— Может быть… Я не одна из них. Я просто ездила вгости.

— В гости?

— Ну да. Что здесь удивительного?

— Это ваши друзья?

— Да, это мои друзья, — с уверенностью ответилая. — Каждый может быть одним из них. Мы — это потенциальные они…

— Не скажите. Опуститься на самое дно проще всего, авот выстоять… Нужно уметь выстоять в любых ситуациях и всегда оставатьсячеловеком.

— Возможно вы правы. В этой жизни у каждого из нас естьсвоя правда. У каждого своя.

— А насчет звонка с мобильника мне тоже не приснилось?

— Не приснилось.

— Вот это жизнь! — Таксист задохнулся отсмеха. — Прямо век науки и техники! Даже у бомжей мобильники есть! Комурасскажешь, не поверят.

— А вы и не рассказывайте никому.

— Конечно, зачем рассказывать, если все равно никто неповерит. И часто вы к своим друзьям ездите?

Таксист вновь посмотрел в зеркало, брезгливо сморщился иоткрыл окно.

— От меня дурно пахнет? — спросила я.

— Ну как вам сказать…

— Говорите, как есть.

— А вы что, сами не чувствуете?

— Нет. Я уже принюхалась.

— Тогда вам легче.

— Если бы я знала, что не очень хорошо пахну, я бызаказала кабриолет с открытым верхом.

— И он приехал бы прямо к помойке, — ироничнозаметил таксист.

— Вот именно. Он приехал бы прямо к помойке.

Я откинулась на спинку, закрыла глаза и усталым голосомпроизнесла:

— Знаете о чем я вас попрошу?

— О чем?

— О том, чтобы вы помолчали. Обиженный таксистзамолчал, а я снова стала думать о том, как глубоко я несчастна. Природасоздала меня по всем канонам красоты, но закинула в глухую провинцию и ненаградила самым главным, что так необходимо женщине. Природа не наградила менясчастьем. Не наградила и все.

Чем ближе я подъезжала к Москве, тем больше и больше меняохватывало чувство бесконечного одиночества, с которым я никак не могласправиться. Я знала, я ощущала, я понимала, что все трудности, которыенавалились на меня в последнее время, все больше и больше сводят меня на нет. Моесердце сжималось от жуткого разочарования. Как грандиозны были мои мечты и какничтожны и жалки оказались мои успехи. Моим мечтам никогда не сужденовоплотиться в жизнь, королеве-самозванке никогда больше не обрести своенадуманное королевство…

Мы подъехали к дому, где я снимала комнату. Я вынула изкармана мятую стодолларовую бумажку и протянула ее таксисту.

— Спасибо. Сдачи не надо.

— Это мне?! — не поверил собственным глазамтаксист и поспешил спрятать купюру. — Спасибо, девушка, спасибо. Если ещесвоих друзей захотите проведать, заказывайте именно мою машину. Я вас спревеликой радостью подвезу, тем более маршрут теперь хорошо знаю. Мы же с вамипонимаем, что в такую глушь не каждый водитель поедет. А друзья у вас хорошие…Их и в самом деле проведывать надо, а то они обижаться начнут, скучать. Вы кним почаще приезжайте. Они же тоже люди и ни в чем не виноваты. Просто судьбатак распорядилась. Сами по себе они люди неплохие, просто выбрали именно такойобраз жизни. Ведь все жизнь по-разному понимают. Я как-то вез девушку легкогоповедения, проще говоря путану, с ночной работы домой, спрашиваю, что такоежизнь, а она мне сказала, что жизнь — шлюха. Вез новобрачных из ЗАГСа, так онисказал, что это любовь. Крупный вор обозвал жизнь воровской сукой. А одинизвестный депутат считает, что это халява. Сплошная халява. И точно. За проездмне не заплатил. Я ему говорю, мол, господин хороший, по счетчику заплатить бынадо, а он мне ответил: «Государство за все заплатит» и ушел. Я сижу, какдурак, не знаю, что делать. То ли за ним бежать по фэйсу ему надавать, то ли изсвоего кармана заплатить… Уж больно депутат этот был известный. Его каждый деньпо телевизору показывают. Девушка, а вы запишите мой телефон, чтобы менянапрямую вызывать. Я вас к вашим друзьям с пребольшой радостью отвезу.Запишите…

— Спасибо, не надо, — отрезала я и вышла измашины.

— Девушка!

Я не знала, что меня ждет. Я сняла комнату на месяц, апрошло уже два. Возможно, в мою комнату поселили кого-то На улице начинаеттемнеть, куда же мне деваться? В квартире должна быть Галина… Я нажала накнопку звонка и затаила дыхание.

Дверь открыла Галина, она громко ахнула и схватилась засердце.

Несколько часов мы говорили и никак не могли наговориться.Галина внимательно слушала и не сводила с меня глаз. Когда я закончила свойрассказ, она перевела дыхание и вытерла выступивший на лбу пот.

— Ну, мать, ты даешь. Прямо как в том детективе.Убийство Александра, похороны какого-то криминала в лесу, убийство жены этогоЯкова… И ты на городской свалке…

— Кто бы мог подумать, что моя московская эпопеязакончится на городской свалке… — Я улыбнулась сквозь слезы. — Кто бы могподумать…

— Да еще на какой свалке! — рассмеяласьГалина. — На свалке, где живут крутые бомжи, которые гуляют свадьбы на широкуюногу, пьют шампанское из горла и говорят по мобильному телефону.

Я подошла к зеркалу и посмотрела на свое малоприятноеотражение. Галина открыла балконную дверь.

— От меня пахнет? — спросила я.

— Нет.

— Тогда зачем ты открыла балкон?

— Потому что от тебя не пахнет. От тебя воняет.

— Чем?

— А ты сама как думаешь?

— Я думаю, что от меня пахнет невкусно.

— Что-то вроде того. Чем разит в тот момент, когда тыподходишь к мусорному баку, чтобы выкинуть мусор.?

— Ну у тебя и сравнения!

— Значит так, лягушка путешественница, слушай менявнимательно. В твоей комнате уже живут другие люди…

— Как?

— Так. Это Москва. Тут все делается быстро. Тем болеецена невысокая. Народ сейчас бросается на все, что подешевле. Поживешь пока уменя. А я уж не знала, что и думать. Хотела в милицию заявить, да не стала,потому что ничего про тебя не знаю. Пробовала по телефону звонить, по томумобильному, на который мы в прошлый раз названивали, а он недоступен.

— Ты звонила Александру?

— Конечно. Откуда я могла знать, что его убили…