Но любовь к Михаилу Семёновичу Воронцову стучит в моём сердце. «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». Рассказываю (посреди всего прочего, что я о нём рассказываю): тысячу восемьсот двадцать восьмой год, очередная война с Турцией, Николай Первый бьётся об неясность, молится господу, Бенкендорф бьётся об Николая, войско бьётся об очередной падёж от дизентерии, наступающую осень-зиму и падёж скачущего, тяглового и прочего скота. И тут Бенкендроф и говорит:

– Палыч! Я придумал, как решить все проблемы!

– Как?! – Отрывается от милостивого господа Николай.

– Надо срочно вызвать Семёныча – и пусть он придумывает, как решить все проблемы!

– Отлично! – Подскакивает с колен Николай. – Как же я сам раньше не придумал вызвать Мишаню, чтобы он придумал, как решить все проблемы!

А в истории потом остаётся сухое, как погибающий огурец-лампочка: «Из Одессы был вызван генерал-губернатор Михаил Семёнович Воронцов, блестящий организатор и хороший полководец». Он придумал, как решить все проблемы кампании, предложив сосредоточить усилия на крепости Варна. Для этого по суше хватит гвардейского корпуса, а с моря – подвести Черноморский флот. «Отлично! – закричали Романов с Бенкендорфом. – Воронцов, ты наш герой! Так что теперь, раз уж предложил, – вперёд!» Вот Воронцов и возглавил осаду Варны и провёл штурм. Император въехал победителем в покорённый город-крепость, а Михаил Семёнович обратно трудиться поехал, пока без него Новороссия не развалилась…. Вот и развалилась. Будем надеяться, что он не знает.

Да, так я не о том, что собиралась героические штурмы совершать, но раз уж я всё равно «между мойкой и плитой», так отчего бы не сделать ещё и жаркое? Тем более, что молодая картошка – это единственный тартюфель, который я могу есть. Тем более, что это жаркое нравится всем. Нет, некоторые умявшие, попросившие рецепт, потом сильно пугаются. Все же прованснутые и утосканенные. Я сама могу оливковое масло литрами хлебать, так что я как раз одобряю этот оливковый ажиотаж. Но как мне США милее Европы – то желательно на северно-калифорнийской маслодельне. С сухариками всякими зачесноченными-травяными. Но мир – не плоскость. А объём. И кто не употребляет животных жиров – обвиснет и одряблеет раньше срока. Они – животные жиры – способствуют и выработке холестерина (в том числе). А холестерин – нужен! Другое дело, что бритва Оккама тупеет, сцепка с разумом всё хуже – и если вовремя не посмотреть в зеркало, не кося, то так начнёт юзить, что ой! Есть вероятность не справиться с управлением головным мозгом. Так что не бросайтесь вот в это вот: «то сало вредно, то его не хватает в организме!» Без экстрима. Дорогу держим, ровненько едем. То есть – едим. Всего в меру.

Итак, нужно сливочное масло. И грудинка. Мясо. А так же лук, морковь, кабачок, помидоры, чеснок. И сметана.

В толстой сковороде (казане) растапливаем кусок сливочного масла. В нём обжариваем грудинку. Туда следом – выдавливаем чеснок, добавляем мелко нашинкованные лук и морковь. И уже вот в эту смесь – мясо. Хорошенько всё обжариваем – и переходим в режим тушения. В этом режиме добавляем кабачок (кубиками порезанный) и помидоры (без шкурки). Молодую картошку (разумеется почищенную). И заливаем это сметаной. Как только будет готово (лучше слегка недо-, чем сильно пере-) – солим, посыпаем зеленью, снимаем.

Фаршированные кабачки, помидоры, перцы – в ассортименте. С тем и с этим. С курицей. С индейкой. С говядиной и свининой. Или с вегетарианским «фаршем» только из риса, моркови, соли и специй. Как вам хочется. Вы только пробуйте, экспериментируйте. Будьте упорны. И любите тех, кто рядом с вами. Иначе зачем они так близко?

