- Спасибо, - прищурившись от солнца, кивнул Родман.

- Сценарий твой? - спросил Сторми.

- И сценарий, и постановка мои, - гордо заявил парень.

- А где ты отрыл идею?

- Мне приснился сон, - наморщил лоб Родман.

Сон.

Сторми постарался сохранить невозмутимость.

- Мне показалось, это могло быть навеяно тем, что здесь происходит.

- Вы шутите. Сценарий я написал два года назад. И год ушел на съемки.

Два года. Дело принимало еще более странный оборот. Сторми не мог отделаться от мысли, что фильм был сделан специально для него, что некая неведомая сила вдохновила этого парня, заранее зная, что он сможет снять этот фильм, что его приятель потом передаст пленку своему другу, который окажется человеком, работающим в это время в конторе у Сторми, и захочет ему показать эту картину. Пугающе замысловатый план, замаскированный под серию совершенно случайных совпадений. Масштаб этого гигантского замысла, сложность и насыщенность взаимосвязей не на шутку напугали Сторми.

Он не понимал, запугивают его этим или предупреждают, но мысль о том, что юноша - всего лишь посланник, а его фильм - послание, предназначенное ему и только ему лично, прочно засела в сознании.

- А где ты нашел такой дом? - облизнув пересохшие губы, спросил Сторми.

- Спецэффект, - признался парень. - Это макет. Я построил его по образу того дома, который увидел во сне.

Сторми прошиб пот.

- Насколько близок твой фильм к тому, что ты увидел во сне?

- Я полагал, вы заинтересованы в распространении моего фильма.

- Сделай одолжение! - взмолился Сторми. - Насколько?

- Ну, почти один к одному.

- А было ли что-нибудь во сне, что ты не стал брать в фильм? Еще какие-нибудь образы, которые ты решил вырезать, потому что они нарушали поток повествования?

- Какой поток?

- Ну ты выбросил что-нибудь?

- Нет.

Он продолжал допрашивать парня, но тот явно ничего не мог сообщить дополнительного, и Сторми понял, что если ему положено уловить какой-то смысл в этом послании, то должен извлечь его непосредственно из фильма.

- Ты видел мертвецов? - спросил Сторми напоследок.

- Кто же их не видел!

- Что это значит?

- Понятия не имею.

После этого они уехали. Сторми остался в полном неведении относительно происходящего, как и до поездки. Это пугало и вызывало отчаяние. Мелькнула мысль пересмотреть фильм еще раз, но он четко осознавал, что должен сделать что-то еще. Может, вернуться в кинотеатр? Взять снова ключи в конторе и еще раз проверить туалетную комнату?

И что это может дать? Он видел кукол, видел разговаривающих мертвецов, видел возникающую из ничего женщину и ничего из этого не понял. Есть ли в кинотеатре нечто такое, что поможет понять?

Он должен вернуться домой.

Он почувствовал себя персонажем мультфильма, у которого в голове вдруг ярко вспыхнула лампочка. Именно это ему полагается сделать. Как он не понял этого раньше? Все события, мысли, ощущения последнего времени подталкивали его в этом направлении. Он просто был слишком туп, чтобы сразу до этого догадаться. Он должен вернуться в Чикаго, вернуться домой. Ответ находится там.

Ответ на что?

Этого он не знал.

Сторми завез Кена в здание городского суда и вернулся в свою контору. Расе удалился в монтажную и продолжил свои дела, а он попросил Джоан забронировать авиабилет на завтрашний рейс до Чикаго.

Потом заперся в своем кабинете и еще раз посмотрел "Бойню".

Билет ему выписали на двенадцать часов дня, с открытой датой обратного вылета, и он задержался в конторе допоздна, раздавая инструкции сотрудникам на тот случай, если придется задержаться больше чем на пару дней, просматривая договоры и контракты, которые требовалось подписать незамедлительно. В результате домой он приехал почти в девять вечера. Прежде чем завалиться в кресло, он зажег свет во всем доме.

Даже собственный дом выглядел подозрительно.

Он не был уверен, что его старый дом в Чикаго до сих пор существует, но надеялся, что так оно и есть. Машинально перебирая почту, он размышлял, как он может сейчас выглядеть. В сознании он сливался с образом дома из фильма - мрачный, навевающий жуть особняк, однако со времен его детства дом могли многократно и перекрасить, и перестроить.

По крайней мере он на это надеялся.

Ему показалось, что в доме кто-то есть. Где-то в глубине что-то стукнуло. Он замер с конвертами в руке и прислушался. Однако звук не повторился. Он обошел все здание, но не заметил ничего подозрительного.

В большинстве конвертов были либо счета, либо реклама. Но на одном он увидел почтовый штемпель Брентвуда, Калифорния, и обратный адрес своего старого друга, сценариста из Лос-Анджелеса Филлипа Эммонса. Озадаченный, Сторми распечатал конверт. Внутри оказалось загадочное и интригующее сообщение о том, что Филлип, работая над сценарием для документального фильма о Бенджамине Франклине для компании "ПБС", наткнулся на весьма необычный материал, который, по его мнению, может заинтересовать Сторми.

"Это запись из дневника Томаса Джефферсона, - писал Филлип. - Речь идет, о кукле-привидении. Думаю, тебе будет любопытно взглянуть".

Кукла-привидение?

Это было очень характерно для Филлипа. Он обладал странной способностью всегда держать руку на пульсе, быть в курсе всех духовных и житейских проблем своих друзей, всегда предлагать именно тот предмет или крупицу сведений, в которых человек в данный момент нуждался. Он принадлежал к той породе людей, кто - случайно или преднамеренно - всегда оказывается в нужном месте в нужное время. Филлип писал по преимуществу сценарии сериалов крутых боевиков и фильмов ужасов, замешанных на крови и сексе, и, с точки зрения Сторми, его личная жизнь совпадала с такого рода сюжетами гораздо чаще, чем это требовалось для дела.

Он всегда любил Филлипа, но, надо признаться, всегда его немного побаивался.

Сторми взял в руку страничку ксерокопии и начал читать.

Из дневника Томаса Джефферсона

15 апреля

Опять я проснулся задолго до рассвета из-за этого дьявольского сна, навеянного фигурой, которую показывал мне Франклин. Я вижу этот сон уже пятый раз. Если бы я не так хорошо знал Франклина, я бы решил, что он практикующий колдун Черной Магии.

Кукла, если это кукла, похоже, сделана из прутьев, веток, соломы, обрезков человеческих волос и ногтей. Все это склеено некоей отвратительной субстанцией, которую мы с Франклином определили как засохшее семя половых органов самца.