Национальный парк Баундери-Уотерс,

Миннесота

Все еще среда, 19 сентября

Как только мы высаживаемся на северо-восточном берегу озера Гарнер, я хватаю свое снаряжение и сворачиваю в лес к озеру Уайт. Темнеет быстро – сегодня мы остановились на ночлег на два часа позже, чем вчера и позавчера, – и я не хочу, чтобы мне кто-нибудь помешал. Даже Вайолет. Не хочу больше, чем надо, думать о том, что собираюсь сделать.

Сразу за полоской земли, отделяющей северо-восточную оконечность Гарнера от южной Уайта, начинается каменистый пляж, который тянется в северном направлении вдоль западного берега Уайта. Тут я и бросаю свой рюкзак.

Здесь уже густые сумерки и тени. Полоска леса рядом с пляжем идет к северу круто вверх, оставляя озеро Уайт на дне зигзагообразной гранитной расщелины. Как и обещали, местечко премерзкое.

Не успел я надеть гидрокостюм, как из лесу появляется Сёрфуайз, юная родственница Пэйлин.

– Вы что, собираетесь плавать? – удивленно спрашивает она.

– Ага.

– В озере Уайт?

– Ага.

– Зачем?

Краду реплику Вайолет Хёрст:

– Ведь здесь же чудовище.

Девочка растерянно кивает:

– Вы не видели Лай?

– Нет, а что?

– Она была в лодке со мной и Вайолет, а когда мы причаливали, выпрыгнула и убежала в лес. Вроде как вы.

– Хочешь сказать, она рванула сюда?

– Нет. Мы думаем, она побежала вверх по холму.

То есть вдоль озера Уайт, только по гребню косы, а не по ее подножию, где мы сейчас.

– Я бы не беспокоился за нее, – говорю я. – Уверен, она вернется. Собачка глупая, но, кажется, вы ей нравитесь.

Сёрфуайз это не успокаивает:

– Вы поглядывайте, может, она появится, ладно?

– Заметано.

– Спасибо.

Девочка уходит, а я беру ласты и фонарик.

* * *

Вода охренеть какая холодная и через стекло маски в свете фонаря смахивает на овощной суп. Повсюду неподвижная взвесь. За границами луча света сплошная чернота.

Мне надо бы вылезти из воды и одеться, прежде чем Сэмуайз кому-нибудь расскажет, где я. Я уже на что-то натыкаюсь ногами, но, когда направляю фонарик вниз, оказывается, там ничего нет. Саундтрек из фильма ужасов – мое дыхание через трубку – тоже храбрости не прибавляет.

Но сначала мне надо кое-что посмотреть. Поднимаю голову из воды и плыву к косе.

Поскольку Чарли Бриссон оказался совершенно ненадежным источником сведений о его ноге, мне стало интересно, насколько точно он описал место. Довольно-таки точно, с удивлением констатирую я, добравшись до косы. Это сплошные скользкие корни деревьев, да немного грязи и травы на верхушке – как стрижка “ежик”. Снова надев маску, вижу, что под водой корни уходят вглубь и вширь и, вероятно, достигают дна где-то подо мной или даже позади меня, дальше в озере.

Перехватываю фонарик в левую руку и направляю на дальний конец косы, а правой рукой цепляюсь за переплетенные корни и карабкаюсь, словно по горизонтальному подводному трапу.

Мелкие рыбешки поблескивают серебром в луче фонарика, они клюют мох с корней, похожий на зеленую дымку. Однако ни одной рыбки не видать по ту сторону сети из корней. Интересно, могут ли они проплыть ее насквозь и попасть в озеро Гарнер?

Вдруг луч фонаря выхватывает впереди что-то яркое и большое. Это оранжево-красная гранитная плита. От неожиданности я выныриваю и барахтаюсь на месте.

Я проплыл всю ширину озера Уайт, до отвесной скалы на противоположной стороне. Конец косы – точнее, то, что казалось ее концом при взгляде с суши, – остался ярдах в двадцати позади. Под водой она доходит до другого берега.

Снова ныряю. Подводную часть косы отделяет от поверхности всего дюймов шесть. Ширина ее здесь такая же, как и у самого пляжа.

А это значит, что вода в озерах Уайт и Гарнер сообщается, но это действительно два отдельных озера. Может, не для мальков, которые могут проплыть сквозь сеть из корней, но уж точно для любого крупного существа, способного сожрать человека. Окажись подобная тварь в этой части Уайта, она бы чувствовала себя, наверное, как в плетеной лохани.

Жуть. Но теперь я наконец могу убраться отсюда. Во время обратного заплыва тем же путем стараюсь как можно реже светить фонариком себе на ноги. Но все равно не могу удержаться. В очередной раз оглянувшись, вижу, как всего в паре футов от моих ласт в луче фонарика промелькнул здоровенный серый плавник. Матовый, словно замша, и все же кажется скользким и мерзким.

Бросил маску. Бросил трубку. Бросил фонарик. И плыву так, будто падаю с крыши, даже не дышу. Пытаюсь сообразить, перебираться мне на другую сторону косы, пока та под водой, или сначала доплыть до ее надводной части.

И вот я уже лезу на косу – на настоящую косу, над водой, – снимаю и бросаю ласты, бегу по переплетению корней, причем прекрасно понимаю, что, если попробую затормозить или оступлюсь, то нехило навернусь прямо на шипы. Но блин, как же хорошо вылезти из воды! Добегаю до травы. Ствол дерева. Хватаюсь и, крутанувшись вокруг него, останавливаюсь.

И оказываюсь лицом к лицу с Вайолет. Она пришла на косу искать меня.

– Лайонел, что случилось?

Оборачиваюсь к воде. Ничего. В сумерках еще можно разглядеть поверхность озера, однако там ничего такого, что нельзя было бы объяснить моим сумасшедшим заплывом на двадцать ярдов вольным стилем.

– Ты видела?

– Видела что?

Я не отвечаю. Шарю глазами по воде.

– Твою мать! – Она поняла.

Оз. Гарнер / оз. Уайт

Национальный парк Баундери-Уотерс,

Миннесота

Все еще среда, 19 сентября

– Тук-тук, – говорит кто-то.

Я стою, прислонившись к дереву, но не помню, как прислонился. Без гидрокостюма, в нормальной одежде, вроде как помогаю искать Лай, но на самом деле я просто использовал этот повод, чтобы никого не видеть. В том числе и Вайолет, которая рвет и мечет, из-за того что я не рассказал ей о своих планах залезть в озеро, и еще она думает, будто я скрываю от нее, что увидел.

Я пытался объяснить ей: если мне что-то померещилось, это еще не значит, что оно там было.

– Ну как вы? Я вас искала.

Конечно же, это Сара Пэйлин. Взволнована, со стеклянными глазами и мерцающей улыбкой. Один ее телохранитель занимает позицию спиной к нам внизу, на берегу Гарнера.

– Все в порядке, спасибо.

– Я слышала, вы видели его.