Впрочем, иногда я люблю побыть в одиночестве. Особенно летом, или ранней осенью, когда всё ещё так живо, так ярко. Встану в пять утра, сварю термос кофе – и поеду на велосипеде куда-нибудь под Спасо-Бородинский монастырь, искупаться в тумане, послушать землю и небеса… И поговорить с ними. С теми, кто был здесь до меня.

– Что вы там всё бормочете? – слегка ворчливо спросит меня газонокосильщик, ранняя пташка.

– Кофе хотите? – быстро переведу я тему.

Конечно же, он хочет кофе.

И генерал Неверовский, улыбнувшись и подмигнув мне на прощанье, растворяется в тумане. Хотя вот сумские гусары иногда хулиганят и пугают старого доброго местного алкаша, который трясущимися вовсе не от газонокосилки руками принимает у меня крышечку с густым тёмным напитком.

– Господи! Почудится же! – Перекрестится он на старый дуб.

Даже в одиночестве мы не одиноки. Все наши всегда с нами. Какое это отношение имеет к еде? Пока мы тело духа нашего рода – имеет. А когда мы станем духом – мы будем хранить наши последующие тела.

Блинчики – это прежде всего мука и яйца. И молоко. Или кефир. Или даже сметана. Сметана – непременно к блинчикам. Но иногда – и в блинчики.

Но при всей простоте – кажущейся простоте! – блинчики – это целый мир. Вселенная!

Блинчики – это перекус на скорую руку. Блинчики – это отличный способ накормить внезапно нагрянувших гостей. Блинчики в модификации «сырники» – отменное средство впихнуть в детей творог, так не любимый подавляющим большинством малолетних людей.

У моей подруги, прототипа Леси Соколовой из серии романов «Естественное убийство», четверо детей. Четверо! И вот гостила она у меня как-то. Казалось бы – отдыхай! Спи сколько влезет! И какого тебя вообще понесло к плите? Но видимо иные условные рефлексы заносятся на кору головного мозга до степени инстинкта. То есть – рефлекса безусловного. Поэтому моя подруга проснулась в несусветную рань (дама она работающая, несмотря на такое количество детишек; как тут не вспомнить старую английскую шутку про «наследник и на всякий случай»), и едва продрав глаза, отправилась прямиком на кухню. К раннему завтраку – а завтрак вышел ранним, потому что и хозяева и гости стеклись на источаемый по всему дому прекрасный аромат, – на столе стояло огромное таджикское блюдо, наполненное сырниками. Благо мука, творог, молоко, яйца, сода и сухофрукты у меня всегда припасены. Да, сухофрукты. Инжир, курага, изюм, дыня… Всё, что угодно, благо сейчас рынок поставляет на любой вкус. Мелко покрошить – кто что любит – и добавить в тесто. Эдакий кекс на скорую руку. И хотя детей тогда под моей крышей не было – блюдо опустело. Сметана. Варенья. Молоко. Чай. Кофе. Шикарный был завтрак! Изумительный!

Яблочные блинчики. Казалось бы, чего удивительного. Яблочные блинчики мне известны с самого раннего детства. Мука, яйца, чуть соды на кончике ножа, яблоко на тёрке. Яблоки. Чем больше яблок – тем лучше. Сахар. Чуть корицы – идеально подходящей к яблокам, как все знают. Жарить и подавать. Жарить и подавать. Исчезают моментом! Но вполне взрослая женщина и, соответственно, как любая взрослая женщина – опытный повар, – вдруг разразилась в мой адрес огромными благодарностями за этот незамысловатый рецепт. Так что если кто не пробовал ещё яблочных блинчиков – немедленно за дело! Можно сказать, что это ленивый яблочный пирог. Подавать, разумеется, со сметаной. И с разнообразными вареньями.