И… сегодня полнолуние.

Хрен с ним, едем по порядку.

До гостиницы я добрался быстро, без пробок. Припарковался, вышел из тачки и стремительно направился к крыльцу, но там меня ждал облом. Телевизионщики устроили съёмки прямо в дверях. Пришлось ждать, пока какая-то фифа пройдётся перед камерой, виляя круглым задом. С третьего дубля у неё всё же получилось, и я ворвался в холл, где меня ждал облом номер два. По словам портье, миссис Саммерс пару минут назад сдала ключи и покинула помещение через запасной выход.

Злой, как чёрт, я помчал на улицу. Далеко уйти она не могла… Рванул к парковке такси и не ошибся. Мама нашей Омеги, озираясь по сторонам, топала к одной из жёлтых машин с шашечками.

— Доброе утро… Ещё раз, — я отцепил её руку от ручки автомобильной двери и потащил к своей тачке.

— Отпустите меня! Помогите! — вопила тёща.

Я понимал, что делаю всё, мягко говоря, неправильно, но времени на уговоры не было. На женские крики бодро среагировали двое патрульных, которые тусовались неподалёку и точно не ожидали, что с утра пораньше в самом центре города найдётся психопат, рискнувший у всех на глазах «похитить» немолодую женщину. Я молча достал из кармана свой жетон и, не останавливаясь, продемонстрировал его блюстителям порядка. Хватило, чтобы ребята отстали.

— Присаживайтесь, — распахнул дверь авто и практически запихнул миссис Саммерс в салон.

Кровь кипела. Устроила догоняшки, твою мать… Сказал же — приеду через полчаса, поговорим.

Уселся за руль, вздохнул. Надо как-то начать разговор…

— Я найду способ избавить Мию от вас! — она отчаянно пыталась выдрать рычаг на двери. — Выпустите меня сейчас же! — саданула меня кулаком в плечо. — Мерзавец!

Я выдохнул. Держать себя в руках становилось всё сложнее, но выбора не было. Тёща все-таки.

— Вам сложно понять, что сейчас чувствует Мия, — я говорил спокойно, — но понять всё равно придётся… — глянул на омежью мать и заткнулся.

Вертела она мои объяснения на одном месте… Если бы оно у неё было. Мои слова сейчас — пустой звук, а я сам — мерзавец.

— Выпустите, — потребовала тёща.

— Я отвезу вас в клинику. Мия там.

— Боже! Что вы с ней сделали?! — миссис внезапно пустила слёзы. — Бедная моя девочка…

— Успокойтесь! — рявкнул я и завёл мотор. — У Мии пищевое отравление. Скорее всего, это оно… Доктор осмотрит её и назначит лечение, а вы пока побудете рядом. И без глупостей, — строго посмотрел на неё.

— Отвезите меня к дочери! — потребовала.

Ну, хотя бы. Желаемой цели я не достиг, но худой мир лучше любой войны.

* * *

— Макс, мне здесь не нравится, — я канючила, сидя на кушетке. — Поедем домой.

Плюшевый зверь только головой покачал — нет — и продолжил листать мою медицинскую карту.

Быстро тут всё обтяпали… На документы ушло минут пять, меня переодели в больничную сорочку и тапочки, взяли кровь на анализ, а потом попросили подождать доктора. Интересно, а док — кто? Можно его считать терапевтом или он ветеринар? Скептически относилась к затее с осмотром, тем более здесь. Всё же я не оборотень.

— Я хочу домой, — слезла с кушетки и пошлёпала к выходу.

— По заднице дам, — пообещал плюшевый зверь.

Вздохнув, я вернулась на место.

— Вы с братом невыносимы, — бурчала. — Мне просто надо немного отдохнуть, и всё придёт в норму.

— Доктор решит, что делать, — Макс отложил медкарту и, усевшись рядом, сгрёб меня в охапку. — Будь ты волчицей, никакой бургер не испортил бы тебе день.

Угу… Плюшевый зверь снова намекал на обращение.

— Не в этот раз, — прижалась щекой к его груди и закрыла глаза. — Может быть, в следующее полнолуние.

— Мия!

Голос мамы заставил меня вздрогнуть, и я открыла глаза.

— Ты чего тут делаешь? — я растерянно заморгала.

— Отпусти её, зверюга! — мамочка пыталась выдернуть меня из объятий оборотня.

Плюшевый зверь и не думал отпускать. Он только крепче сжал руки, у меня рёбра хрустнули.

— Мама! Макс! Прекратите! — дышать стало проще, и я сама выскользнула из лап плюшевого зверя.

Подхватила маму под локоть и отвела в сторонку.

— Мия, доченька…

— Хватит! — зашипела я. — Мы в клинике, а не на арене цирка! Как ты здесь оказалась?!

— Меня твой коп привёз.

— О боже мой… — я закатила глаза.

Мама набрала воздуха в грудь, и я даже успела представить, что она скажет, но в палату вошёл доктор.

— Доброе утро… — он поздоровался и отправил вопросительный взгляд миссис Саммерс.

— Это моя мама, — буркнула я.

— Прекрасно, — чему-то обрадовался доктор. — Как вы себя чувствуете, Мия?

— Гораздо лучше. Я могу ехать домой? — умоляюще на него посмотрела.

— Вам придётся задержаться в клинике до утра. Увы, — док развёл руками и взял со столика мою медкарту.

— Доктор, что с моей дочерью? — мамочка побледнела. — Они бьют её… Да?

— Кто? — у врача глаза стали похожи на блюдца. — Что происходит?

— Миссис переволновалась, — я дёрнула её за рукав. — У меня проблемы с желудком, мам.

— С вашим желудком всё в порядке, — неожиданно заявил док. — Вы беременны, Мия. Поздравляю, — он широко улыбнулся.

— Как?.. — выдохнула я.

— Ох… — мама пошатнулась, но удержалась на ногах, вцепившись в ручку шкафа с лекарствами.

Бутылочки внутри звякнули, я вздрогнула, а Макс, до этого стоявший у окна к нам спиной, обернулся.

— Вы уверены, доктор? — на лице моего плюшевого зверя не было эмоций. Никаких.

— Абсолютно уверен, — кивнул врач. — Срок — около недели.

— Не-е-ет, — мама замотала головой, — это какой-то бред. Предположить беременность на таком раннем сроке возможно, но точно сказать нельзя.

— Вы врач? — доктор изогнул бровь.

— Медсестра, — мамочка гордо вздёрнула подбородок. — И женщина. Я знаю, о чём говорю.

— Если бы дело касалось беременной человечки, я бы с вами согласился. Но мы говорим про Омегу, которая носит волчонка. Вы в этом вопросе разбираетесь так же хорошо, как я?

— Н-нет, — мама нервно сглотнула.

Ей пришлось вспомнить и принять во внимание: её дочь — Омега. Теперь этот факт игнорировать не получится.

Боже… Я всё же беременна!

— Макс, — позвала моего плюшевого зверя, а губы невольно дёрнулись от улыбки, но радоваться перехотелось.

Он снова стал похож на побитого жизнью бездомного… Вроде всё тот же Макс, но что-то в нём неуловимо изменилось. Сломалось. Умерло. Фирменная грустинка в чёрных глазах превратилась в уверенный армагеддон.