Их отправили освещать природные аномалии, происходившие в Европе, где в нескольких странах случилось небывалое наводнение, вызванное сильнейшими затяжными ливнями, в то время как в другом регионе Европы люди задыхались от жары.

Они отсняли качественный материал в одном из регионов Италии и переехали в Испанию, в самую пострадавшую провинцию. Снимали много, наводнение все продолжалось, а дожди все лили и лили.

Выбрали впечатляющую картинку – двухполосный автомобильный мост, снесенный напрочь вместе с опорами в самом центре. Не рухнувший, не подмытый и обрушившийся, а просто две части, оставшиеся от моста по двум берегам реки, и полностью исчезнувшая центральная часть, а под ней – дико бурлящая, грязная вода, несущаяся вниз. Прямо иллюстрация апокалипсиса.

Игорь нашел великолепный ракурс, Ася произносила текст подводки, начав метрах в трех-четырех от зияющего провала, медленно шла на оператора. Игорь так же медленно отступал, режиссер с ассистентом держали его за специальный ремень, закрепленный на талии, направляя движение, отступая сзади вместе с ним и подстраховывая. В какое-то мгновение Асе почему-то пришлось напрягать голос, перекрывая уже не только громкий шум воды, но и какой-то непонятный нарастающий гул.

Краем глаза она заметила, как неожиданно исказилось ужасом лицо ассистентки режиссера, и та прокричала, широко разевая рот, словно в замедленной съемке:

– Беги!!!

Ничего не успев сообразить и понять, не от ума, а от сработавшего инстинкта Ася рванула вперед, продолжая что-то говорить и кричать в микрофон, Игорь, которого изо всех сил тащили за ремень рванувшие бегом режиссер и его помощница, отступал спиной назад, торопливо переступал ногами, но все же продолжая снимать…

Все это было похоже на какой-то бешеный сюр, на какое-то сильно авторское кино со сложным, понятным только больному режиссеру сюжетом. И Аська все бежала и произносила текст, не отдавая себе отчета, что кричит в микрофон, а сзади стремительно нарастал и ширился пугающий до ужаса гул и грохот.

Таким вот порядком они и выскочили с этого злополучного уцелевшего куска моста и остановились. Ася, почувствовав, что опасность миновала, бодренько заканчивала произносить какую-то отсебятину, заметила очередной раз изменившееся выражение лица теперь уже у обоих: и у режиссера, и у ассистента разом, их расширяющиеся от ужаса глаза, смотрящие куда-то ей за спину, и в следующее мгновение что-то, сильно заскрежетав, грохнулось сзади с такой силой, что содрогнулась земля, и что-то резко ударило Асю по касательной по пяткам.

Больно, между прочим.

Вот тогда она и повернулась и с перепугу забыла, что надо дышать.

Моста больше не было, а оставшаяся от него огромная железная балка – одна из двух, которые держали на тросах всю конструкцию, – лежала прямо у ног Аси, и один из толстенных металлических тросов, как щупальца какого-то монстра из фантастического фильма, который, падая, прошелся по Асиным пяткам.

Режиссер замер в шоке, ассистентка подвывала со страху, а бледный как полотно Игорь матерился, но показывал ей большой палец.

А когда Ася посмотрела материал, то материлась уже она, перетрухнув по полной, с запоздалым ужасом осознавая, что самым реальным образом чуть не погибла. Как выяснилось позже, наверху, в горах, прорвало какую-то дамбу, и огромная волна, набирая скорость, понеслась вниз, сметая все на своем пути, в том числе и остатки моста через реку.

И кадры, запечатлевшие несущуюся со скоростью литерного поезда огромную, коричневую от земли и грязи волну выше человеческого роста, от которой убегает Ася, а в это время за ее спиной как ножом срезает кусок моста, снова пронеслись по всем каналам как российских, так и зарубежных информагентств.

Как шутят телевизионщики: «Съемка окончена, унесите всех».

Потом появился Семен Галантов и начал активно направлять Асю в нужном ключе, обучать и двигать вперед. С его протекции ее и Игоря перевели на федеральный канал, поскольку работать с другим оператором Ася отказывалась категорически.

И началась работа в качестве корреспондента и репортера, обучение, приобретение навыков, профессионализма, как наставлял ее Семен:

– Самое важное – найти свою органику в деле, найти себя самого, а технику можно наработать после того, как ты почувствовал, понял и ощутил себя в нем, – и махал рукой, – а тебе и искать и чувствовать не надо, у тебя редкий врожденный дар к этому ремеслу, а к нему бонусом голос и умение разговаривать с людьми.

Ну, разумеется, что не каждый третий репортаж и даже не каждый десятый и пятнадцатый попадали в «прямые эфиры», но достаточно часто.

Следующий нашумевший репортаж получился, когда они снимали в Египте что-то вроде расследования о так называемом «нелегальном» туризме, то есть о некоторых сомнительных, а порой слишком опасных развлекательных услугах, предоставляемых состоятельным туристам частным образом, официально запрещенных правительством.

И внезапно оказались в центре силовой операции, проводимой совместными силами Интерпола и местной полиции по задержанию целой банды, переправлявшей через Египет украденных или обманутых девушек в бордели восточных стран.

Их группу заподозрили в сообществе с бандой и самих чуть не задержали, пришлось что-то объяснять, предъявлять документы и связываться с властями, давшими разрешение на съемку, было шумно, непонятно и очень, очень страшно.

Потом был День Армии и Флота, когда они снимали в Охотском море и выходили в дежурный рейд на военных сторожевиках, и тут объявили боевую тревогу и их боевой корабль погнался за нарушителями, вторгшимися в наши воды. Получилась настоящая гонка, и постреляли немного. И сердце-то так сильно поекало от страха.

Игорь ходил гоголем, довольный своей работой, руководство каналом тоже было в приподнятом настроении, а Ася – с очередным поздравлением и нехилым стрессом.

Зрители ее обожали. Ася имела в себе две взаимоисключающие ипостаси: с одной стороны, некую определенную звездность, дистанцированность, никого не допуская в свое личное пространство, а с другой – она была своя, родная, которая кинется спасать и выручать, когда понадобится, и при необходимости так расщелкает нерадивых чиновников, так пропесочит их в интервью, что те краснеют, а некоторые так и вовсе лишаются своих насиженных кресел.

Для людей она была своя звезда, которая всегда за них, за правду и справедливость, зрителям она рассказывала своим поразительным, проникновенным голосом с экрана о жизни так, что казалось: она рассказывает о них самих.

Ее убойные репортажи, ее высказывания и фразы из подводок и закадрового текста разлетались на цитаты в YouTube, срывая миллионы лайков.

И так все последовавшие годы. Почти девять лет на телевидении, в течение которых она закончила институт, получив профессию режиссера телевизионных программ, вышла замуж и развелась, заработав к тридцати пяти годам седину, периодически нападавшую бессонницу и иногда кошмары по ночам, когда снились ей те моменты, в которых только чудо отделяло ее от гибели.