У меня под ложечкой неприятно засосало. Сейчас еще окажется, что потом Винтика познакомили с младшей, насколько я понял, сестрой своего куратора.

Марина усмехнулась, наблюдая за моей реакцией. Наверное, на лице у меня все было ясно написано и без усиленной Патриамом мимики, поэтому она спросила:

— А почему ты спрашиваешь?

Я на миг замялся, а потом выпалил как на духу:

— Ну, вы так много общаетесь, вот я и подумал…

— Нет, мы не встречались даже. Он живет-то далеко, в другом городе. Сейчас уже не кажется совпадением, а тогда так забавно было, когда я узнала, что он учился с Сережкой.

— Ну, твой брат же, я так понял, сейчас скрывается?

— Ну, типа… Просто переезжает частенько, живет на съемных, я и сама не знаю, где он, — она вздохнула, — Он таким параноиком стал. Ему все время кажется, что за ним следят.

— Но оказалось-то, что это правда.

— Да, только он боялся-то совсем других людей. Я и сама не знала, что еще и спецслужбы за ним следят.

— Боялся других людей? Это каких?

— Эти разработки, что в Патриаме делали, очень многих заинтересовали, когда информация просочилась.

Я пожал плечами:

— Что ж там такого революционного-то?

— Да ничего почти. Вот только приложили не туда, а оказалось, это горы денег может принести.

— В смысле?

— Сережка говорил, они когда бреши в защите закрывали, просекли такую фишку, что привязка банковских карт и биометрия лица, считываемая в виртах для мимики, могут быть использованы в незаконных целях. У многих ведь карточки и счета в банках биометрией защищены, давно такая технология используется. А тут, оказывается, такое поле для действия.

Я с содроганием вспомнил, что без задней мысли привязал в клубе к акку свою карточку. Блин, надо бы озаботиться этим вопросом, у меня даже и в мыслях не возникло, что это может быть так небезопасно.

— В это же время, у Сережки в отделе занимались личной безопасностью виртов, типа, чтобы только хозяин кокона мог отдавать мыслекоманды на управление.

Я кивнул:

— Ну да, слышал об этом. Говорят, в новых моделях есть такая плюшка.

— Там же сначала защита на лицо была завязана, типа, лицо считывается, и все, другой человек не запустит команды. А оказалось, что это не совсем хорошая защита, И дали задание еще думать, да чтобы что-нибудь оригинальное. Отпечатком пальца никого не удивишь же. И у Сережки в отделе решили сигналы, подаваемые мозгом на мыслекоманды, сканировать.

Я присвистнул:

— Ого, я уже чувствую, там наклюнулось что-то офигенное.

— Наклюнулось, не то слово. Один чудик у них в отделе решил свой личный сигнал скопировать, а потом фигню какую-то там с ним сделал, и реверс врубил — себе в мозг направил. И прикинь, команда прошла! Он мозги себе поплавил, как Сережка выразился.

— В смысле?

— Ну, чуть ли не овощем стал. Есть, пить, ходить, слюни пускать.

— Охренеть! Что он сделал-то? Какую фигню?

У меня от шока чуть коленки не подогнулись, и я машинально отпрянул от вирткокона. Получается, когда я опускаю на голову забрало с его мягкой сеткой датчиков на макушке, меня могут просто в игре дауном сделать? Я как бы на такое не подписывался.

— А вот этого не знаю. Сережка так и не сказал, потому что считал, мне очень опасно это знать. Совсем другой уровень.

Я поджал губы. А сейчас, то есть, совсем не опасно? Отдел по борьбе с экономической безопасностью, киберотдел… Или, может быть, я вообще еще не представляю, что такое настоящая опасность? Кажется, махинации со ставками на аренах и соревнованиях могут оказаться детской шалостью по сравнению с тем, что тут наклевывается. Если сюда сунутся военные, то пипец будет.

Наверное, когда вместо травматологии повезут в морг, тогда пойму разницу между уровнями опасности. Только поздно будет.

— И какие же у тебя счеты с Мстителями? — наконец спросил я.

Марина вздохнула, встала и, подойдя к окну, выглянула за шторку.

— В общем, после тех твоих соревнований, ну, ты понял… Тогда и Сережку как раз поперли из Патриама, потому что он хотел сообщить об этих технологиях.

— Неужели в Патриаме все руководство такое прогнившее? — удивился я.

— Да нет, конечно. Просто не все, что происходит в технических отделах, выходит наружу. Завистник один из соседнего отдела, где интеллект в игре разрабатывали, Сережку выдавил, который увидел в этих технологиях возможность заработать.

— Пипец. А что, твой брат так в полицию и не пошел?

— Хотел. Но на него еще и свалили несчастный случай с тем бедолагой, а тут еще и чит твой тоже на него списали. И в это же время, прикинь, взломали банковский счет какой-то шишки, и этот козел из другого отдела намекнул, что сообщит в полицию, чей отдел тут замешан. Тут целый ворох причин, Антон.

Я слушал, открыв рот. По всей этой истории можно такой фильм снимать, это просто пипец какой-то! Спецслужбы, криминал, супертехнологии, деньги…

— Ну, это же все еще доказать надо было, — осторожно сказал я, — Можно было защищаться в суде.

— Наверное. Сережка сказал, что может не дожить до суда. И свалил, забрав с собой рабочие записи того чувака, что мозги поплавил.

— Опа! То есть, без них сигнал не могут поменять так, чтобы он мозги поджаривал?

Марина пожала плечами:

— Надеюсь, что нет. Как видишь, в новостях ничего такого не мелькает.

Я облегченно выдохнул и нежно погладил борт вирткокона. Ну, извини, дружище, просто я перетрухал немного, с кем не бывает.

— А твой брат, ты знаешь, где он?

Взгляд у Марины на миг стал холодным и чужим, но потом она моргнула, чуть потеплев, и сказала:

— Даже если бы знала, не сказала бы. Антон, только не обижайся.

— И не думал. Ты за все это Эвенджерам и мстишь?

Она пожала плечами.

— Ну, получается, что так. А что еще я могу?

— Просто, получается, Мстители тут просто пешки вообще, — задумчиво сказал я, — А не думала, что можно как-то разобраться с тем чуваком из отдела интеллекта.

Марина усмехнулась:

— Я даже не знаю, кто это.

Я сразу вспомнил таинственное имя «Тортуга». А ведь наш «агент ноль-ноль-семь» наверняка знает, о ком речь. И его нам надо вынудить на конкретные действия по спасению Мстителей из трудной ситуации.

— Марина, надо возвращаться в игру, — твердо сказал я, подойдя к ней.

— Ты что-то задумал?

— Нам еще надо попробовать выйти невредимыми из всей этой ситуации, — обняв ее, сказал я, — Есть у меня пара идей, как обелить имя твоего брата. Правда, фиг знает, что из этого выйдет. У меня планы обычно до первого пункта не доживают.