Хорошее начало.

Кто — то в толпе неуверенно сказал, что ясно. Подполковник, проигнорировав писк, продолжил инструктаж с периодической жестью во фразах. Не забыл упомянуть и о туалетах, в виде деревянных уборных неподалеку. Сказал, что всех, кого застанет писающих мимо, заставит выкапывать дерн. Выдал это с улыбкой, сам пошутил, сам посмеялся. Ирина Григорьевна, стоящая рядом с невозмутимым видом, кивала, как дура. Мол, тоже впитывает и внимает.

— Я закончил, — брякнул Давыдов на выдохе и обратился уже к учителю. — Полевая кухня исправна. Обед для личного состава накроем в четырнадцать нуль — нуль. Для управления ровно в час.

— Поняла, — кивнула Ирина Григорьевна, сделавшись мышкой. — Эм, мы палатки…

— И мы палатки, — усмехнулся военный, перебив учителя. — Бойцы для управления домик прибрали, можете заезжать. Буржуйка будет, истопник прилагается.

Как поняла, управлением он называл учителей школы. Забавно, до мозга костей военный попался.

— Ой, спасибо, порадовали, — Ирина Григорьевна вообще превратилась в застенчивую девочку. Непривычно ее такой видеть.

— Да не за что, командир когда прибудет? — Захорохорился подполковник.

— Директор? Эм… к обеду должен приехать.

Военный ретировался быстро и затерялся в кустах. Толпа тут же недовольно загалдела и стала из строя превращаться во что — то бесформенное. Подскочил наш физрук, который до этого выгружал всякий хлам из автобуса, и начал оглашать план на три дня под гам и хаос. Многие уже его не слушали. А я наоборот, подскочила поближе.

Первый день — размещение, обед, викторина, ночевка. Второй — занятия, которые будут проводить военные, следом зарница. Третий — спортивный «праздник» и сборы домой.

Несмотря на то, что военные подготовили для нас два огромных палаточных сооружения на расчищенной, зачем — то пограбленной граблями территории, разместились мы отдельно среди деревьев в своих палатках. Смотрелось это великолепие со стороны, будто в дикий лес вывалили кучу мусора. У военных палатки серо — зеленые общей картины не портили. А у нас мало того, что палатки всех цветов радуги, в том числе и ядреных, так еще и баулы свалены везде, где только можно.

Так как я девочка из семьи со средним достатком, свою сумку, дабы не потерялась, сразу же закинула в двухместную палатку, желтую с зелеными полосками. В которую меня распределила Ирина Григорьевна, согласно некоего списка, который готовился заранее. Видимо, чтобы драки не было. А она среди одноклассников намечалась. Все почему — то хотели в единственную восьмиместную, особенно мальчишки. Но Ирина Григорьевна отдала предпочтение слабому полу. Меня вообще засунули по остаточному принципу. Я в двухместной палатке была одна. Вероника с Егором без тени стеснения заявили, что будут спать в одной палатке. Вернее девушка, чуть ли не запрыгнув на шею, это сказала. Спорить Григорьевна не стала, у парочки своя палатка была.

Как и ожидала, параллель разместилась именно по классам, обособленными скоплениями. «Б» и «В» — метрах в двадцати по соседству с нами. «А» вообще умотал куда — то в гущу, как самый передовой и зазнаистый.

Сам лес был ничем не примечателен. В основном березы, немного лиственницы, разглядела пару высоких сосен и елочку, рядом с которой стояла лавочка из двух пней и доски поперек. Кажется, там и площадка расчищена, и урна из красных кирпичей сложена без участия цемента. Неужели курилка?! Сразу все впечатление о дикости природы портилось. Хотя о чем это я. Просматривался лес хорошо, видимо, все мелкие кусты вырубили военные. Да и трава была во многих местах протоптана. Скорее всего, так лишь на окраине. Мы метров на семьдесят углубились, не дальше. Отсюда и военную палатку на лугу видно и машины. Заметила на толстых стволах старые зарубки, на одной березе даже свежей красной краской намазано, но особого значения этому не придала.

Скучковавшись по интересам, ребята стали разворачивать все съедобное, кто — что принес. Присев отдельно от остальных на бревнышко и достав бутерброды, приметила двух военных, что катили в нашу сторону телегу с бочонком. Молодцеватые и немного взмыленные, короткостриженые, в засаленных протертых камуфляжах выглядят очень спортивно. Взгляды задорные, мне даже показалось важноватые. Ну, прям бравый спецназ, были бы автоматы. Ирина Григорьевна, завидев, что везут мимо, живо перехватила «бойцов» и направила прямиком в наш лагерь.

— Вода будет у нас! — Объявила завуч, как старшая среди учителей лагеря. Пока директор не приехал.

— Мы еще привезем, — буркнул один из солдат и посмотрел на меня украдкой. Я поймала его взгляд и отвернулась. Но выдохнула с облегчением, шрама на левой щеке он видеть не мог, я была повернута к нему правой.

На первый взгляд парень, как парень. Может на год старше, не более того. Но в нем что — то притягивало. Быть может красивые зеленые глаза или слегка курносый нос? Послевкусие оказалось куда приятней встречи взглядов. Я бы с ним пообщалась. Мне было интересно, что значит служить в армии. Как ему тут и прочее…

До самого обеда Ирина Григорьевна суетилась, пытаясь организовать ребят для оборудования места для костра. Запрягла таскать дрова заранее, пока другие классы не обчистили весь ближайший лес. Женщина оказалась суетливой и прагматичной.

Классная добегалась до того, что пропустила время своего обеда. Скорее всего поэтому довольно настойчиво стала пинать класс двигаться к большой палатке с полевой кухней. К полудню пошли такие вкусные запахи, что слюнки текли.

У палаточной столовой военных прибавилось. Шла раздача. Шустрый «А» стоял в первых рядах за получением еды, несмотря на то, что развернули лагерь у черна на куличках. Мы вклинились следом. Я не спешила, поэтому стояла почти в самом конце.

Пучеглазенький военный вручил мне алюминиевый котелок и такую же кружку со столовой ложкой в ней. Все поцарапанное и пахнущее не очень. Дальше, как по конвейеру в котелок налили супа, в крышку плюхнули месива каши, туда же кислой капусты, в кружку налили компот. Последний солдат совал всем голыми руками хлеба. В нем я тут же узнала того, кто на меня смотрел в лагере. Спешно опустила голову, дабы не ужаснулся от моей отметины.

Блин, он сунул мне побольше, чем соседу. Я тут же оценила заботу и шмыгнула в палатку, где уже было не протолкнуться. За деревянным столиком поесть оказалось не суждено. Нас повели из палатки, где пришлось благополучно размещаться на длинных шатающихся лавках. От толчка чуть не уронила хлеб. От следующего уронила.

Неуверенно загремела посуда. Ребята проголодались, но, похоже, брезговали. А я решила попробовать. Суп оказался гороховый, очень даже ничего. Кашу поклевала кое — как. Пусть сечка была и с тушенкой, но вкус ужасный, даже запах дымка не помогал. Компот переслащен, но я выпила. По указанию военных посуду скинула в специальный жестяной таз и потопала в лагерь, ощущая на себе внимание! Ибо на меня уже глазело как минимум трое служивых. Только теперь я пожалела, что с утра не вылила на волосы нужную норму лака. К счастью, в сумке у меня он был. Специальный, для очень — очень непослушных волос.