златогривого, Аздомаса, Кайи, Тейо и Враски начали, одного за другим, опускать жителей Равники – большей частью детишек. Только Рал стоял в стороне, настороженно взирая на происходящее. Враске подали эльфийскую девочку лет этак пяти-шести от роду, и царица сразу узнала в ней дочь эльфа-девкарена, обращенного ею в камень во время того самого, совершенного с помощью Боласа переворота, что привел ее к трону, к власти над гильдией. Статуя отца девочки с лицом, навсегда искаженным гримасой невыразимого ужаса, стояла третьей от трона в левом ряду. Но девочка, если и знала, кто Враска такова и какую роль сыграла в ее ныне незавидной жизни, виду не подала. Напротив – уткнувшись носом в грудь грозной горгоны, зарыдала от страха и горя.

«Чудесно. Боюсь, хуже мне еще не бывало. Отрадно знать, что дна у моей вины нет».

Сверху послышался грохот.

– Они ломают двери! – заорали оттуда.

Голос казался Враске смутно знакомым, но кому он мог принадлежать, она никак не припоминала.

Но вот вниз опустили последнего из горожан, а следом за ним из люка спрыгнули два мироходца, которых Аджани быстро представил всем как Му Янлин и Цзяна Янгу.

– Моу, ко мне! – крикнул в люк последний.

Сверху, прямо к нему в руки, спрыгнула небольшая собачка. Цзян опустил песика на пол туннеля, и тот начал расти, на глазах превращаясь в огромного, не меньше собственного хозяина, треххвостого пса!

– А где Уатли? – спросил Аджани.

«Уатли… Иксаланское имя».

– Здесь, – откликнулась воительница из Империи Солнца, спрыгивая в туннель. – Я последняя, но они гонятся за мной по пятам!

Словно бы подтверждая ее правоту, сверху в проем метнулась покрытая лазотепом рука. Пальцы Вековечного сомкнулись в воздухе, чудом не дотянувшись до Уатли.

Рука исчезла во тьме наверху, но вместо нее в зеве люка показались головы сразу трех воинов-Вековечных. Все трое полезли вниз, замешкавшись только оттого, что ни один из троих не желал уступать остальным дороги.

Это-то промедление и предоставило Враске время, необходимое для того, чтобы призвать свою силу. Чувствуя, как эта сила струится к глазам, горгона подняла взгляд к потолку, дабы не внушить Ралу вполне обоснованных опасений. Покрепче прижав к груди плачущую маленькую эльфийку, она прикрыла ей ладонью глаза, а затем, как только троица Вековечных заполнила собою проем, поочередно встретилась взглядом с каждым, обратив в камень всех троих. Негромкий треск каменеющих тел оказался очень и очень приятным. Вдобавок, тем самым Враска не только спасла Уатли от преследователей, но и надежно закупорила люк – единственный спуск под землю из церкви, что наверху.

Тут подошедшая сзади Сторрев склонилась к ее уху и зашептала. Магия лича позволяла постоянно поддерживать связь с Былыми, и Сторрев как раз сообщили нечто новое.

Выслушав ее, Враска повернулась к Ралу. Тот отступил назад, но поразить Враску молнией даже не подумал. Возможно, оттого, что глаза ее не светились, а значит, немедленной опасности она собою не представляла. Возможно, оттого, что она по-прежнему прижимала к груди негромко всхлипывавшую маленькую эльфийку. А может быть – может быть! – потому, что она наконец-то сумела снова завоевать толику прежнего доверия к себе…

«Нет, нет. Конечно же, дело не в том. Все дело в девочке. К несчастью, носить невинное дитя с собой всюду, куда ни пойду, невозможно. Это ведь попросту неудобно».

Мысли ее раз за разом возвращались к одному и тому же. Сегодняшней войны Искры она не переживет. В этом Враска сейчас была уверена непоколебимо. Слишком уж многих она предала, включая сюда и Боласа, а значит, ее прикончит либо дракон, либо его союзники, либо ее же собственные бывшие друзья. Рано ли, поздно, а непременно прикончат. Непременно. Иначе и быть не может.

«Вот и хорошо. Вот и прекрасно».