Служанка, подававшая блюда Горгиду, послала ему приглашающую улыбку. В ответ он сделал каменное лицо. Девушка отвернулась с недовольным видом.

Неожиданно один из ирмидо, сидевший напротив Горгида, заговорил на видессианском языке:

— Можно мне говорить с тобой, для тренировки? Я был тогда юноша — служил два года в Империи, наемный солдат. Потом мой брат умер здесь. Я получил его земли. Меня звать Ракио.

— Рад познакомиться, — искренне ответил Горгид и назвал свое имя.

Ракио было около тридцати лет. Он не отличался особенной красотой, и все же в его лице чувствовалось своеобразное обаяние. Когда он улыбался, становилась заметной щербинка в переднем зубе. Он довольно коротко стриг бороду, у него был крупный нос и густые, выдающиеся вперед брови. Славный парень, подумал Горгид.

Однако, когда на столе появилась еда, грек на время совершенно забыл о своем собеседнике. Год в степи не прошел для него даром. Он давно привык к баранине и козлятине — они были весьма недурны, особенно с луком и диким чесноком. Даже мясо, поджаренное наспех на костре из кизяка, Горгид находил теперь вполне вкусным.

Но горошек, шпинат, спаржа, над которой поднимался парок, были роскошью, а от нее он уже почти отвык. После плоских жестких лепешек — настоящий мягкий хлеб, еще теплый, только что вынутый из печи! Это привело Горгида в состояние, близкое к экстазу. Он слегка распустил пояс.

— Просто великолепно!

Ракио смотрел на него с улыбкой.

— Однажды я ел с хаморами, — сказал ирмидо. — В Империи. Мне понимать, что ты чувствовать.

Грек плеснул каплю вина на землю — в честь богов, и высоко поднял кружку.

— За хорошую еду! — воскликнул он и осушил ее до дна.

Смеясь, Ракио последовал его примеру. Точно так же поступил и Гуделин, сидевший неподалеку. Слух у толстого бюрократа был таким же обостренным, как и вкус.

Между столами бродил певец, аккомпанирующий себе на лютне. Неподалеку от певца подбрасывал в воздух дюжину острых ножей ловкий жонглер. Ножи сверкали, летая с невероятной быстротой. Кто-то бросил жонглеру монету. Он подхватил ее на лету, не уронив ни одного ножа.

Две девушки с факелами в руках танцевали между воткнутыми остриями вверх кинжалами.

Когда служанка, разносившая вино, проходила мимо Виридовикса, тот улучил момент и обхватил ее за талию. Девушка улыбнулась и провела пальцем по огненным усам кельта. Уже не в первый раз их цвет завораживал женщин, привыкших видеть только черные бороды и темные кудри. Виридовикс легонько куснул служанку за кончик пальца. Та засмеялась, прижавшись к нему теснее.

Килеу прогудел что-то, обращаясь к Виридовиксу. Несколько человек одобрительно загалдели. Нарба Кайс перевел кельту:

— Они просят тебя не забирать служанку, пока она не разольет гостям все вино, что осталось у нее в кувшине.

— Справедливое требование. — Виридовикс хлопнул девушку пониже спины. — Давай побыстрее, милая.

Не зная по-видессиански ни слова, она тем не менее легко поняла его.

К этому времени Ариг уже растворился в ночи, прихватив с собой грудастую служанку. Исчезли и Грашвил, и Вартанг — каждый со своей случайной подругой.

Килеу оглядывался по сторонам с довольным видом. Он не скрывал радости по поводу того, что гостям пришлись по душе и пир, и развлечения и что между хозяевами и приглашенными установились добрые отношения.

Но ни один ирмидо так и не встал из-за стола.

Девушка-прислужница повертелась возле Горгида и снова ушла ни с чем. Недоумевая, Ракио поднял брови:

— Она тебе не понравилась? Может быть — более полную? Более худую? Может, найти помоложе? Ты — наш гость. Мы не хотим — нынче ночью ты один в холодной постели. — Озабоченность Ракио выглядела вполне искренней.

— Прими мою благодарность, — отозвался грек, — но сегодня я не хочу женщины.

Ракио насмешливо пожал плечами, как бы желая сказать: уж не сошел ли ты с ума, друг?

Горгид опустил глаза, уставившись на свои руки. Он знал, чего хочет, но понятия не имел о том, как подступиться к делу. К тому же он боялся ошибиться и тем самым нанести хозяевам смертельное оскорбление. И вместе с тем порой он был уверен…

Горгид решил на время отложить трудный разговор. Служанка подала блюдо с засахаренными фруктами.

Но вот и с десертом покончено. Избегать щекотливой темы больше нельзя. Горгид почувствовал, как отчаянно колотится сердце. Похолодевшими губами он выговорил — как можно легче и непринужденнее:

— Прекрасный вечер. И так много красивых пар мужчин за столом…

Ракио уловил ударение на слове «пары». Он шевельнул бровями, будто желая предостеречь гостя от необдуманных слов:

— Чужеземцы считают нас грязными выродками за то, что у нас все не так, как у других людей… Как вы это называете? Шиворот-навыворот.

Ракио глядел на Горгида с подозрением. Много лет неприязнь, брезгливость, ужас отгораживали ирмидо от всех остальных племен и народов.

Вспомнив мудрое рассуждение Платона, Горгид постарался передать его как можно точнее:

— «Влюбленный, совершив нечто преступное или позорное, предпочтет быть уличенным кем угодно — пусть даже родным отцом, — но только не предметом своей страсти. Влюбленные никогда не покажут друг перед другом слабости или трусости. В бою они способны на чудеса храбрости. Армия любовников, какой бы она ни была малочисленной, может завоевать весь мир».

Вот и всё. Слова произнесены. Грека охватило мрачное упорное отчаяние. Сейчас он поймет, что ошибся. Сейчас Ракио презрительно усмехнется и…

Но ирмидо изумленно раскрыл рот. После секунды ошеломленного молчания он что-то быстро проговорил на своем языке. Оба соседа Горгида — и тот, что в черном с серебром, и разноцветный — стали пожимать ему руки, хлопать по спине, предлагать лучшие куски мяса, поднимать кубки с вином в его честь.

Облегчение разлилось по душе Горгида, омывая его сладким дождем. Он разнял медвежьи объятия соседа и тут же подскочил от неожиданности, когда кто-то хлопнул его между лопаток.

С широкой ухмылкой за спиной Горгида стоял Виридовикс.

— Похоже, к тебе они отнеслись более дружески, чем ко мне, хотя ты не слишком-то оценил их вина. Мне кажется, ты почти не пил.

Горгид кивнул на девушку. Та держала кельта за руку и явно была недовольна задержкой.

— Каждому свое, Виридовикс.

— Ты прав! Например, эта голубка — мне. Не так ли, моя милая пташка?

Она пожала плечами, не поняв вопроса. Виридовикс пощекотал ее шею. Девушка засмеялась.

Виридовикс отвел ее подальше от столов, отыскав уютное местечко на полянке с шелковистой травой. Разложив плащ, Виридовикс похлопал по нему ладонью. Мягкая трава и запах цветов превращали это ложе в изысканную постель.