Я встала, с этим экземпляром беседоватьбесполезно. Не успела я дойти до лестницы, как с кровати понесся громоподобныйхрап, очевидно, у Юрия была чистая совесть, потому что он спал без задних ног.Хотя, на мой взгляд, поговорка про чистую совесть и хороший сон не совсемверна. Незамутненная совесть говорит скорей о плохой памяти, чем о праведномобразе жизни. Каждый человек может найти в прошлом такие поступки, что ночьюгарантированно не сомкнет глаз.

Потерпев неудачу с Юрием, я решила осторожнорасспросить Магдалену и сунула голову в ее комнату. Наверное, девочка еще спит,но Магда лежала в кровати с книжкой в руке.

– Ты проснулась?

Магдалена отложила томик.

– Я всегда встаю в семь, так уж яустроена, другие никак в школу подняться не могут, а я раз – и готово, можнодаже будильник не заводить!

Я очень удивилась. Во время каникул Лизавета иКирюшка не выползали из спален раньше полудня. Дверь в комнату Магдалены тожевсегда была закрыта до этого времени, девочка появлялась на веранде всегдапозже хозяев.

– Что же ты не пьешь кофе и незавтракаешь?

– Не хочу другим мешать отдыхать, –прошептала Магда. – Мне мама запрещает греметь на кухне, когда родителиспят.

Интересно, что проделала Клава с дочерью вдетстве, если сумела добиться такого патологического послушания? Вопрос,конечно, интересный, но не он главный на данном этапе.

– Скажи, дорогая, ты не знаешь, где Натапознакомилась с будущим мужем?

– Он приехал к папе в мастерскую машинучинить, – бесхитростно ответила девочка.

– Твои родители ездили в Америку?

– Нет.

– А собирались?

– Не знаю.

Спрашивать больше было нечего, скорей всего,Магда абсолютно не в курсе того, что задумала Клава.

– Ступай на кухню, выпей чаю, –велела я, – наверное, ведь есть хочешь!

Магда кивнула, но не пошевелилась.

– Иди-иди, – поторопила ее я, –в холодильнике колбаска вкусная, «Докторская», или ты ее не любишь?

– Люблю, – эхом отозвалась Магда.

– В чем тогда дело? – рассердиласья.

– Пусть Лиза и Кирилл спокойноотдыхают, – ответила девочка и потянулась к отложенной книге, – ещеуроню чего-нибудь и разбужу всех, у меня руки неловкие, так мама говорит!

Я обозлилась не на шутку: Клавдия постараласьизо всех сил, чтобы превратить несчастную девочку в бесхребетное существо.

– Ступай к холодильнику! – приказалая.

Глаза Магды наполнились слезами, но онапокорно села. Это было уже слишком.

– Впрочем, если не хочешь, можешь неходить, – быстро сказала я.

– А как надо? – пролепетала она.

– Как тебе хочется!

– Мне никак не хочется, – последовалответ.

Поняв, что и на этом фронте потерпела полноефиаско, я отступила к двери. Магдалена углубилась в книгу. Мой взгляд упал наяркую обложку – «Биографии кровавых убийц». Однако странное чтение для робкойдо неприличия девочки.

– Тебе нравятся ужасы? – не утерпелая.

Магдалена кивнула.

– Да, очень люблю детективы и триллеры.

– Тогда посмотри в шкафу, в моей комнате.

– Я уже там глядела.

– Но у меня не было книги, гдерассказывается о жизни жестоких убийц, я предпочитаю криминальные сказки.

– Я купила ее на станции, в газетномкиоске, – пояснила Магдалена и погрузилась в чтение.

Сами понимаете, что мне ничего не оставалось,кроме того, как расспросить Клаву. Прежде чем ехать в больницу, я позвонилаКатюше в ординаторскую и уточнила:

– Ты давно у Клавы была? Как еесостояние?

В трубке послышалось тихое чавканье, очевидно,Катюшка использовала спокойную минутку, чтобы перекусить.

– Я только что из кардиологии, –ответила она, – состояние ее стабильное, перевели в палату.

– Можно ее навестить?

В трубке хрустнуло, потом зашуршало.

– Что ты ешь? – спросила я.

– Хлебные палочки, – ответилаКатюша. – Зачем тебе к Клаве?

– Неудобно получается, она лежит больная,а мы ни разу ее не навестили.

– Так я каждый день к ней бегаю, –резонно возразила Катерина. – В кардиологии отличный уход, к тому же тамвсе знают, что Клава моя знакомая, и стараются изо всех сил, даже в отдельнуюпалату положили бесплатно. Так что можешь не волноваться, вниманием Клава необделена.

– Все равно надо приехать, – стоялая на своем, – хоть один разочек.

– Пожалуйста, если времени нежаль, – сказала Катюша и снова захрустела.

– Меня к ней пустят?

– Возьмешь пропуск.

– Где?

– Семнадцатый корпус, смотри, неперепутай, я в шестнадцатом работаю, а стоят здания, несмотря на то что ихномера идут по порядку, в разных концах территории клиники, у ворот поверниналево, – пустилась в объяснения Катерина, – найдешь корпус, подойдик справочному окошку и покажи паспорт, пропуск тебе закажут, круглосуточный.

Я положила трубку и распахнула шкаф. Несмотряна бессонную ночь, тело было полно бодрости. Очень странно: обычно, если я неотдохну положенные восемь часов, хожу потом сонная, как осенняя муха. Ладно,сейчас оставлю детям записку и поеду в больницу, но сначала выгоню собак водвор.

Я распахнула дверь и велела:

– Муля, Ада, Рейчел, Рамик! Гулять,быстро!

Услыхав волшебный глагол, мопсихи, сопя,понеслись в сад. Через секунду с улицы раздались шаркающие звуки. Это противнаяМульяна изо всей силы скребла лапами землю возле большой ели, наверное, междукорнями устроился крот.

– Ты дела свои делай, – прикрикнулая и пригрозила Муле газетой, – охотничий мопс. Минуточку, а где Рейчел?

Обычно стаффордшириха вырывается на волюпервой и стремглав несется за гараж, у нее там любимое местечко. Но сегодняРейчуха даже не вышла на террасу. Я вернулась в гостиную и увиделабежево-желтую тушу, лежащую под столом.