ревом бомбардировщиков, кружились тонкие полоски фольги, плывшие вниз, словно искусственный снег. Изящное украшение рождественской елки, длиной около 30 и шириной около 2 сантиметров. Опускаясь по спирали, они представляли красивую мирную картину. Это был первый раз, когда они использовались над Германией, и теперь массами опускались на побережье, холмистую местность между Любеком и Гамбургом, на дюны, фермы, деревни и маленькие городки, леса, рощи, поля и луга. Их были миллионы. Время от времени небо к востоку от Гамбурга было полностью скрыто ими.

«Внимание! — предупреждали на следующий день таблички, установленные полицейскими. — Опасно! Яд!» Но озадаченные гражданские власти ошибались. Эти блестящие полоски были совершенно безопасны и годились лишь для детских игр. Но они точно были сделаны не для этого… Когда их доставили к генералу Мартини, он сразу понял, что они сделаны для того, чтобы подставить подножку немецким радарам, что с точностью и выполнили. В его собственном сейфе уже имелись такие полоски, и они находились там в течение последних шести месяцев. Доктор Бреунинг и доктор Пихельмайер, два инженера из технического управления, еще зимой 1941/42 года предложили их использовать, но эта идея была отклонена. Кое-кто должен был испытать шок, узнав, что теперь они в массовом порядке использовались врагом, — и этим кем-то был Геринг.

В 1941 году в лаборатории «Duppel» проводился большой объем исследовательских и экспериментальных работ. Одним из открытый, сделанных там, было то, что полоски фольги длиной, равной половине длины любой волны, могут быть источником очень сильных помех. Такие полоски, сброшенные в зоне действия радара «Вюрцбург», отражали радарные импульсы, сообщая таким образом о присутствии несуществующих самолетов. Генерал Мартини сразу же сообщил об этом открытии Герингу, предупредив его о том, что вскоре и враг обнаружит этот эффект — если уже не обнаружил. Поэтому необходимо принять немедленные контрмеры, чтобы быть готовым, если такие полоски когда-либо будут использованы против Германии.

Геринг был поставлен в тупик этой информацией. Дни, когда он хвастался могуществом своих люфтваффе и сам верил в свое хвастовство, прошли. Налеты «V» на Англию должны были нередко выполняться не больше чем горстью бомбардировщиков и в силу этого могли принести лишь небольшую месть. Он нашел убежище для себя в истериках, скрывавших его беспомощность.

— Я приказываю, чтобы вы заперли эти полоски в безопасном месте и никогда ни одной душе не рассказывали о них, — раздраженно бросил он и зло добавил: — Если вы не повинуетесь, я предам вас военному суду и расстреляю.

Генерал Мартини повиновался, и в результате ни Каммхубер, командующий немецкими ночными истребителями, ни Вейзе, командующий зенитной артиллерией, ни слова не услышали об этих простых, но загадочных металлических полосках. Одновременно немецкие ученые должны были спрятать голову в песок и притвориться, что ничего не обнаружили, вместо того чтобы броситься искать обходные пути и средства противодействия этим полоскам. Урожай, посеянный таким образом Герингом, был собран в Гамбурге спустя год или два.

Мартини был прав — англичане знали о полосках фольги и об эффекте, оказываемом ими на радары. Они также экспериментировали с ними, и результаты были такими же, что и в лаборатории «Duppel»: на экранах радаров появлялись несуществующие самолеты. Фактически британское открытие было сделано еще перед войной, но в то время оно не получило развития, поскольку эксперты видели в нем мало смысла. Однако, когда началась война, ситуация изменилась и старое, отвергнутое открытие снова вышло на передний план. Дальнейшие исследования были поручены доктору Джексону, и вскоре он, как и его немецкие коллеги, обнаружил, что для получения максимального результата длина полоски должна быть равна половине длины волны, используемой радаром.

Но на этом параллель заканчивается, так как во главе Англии стоял совершенно другой человек, нежели во главе Германии. Когда Черчилль услышал об экспериментах, он не приказал, чтобы его ученые молчали под угрозой военного суда; вместо этого он немедленно созвал конференцию ученых и инженеров, чтобы полностью изучить этот вопрос. На ней выяснилось, что эти полоски могли быть легко изготовлены и упакованы в связки весом несколько сот граммов для сброса над вражеской территорией, чтобы отправить к дьяволу экраны всех радаров в окрестности.

Затем состоялось обсуждение всех за и против относительно их использования. Естественно, никто не упустил из виду того факта, что если немцы все еще не знают о полосках, то, как только англичане их используют, и они немедленно прибегнут к этому способу. Поэтому истребительное командование было настроено против их использования, опасаясь, что, если когда-нибудь снова начнутся массированные налеты, его ночные истребители лишатся своих радарных глаз — с непредсказуемыми результатами. Однако Черчилль указал, что с 1940 года ситуация изменилась кардинально; фактически преимущество было у другой стороны; это была Великобритания, которая теперь обладала мощной бомбардировочной авиацией, и, принимая во внимание, что число немецких бомбардировщиков постоянно сокращалось, это подразумевало, что если бы Англия использовала полоски, то преимущество все равно было бы на ее стороне, даже если Германия также немедленно начнет их использовать. В этом отношении Черчилля энергично поддержал эйр-маршал Харрис, который стремился поощрять все то, что могло снизить его потери. В результате 22 июня 1943 года началось производство полосок, и, когда 24 июля бомбардировщики вылетели к Гамбургу, они несли тонны полосок «Window»[252], и, как мы видели, они сделали все, что от них ожидали.

За девять дней с 24 июля по 2 августа Гамбург пережил четыре ночных и три дневных налета. Приблизительно 3 тысячи бомбардировщиков сбросили около 9 тысяч тонн бомб, включая 1,6 миллиона зажигательных боеприпасов пластинчатого типа[253] и 1500 тонн зажигательной жидкости. Полное расстройство системы обороны может быть лучше всего измерено низким процентом потерь, понесенных бомбардировщиками во время налетов. Для подобных налетов среднее число потерь оценивалось в 12 процентов, но в ходе этих конкретных налетов оно снизилось до 2,4 процента. Всего было потеряно 87 британских самолетов, и не все из них стали следствием вражеских действий; массированный характер налетов приводил к множеству столкновений в воздухе.

В то время никто не знал, какой ущерб был причинен Гамбургу и сколько людей убиты и ранены. Естественно, скоро шепотом начали передаваться фантастические цифры. Официальные данные, опубликованные позднее, утверждают, что жизни лишились 30 842 человека, из них 5586 — дети. Это был один из самых сокрушительных ударов бомбардировочного командования.

Известно, что всего в результате вражеских бомбежек в Гамбурге погибли 37 544 человека и, кроме того, еще 17 372 человека числятся в списке пропавших без вести. В течение войны 63 тысячи жителей Гамбурга лишились жизни, находясь на военной