—Мы сотрудничаем с частными приютами для мам,— делится профессионал,— по-другому никак.

—А на что существуют такие заведения?

Женщина вздыхает.

—Пожертвования. Некоторые прямо и основаны богатыми семьями. Но один в данном случае не воин, им помогают друзья, знакомые, просто неравнодушные люди.

Понимаю, что тоже не хочу оставаться в стороне. Я поддерживаю сиротские организации, но почему бы не помочь мамам, которые не хотят отдавать малышей?..

—А как на них выйти?

Собеседница понимает, куда я клоню.

—Я дам вам телефон Ястребовых. Эта семья уже не в одном поколении занимается благотворительностью.

Хоть присутствие Карины сегодня не тяготит, она не сидит долго. На этот раз не предлагает визитку, а просто от души желает — так держать. А также навсегда прощается с легким сердцем. Мы же, проводив ее до ворот, наконец, остаемся одни.

Замираем на дорожке к дому. Нас обдувает теплый ветер, в воздухе запах уже зрелой листвы. Наступило лето.

—Мне нравится твой спортивный костюмчик, но в платье ты просто прекрасна.

Мне вдруг захотелось сказать любимой комплимент. Она смущается.

—А ты хорош в своей… футболке.

Смеемся. Да, я не люблю строгие вещи и, слава богу, нет нужды носить их каждый день.

—Надо бы начать снова ездить в спортклуб,— вздыхаю,— кстати, там есть группы йоги. Можешь составить мне компанию.

—Намекаешь, у меня не в порядке с фигурой, Красильников?— Лада шутливо возмущается.

Смотрю на ее тонкую талию, налитые формы. Сглатываю.

—Хочешь знать мое мнение о твоей фигуре?..

На территории особняка есть гостевой дом для работников, а в глубине еще одно строение. Что-то типа летнего дома с маленькой банькой. И с просторным залом для отдыха… Он вдали от всех других построек, у высоченного забора. Максимально глухое место.

Мне хватает пары минут, чтобы утянуть туда Ладу. Когда я одобрял эту постройку, не подозревал, что смогу использовать ее так приятно… Запираем плотный засов и остаемся одни во всем мире.

Наверное, я когда-нибудь поверю, что она моя. Пока в голове так и не уложилось. Я могу вот так, без зазрения совести пожирать ее глазами. И не просто, когда она в мешковатой одежде или наоборот в летних джинсовых шортиках. А даже когда она без… И я имею право не только смотреть, а коснуться каждой точки на ее теле.

Она для меня — самое вкусное лакомство и самое изощренное удовольствие. Самый порабощающий меня каприз. Я не смог от нее отказаться, хотя очень хотел. Был наполнен решимостью, но вся сила воли рассыпалась от нескольких недель вместе. А теперь я отрываюсь по полной со своей единственной слабостью.

Мне нравится выбивать из ее легких дыхание, а потом, словно спасатель, припадать к губам. Чувствовать, как крепко она хватается за мои плечи, как будто и правда ищет защиты. Нравится видеть, как смешиваются капельки на наших телах. Испытывать самые острые эмоции одновременно с ней.

И возвращаться на землю, крепко держа ее за руку, мне тоже по душе.

—После таких минут я уже не верю, что Матвей был зачат искусственно,— шепчет Лада,— хотя… Он и не был малышом из пробирки. Просто материал доставили по назначению.

Я был не в курсе таких подробностей.

—Ты очень самоотверженная, малышка,— крепче хватаюсь за нее,— хорошо, что все попало, куда нужно. А ты — ко мне.

—Да, каждый оказался на своем месте.

Лада

Меня впечатлило, как Мирон разобрался с нашими врагами. В то же время я не удивлена. Да. Красильников для меня лично открылся с другой стороны. Я узнала, что он благороден, заботлив с близкими, хорошо воспитан. Причем это воспитание дал себе сам. Но я всегда знала, что он сильный и своим обидчикам не даст спуска.

Я благодарна, что меня мужчина оставил в стороне. Просто не смогла бы еще раз видеть бывшего, слушать его упреки. Слава богу, моя мама сдержала слово и тему Ивана навсегда оставила. Сейчас она сосредоточилась на даче и терапии у психолога. Папа поддерживает ее, а к нам иногда приезжает в гости.

Мы с Мироном тоже потихоньку вливаемся в новую жизнь. Наслаждаемся друг другом, заботимся о Матюшке. Ездим в спортклуб, для меня там подобрали персонального тренера с щадящей методикой. Все же я пока не в форме, чтобы ставить рекорды. А вот Красильников там звезда качалки. В общем, жизнь идет своим чередом.

Я много общаюсь с Василисой — встречаемся лично и онлайн. Моего брата с семьей Мирон тоже иногда приглашает в гости. На Макса я не держу обиды, он такой, каков есть. Хоть нас и нельзя назвать лучшими друзьями. С Мироном они тоже общаются больше как хорошие знакомые. Мирону ближе по духу люди с твердым характером, а по интересам — бизнесмены.

Например, он возобновил общение с приятелем, который помог поставить на место Сюзанну. Платон так и не доехал до нас, чтобы познакомиться с малышом. Зато они с Мироном задумали общий проект.

—Мы быстро заскочим к Филатову,— сообщает мне Мирон одним утром,— а после отвезем твоим на дачу косилку.

Прибор купил работник Мирона, но он чем-то не подошел для участка. Любимый решил подарить косилку отцу. Не передать как я рада, что он не держит обид на моих родителей.

—Хорошо, с удовольствием.

Мне интересно разнообразить свой материнский день сурка. Пусть и на пару часов.

Бизнес-центр, где сидит Филатов довольно обычный. Много стекла, пафоса и все с иголочки. Глазею по сторонам, но в один момент понимаю, что мне нужно кое-куда заглянуть.

—Я зайду в туалет…— киваю на поворот с нужными знаками.

—Подождать?

—Нет,— машу головой,— я поняла, куда потом идти. Мы же не в школе, чтоб ходить везде парой.

Обмениваемся улыбками.

—Хорошо, тогда я к Платону.

Спокойно прохожу в санузел, там пусто. Это административный блок, народа здесь работает не так много.

Но кабинок все же несколько, я шагаю к ним и слышу голос. В нем столько отчаяния, что я невольно замираю на месте.

—Отец моего бывшего — именно тот мужчина, от которого я родила малышку! Я не знала… Мы же познакомились, когда я рассталась с Даниилом. Ты в курсе, из-за каких обстоятельств мы потеряли связь.— наверное, незнакомка говорит с какой-то подругой,— нам с дочкой негде жить, а мои сбережения скоро растают! Бывший предложил такой хороший выход, но из-за его отца… Он узнает меня, и договор с Даниилом не состоится.

Я оцепенела и вслушиваюсь в тяжелое дыхание. Видимо, девушке отвечает что-то собеседник. Меня же пронзает жалость, в незнакомке столько грусти.

—Нет! Сказать о дочери не вариант…— продолжает она.— Детей он больше не хочет, он как его… чайлдфри. Да, у него есть сын! Вот после него он и стал чайлдфри.