Флотсам и Джетсам сопели с другой, я и представить не могла более мирного завершения всего нескольких эмоционально утомительных последних дней.

Только я начала засыпать сама, как услышала стук в дверь, а Флотсам и Джетсам вырвались из своей страны грез сразу же, без переходного периода, в мир полнейшей хаотичной истерики.

Мы с Ватсоном посмотрели друг на друга.

– Все хорошо, мальчики. Не думаю, что кто-то пришел убить нас. – Я похлопала Флот-сама и Джетсама по голове, встретившись с ними уже у двери. Это не помогло успокоить и утихомирить их, но обратного я и не особо ожидала. Они просто были такие, какие были.

Я заглянула в глазок и подумала, что лучше притвориться, что меня нет дома. Но, конечно, учитывая, что я открыла все окна, чтобы растопить камин, маловероятно, что это было бы убедительно. К тому же не было причин откладывать.

Сделав глубокий вдох, насколько это возможно, когда у тебя под ногами прыгают два пухлых корги, а третий с осуждением смотрит на тебя из угла комнаты, я открыла дверь и сумела выйти наружу, закрыв ее за собой, не прищемив ни одного угря Урсулы.

– Выходишь ко мне на крыльцо и даже не приглашаешь войти, хм? Это нехороший знак. – Брэнсон сделал шаг назад, уступая мне дорогу и нерешительно улыбнулся. Его взгляд упал на мою фланелевую ночную рубашку. – Прости, что так поздно. Мы просто только что закончили с Петрой.

Может, он пришел только для того, чтобы поделиться со мной новостями. Хотя от этой мысли мне полегчало, я постаралась не думать об этом. Даже если его намерение состояло только в этом, лучше было сразу во всем разобраться.

– Она призналась?

– А у нее был выбор? Она уже созналась во всем, стоя в больничной палате при целой толпе свидетелей. – Он показал на деревянную скамью возле крыльца: – Может, присядем?

Я так долго не могла решиться, что он опустил руку. Я не хотела растягивать.

– Фред… – он вздохнул.

Я подошла к скамейке и присела. Я не хотела растягивать этот разговор, но также переживала за его чувства. Очень. Гнев, который так сильно бурлил во мне по отношению к нему за последние несколько дней, сократился до чувства потери. И это чувство оказалось сильнее, чем можно было подумать. Я похлопала по свободному месту рядом со мной.

Может, все это было ошибкой, потому что я прочитала надежду в его глазах, которую было видно даже при тусклом свете звезд и янтарном свете фонаря.

– Что ж… ты снова оказалась права. – Брэнсон улыбнулся. – Но я и не удивлен. И все-таки Чарльз Франклин не трогал Мелоди.

Это имя крутилось в моей голове весь день, даже в момент выведения Петры на чистую воду.

– Мне все еще не верится, что он был здесь, что он совершил это. Что он был так близко, и все же… – У меня возникло подозрение, я посмотрела на Брэнсона прищуренным взглядом, надеясь, что смогу распознать ложь: – Он действительно мертв?

– Да. – Брэнсон накрыл своей ладонью мою. – Он действительно мертв. Прости. Он не сможет ответить на твои вопросы.

Ну конечно нет. Мне всегда не хватало тех ответов, которые нам дали после смерти отца. Но это была первая ниточка, которая спустя столько лет могла привести меня к правде, и она выпала у меня из рук, а я даже не поняла, что держала ее.

Вдруг я физически осознала, что Брэнсон уже какое-то время держал меня за руку.

Я внимательно рассмотрела его ладонь – большая, сильная, по-мужски красивая. Как и сам этот мужчина. Хотя, с одной стороны, я и хотела отбросить его руку, но я все же сдалась перед ощущением защиты от его прикосновения. Позволила себе на мгновение пофантазировать, что все теперь будет иначе.

Все уже почти было хорошо. Почти…

– Прости меня, Фред – мягкий низкий голос Брэнсона привлек мое внимание к его лицу. – Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я так противился, чтобы ты лезла в это дело. Я не мог рисковать, ведь Поли был под программой защиты свидетелей. Мы не рассказывали это даже своим коллегам из полиции.

Я медленно кивнула, задумавшись. И хотя я уже прошла эту часть у себя в уме, теперь надо было воспроизвести это в жизни.

– В этом я тебя понимаю, Брэнсон. Это логично.

– Не то чтобы я не доверял тебе. Я доверял. И сейчас доверяю, – добавил он торпливо. – Просто у меня не было другого выбора.

– Я уже сказала, что понимаю. Это не просто слова. – Я еще раз взглянула на наши руки, затем вытащила свою и посмотрела ему в глаза: – Но есть одно «но», – я старалась говорить дружелюбно и спокойно, но также уверенно, – у тебя был выбор, и он состоял в том, как донести до меня информацию.

Он покачал головой:

– Нет, у меня не было другого выхода. Это протокол. Я…

– Он у тебя был. – Я сделала небольшой вдох, чувствуя, что начинаю раскаляться. Я не хотела, чтобы этот разговор перерос в спор. – У тебя был выбор. Ты мог сказать именно то, что сказал мне сейчас. Что согласно протоколу, согласно безопасности другого человека, ты в прямом смысле не можешь делиться деталями дела. Ты даже мог сказать, что мое вмешательство может навести риски на жизнь другого человека. Хотя… думаю, я доказала, что это неправда.

Он начал говорить, но я покачала головой.

– Но вместо этого ты требовал. И делал это довольно жестоко и унизительно. Ты сказал мне не совать нос не в свое дело, сказал мне продавать книги, сказал мне, что тебе придется действовать в рамках закона.

– Фред, это моя работа. Я выполнял свой долг. – Он не был расстроен, он просто излагал факты.

– Ладно. – Я уже приняла решение, и на меня снизошла новая волна спокойствия. Происходящее было просто подтверждением. – Я не хочу спорить. И да, во всех смыслах этого слова ты выполнял свой долг. Но опять, то, как ты это делал, меня не устраивает.

Он было потянулся за моей рукой, но на полпути остановился.

– Прости, что ранил тебя. Правда, прости меня. Но…

– Это не про то, что ты ранил меня. – Я выпрямилась, и хоть я начала злиться, это только усилило мою уверенность и спокойствие. – Это про уважение. Это про обещания, которые я дала сама себе, что никогда больше не позволю себе, чтобы меня унижали. По крайней мере не те люди, которые занимают высокое место в моей жизни.

Брэнсон склонил голову набок, словно не веря моим