— Скоро приедет Дан, и я бы не хотела, чтобы ты всё испортила.

— Ты слышишь себя, дочь? Гонишь прочь родную мать…

Она на меня так глянула, даже стыдно стало. Отнесись мама с пониманием, я бы не прогоняла её. Но Макс уже получил от неё порцию яда, а Дан… О моего психа мамочка, скорее всего, поломает зубки, но это не спасёт меня от негативных эмоций. Мне хотелось хоть капельку порадоваться беременности, а она устроила траур и останавливаться не собиралась.

— Предлагаю сменить тему, — я попыталась сгладить острые углы.

— И не подумаю! Разве ты не видишь, что происходит?

— Что происходит? — я растерянно моргнула.

— Хромой оборотень тебя бросил.

— Макс меня не бросил, — я замотала головой. — Он уехал по делам…

— Да у него всё на лице было написано! Одно дело — развлекаться с молодой девчонкой в койке, а другое — взять на себя ответственность за чужого ребёнка. Не удивлюсь, если и коп сделает тебе ручкой. Как ты собираешься воспитывать волчонка одна?

У меня в груди стало холодно, сердце замерло. Мама, конечно, чушь несла, но мне почему-то тоже показалось — Макс ушёл… совсем. Нет-нет-нет… Я зажмурилась.

— С чего бы Мие воспитывать нашего ребёнка одной? — голос Дана выдернул меня из кошмара.

— Папаша явился, — мама скривилась. — Не ваше дело, о чём я говорю с дочерью.

— Привет… — я улыбнулась и встала, чтобы, наконец, оказаться в объятиях моего психа.

— Видеть не могу! — мамочка рыкнула и вышла из палаты.

Дан проводил её взглядом, ругнулся тихо, но крепко, и подхватил меня на руки.

— Как ты себя чувствуешь?..

Он целовал мои щёки, нос и, кажется, нюхал… Повторял дурацкий тест на беременность, но, слава богу, не так развратно, как прошлой ночью. Мама наверняка далеко от палаты не отошла. Бдит миссис Саммерс — я чувствовала её незримое присутствие рядом.

— Всё хорошо, — погладила Дана ладошкой по чёрным волосам. — Тебе Макс сказал, да?.. — я смутилась.

Мой псих уже знал про беременность, и, скорее всего, разговор с братом не был приятным.

— Не переживай за него, Омежка, — Дан уселся на кровать, а я оказалась у него на коленях. — Он большой мальчик, но иногда забывает об этом.

— Мне кажется, Макс ушёл навсегда, — у меня в глазах невольно собрались слёзы. — Скажи, что это не так… — почти умоляла.

— Мия… — ладонь Дана ходила по моему бедру, на меня он не смотрел. — Что он тебе сказал?

— Что нужно много всего успеть перед полнолунием. Вы поссорились, да? — слёзы покатились по щекам, и я принялась их вытирать.

— Нам с братом непросто находить общий язык, а сейчас особенно. Макс, он…

— Эмоциональный и очень ранимый, — закончила я.

— Вроде того, да… Побегает сегодня по лесу, спустит пар на охоте. Ему сейчас важно побыть в одиночестве, привести мысли в порядок.

— Это он тебе сказал? — я шмыгнула носом и с надеждой уставилась на оборотня.

— Тебе нельзя нервничать, — строго заявил.

— Не получается, — я вздохнула. — Что если Макс не вернётся?.. Как жить без него?

Тёплые лапы волка забрались под мою больничную рубашку, и мир стал чуточку добрее. Дан целовал меня, и я уже ни о чём не могла думать. Мозг отключился, инстинкты обострились — тело живо реагировало на ласку истинного приятным волнением внизу живота. Природу Омеги не победить.

— Горячая стала… — Дан жадно смял мою грудь в ладонях. — Но я не чую изменений в запахе.

Я вернулась в реальность.

— Перестань, — шлёпнула Дана по плечу. — Там… — кивнула на дверь, и мама, как по волшебству, появилась на пороге. — Гм-м… Что ты говорил про запах? — слезла с колен моего психа и поправила свою сорочку.

— Про нюх. Док сказал, что у меня проблемы с носом. Моё обоняние настроилось на поиск наркотиков. Поэтому я и не почувствовал, что ты беременна.

— Это я виновата, — уронила взгляд в пол.

— Выключай паранойю, Омежка, — Дан подцепил мой подбородок пальцами, заставил посмотреть ему в глаза. — Если завтра утром будешь чувствовать себя хорошо, док разрешит мне забрать тебя домой.

— Раньше ты говорил — «Нам с братом»… Или что-то вроде того.

Паранойя не прекращалась — разрасталась. Я чувствовала, что меня несёт не туда, но ничего с этим не могла сделать. И метка на моей ключице ныла с болью. Плохой знак.

— Мия, думай о нашем волчонке, — в голосе Дана появились строгие стальные ноты. — Постарайся успокоиться и поспи. Завтра во всем разберёмся.

— Обещаешь?

— Да, — он серьёзно посмотрел на меня. — Я обещаю. — Можно вас на пару слов, миссис Саммерс? — кивнул на дверь.

Я получила от оборотня на прощанье весьма сдержанный поцелуй, и они с моей мамой вышли из палаты. Кусая губы, я гадала, что Дан собрался ей сказать. Хорошо бы убедил миссис Саммерс не мотать мне нервы. Методы у него не самые мягкие, но мамины причитания уже поперёк горла…

Мама раздобыла где-то медицинские журналы и теперь, сидя на диванчике, читала их. Главное — она делала это молча. Дан сломал телефон — ему не позвонить, а Макс почему-то недоступен. Мамино безмолвное присутствие спасало меня от нервного срыва.

Лёжа под капельницей, я набирала номер Макса и натыкалась на бездушный голос автоинформатора — абонент вне зоны доступа.

Раз за разом… Вне. Зоны. Доступа.

Чёрт, зачем он телефон выключил? Мне это всё совсем не нравилось, и метка на ключице саднила.

— Мам, что тебе Дан сказал? — я решила прервать молчание, чтобы отвлечься.

— Пообещал посадить Дрю за мошенничество, если я не буду паинькой, — не отрывая глаз от журнальной страницы, сообщила она.

Зря я спросила… Зайду с другой стороны:

— Когда ты собираешься домой?

— У меня отпуск, и я хочу провести его в этом чудесном городе, — мама, наконец, посмотрела на меня. — Рядом с дочерью.

— Нам будет не слишком комфортно… всем вместе.

— Да, — она закивала. — Именно!

Мамочка собралась конкретно испортить нам с братьями жизнь и не скрывала этого. Прекрасно!

— Мне не нравится эта идея, — очень надеялась, что она одумается.

— Думаешь, мать оставит дочь одну в такой ситуации?

Я прижала ладошку к животу — так странно… Вдруг почувствовала, что никогда уже не буду одна. Новые ощущения могли быть ярче, но для этого рядом не хватало моих мужчин. Боже, пусть скорее наступит утро, и братья приедут в больницу вместе.

— Мам, что такого сделал наш родственник? — я присела на кровати. — Почему из-за него ты стала так относиться к оборотням?