Они сидели в ресторане на набережной и ели пиццу.

– Ты знаешь, Иван, я так рад, что у Маринки наконец появился мужик – такой, как ты: надежный, порядочный и сильный. Ей всегда не везло с ними. – Янис задумчиво уставился в одну точку, видимо, вспоминая ее мужчин.

Ивану было интересно, отчего Янис так долго молчит? Неужели у Марины было столько отвратительных ухажеров, что на воспоминание о них ушло столько времени? Янис опомнился и продолжил: – Да, вот так. Я чувствую, что Маринка относится к тебе очень и очень серьезно. Она мне говорила, что, кажется, любит тебя.

Иван чуть не подпрыгнул:

– Да ты что?! Почему она мне не сказала об этом?

– Ты плохо знаешь Марину. Она очень закрытая, и потом, столько натерпелась, что не доверяет уже никому.

– А тебе? Тебе же она доверяет?

– Конечно, пожалуй, только мне и доверяет. Ты даже не представляешь себе, где она была бы, если не я.

Иван не стал уточнять.

– Согласен, Янис. Сейчас такое время, что доверять нельзя никому.

– Вот и я об этом. Не далее как вчера я был неприятно удивлен ночным звонком твоего лучшего друга.

– Глеба?

– Именно, Глеба. Он нес такое, что у меня чуть глаза из орбит не вылезли.

Ивану стало интересно. Неужели бедняга Глеб испугался, что Иван будет приходить душить его каждый вечер?

– И что же он нес? – пытаясь казаться равнодушным, спросил Иван.

– Не хочу говорить в подробностях, но поливал тебя грязью будь здоров.

– Не может быть! – Гурьев все-таки не ожидал такого от друга.

– Хочешь честно? – спросил Янис.

– Говори.

– Мне кажется, что Глеб в глубине души влюблен в Маринку и страшно завидует тебе. Отсюда и злость, и ирония, и негатив ко всем на свете. Представляешь, как он мучается, когда слушает твои разговоры, видит тебя с ней… Да и вообще, ты во многом лучше, умнее и успешнее него. Вот он и бесится.

«А ведь Янис прав, – осенило Ивана, – со стороны виднее. Недаром Глеб так часто пытается вмешаться в их отношения, как он сам раньше не догадался? Тем более что, как выяснилось, Глебу вообще нравятся женщины Ивана – Аня, например. А может быть, он сказал про Аню для отвода глаз?»

Словом, все походило на правду. Однако Ваня был не готов так сразу признать предательство друга. По крайней мере, открыто согласиться с Янисом. Поэтому он промолчал.

– Я мог бы и не говорить тебе об этом, но я никогда не доверял ему и не хочу, чтобы ты ошибся. Ведь у вас общий бизнес. Теперь сам подумай, сколько раз ты оставлял его без присмотра? Он ведь мог и не до конца признаваться тебе в том, сколько денег получал от клиентов. – Янис многозначительно посмотрел на Ивана.

Ивана прямо прошиб пот. Такого поворота он не ожидал. Черт, и здесь Янис прав. Действительно, Гурьев безоговорочно доверял Глебу, а тот как будто нарочно всегда пытался прикрыть его и взять огонь на себя – работал, как волк, сам общался с клиентами. Отпускал Ивана по первому требованию…

Янис вновь продолжил:

– Если ты хочешь доказательств, я легко могу позвонить кому-нибудь из парней, которых отправлял к вам, – он выждал реакции Ивана.

– Подожди, не звони. Я сам сейчас позвоню Глебу, – он не мог до такой степени демонстрировать Янису свое недоверие лучшему другу. Может быть, даже бывшему…

– Не смеши людей, старик! Деньги – это такая сладкая мечта, ради которой только единицы неспособны на подлость. А для мужика с такими данными, как твой друг, это средство достижения любой цели. Ты не понимаешь, толстый кошелек – символ красоты, вечной молодости и полового гигантизма. Даже если ничего этого нет и в помине, телки все равно скажут, что ты – совершенство, пока ты будешь покупать им побрякушки. Ты, конечно, имеешь право позвонить ему, но он может испугаться и пуститься во все тяжкие. Сволочи очень не любят, когда их уличают. Удивительно, как Глеб до сих пор не наделал тебе гадостей! Думаю, он себя проявит.

– Хорошо, – решился Иван, – давай, звони своему пацану. Кто там приходил к нам?

Янис с уверенной улыбкой разоблачителя нашел в записной книжке номер телефона и нажал на зеленую клавишу.

– Привет, дружище!.. Да нормально, спасибо, все отлично! Ты как?.. Маленький вопрос. Помнишь, я отправлял тебя к ребятам – архитекторам по земле на Киевском?.. Хочу тоже обратиться к ним. Но неудобно, они мне предложат бесплатно сделать проект. Чтобы я не попал впросак, скажи, сколько ты заплатил за свой заказ. А… понял, понял… Двадцать восемь тысяч. Нормально… Нет, нормальная цена – средняя по сегодняшним меркам… Ну, спасибо. Обнимаю… До встречи.

Иван припомнил, что как раз за киевский проект Глеб отдал ему всего пять тысяч. Вот это да. Какая сволочь.

Он буквально кипел от негодования. Жалко, что он не придушил его вчера.

– Вот такие пироги, – с сожалением резюмировал Янис.

– Я в шоке. Я готов его убить. – Ивана буквально пронзила омерзительная догадка. Он хотел и не мог ей поверить. Глеб надувал его все время, пока они были вместе!

– Не пачкай руки. В таких случаях нужно действовать по-умному. Я могу тебе помочь с ним разобраться, он мне самому уже надоел своими вечными претензиями. Пока делай вид, что все в порядке. Я должен съездить на пару дней в Питер – мне нужно по делам, заодно я подумаю, что делать с твоим партнером, чтобы не пропали деньги, которые он тебе должен.

Янис встал, давая понять, что разговор окончен.

– Кстати, – сказал он, – Глеб ведь тоже знал о моем портфеле… Ну ладно, пока. Позвони Маринке. Она ждет не дождется. Я еду сегодня, а она приедет ко мне завтра на пару деньков. Так что у вас вся ночь впереди, – он протянул руку. Иван машинально попрощался.

Ему понадобилось еще полчаса, чтобы справиться с потоком новой информации. Он рассвирепел не на шутку. Одна только мысль согревала его: сегодня он будет спать со своей любимой.

Марина действительно очень обрадовалась, услышав голос Ивана.

– Приезжай скорее. Маркиз уехал.

Иван понесся к ней на крыльях любви. Это был лучший день и лучшая ночь в его жизни. Они разговаривали и любили друг друга. Маринка просила Ивана никогда не бросать ее, порывисто обнимала, плакала, молчала. Ивану казалось, что впервые за время их знакомства она была настоящей. Он забыл о проблемах, долгах, неверном друге Глебе, Янисе… Иван будто оказался на необитаемом острове, где единственными живыми существами были он и Марина.

Утро было добрым. Ласковое солнышко дружелюбно заглянуло между портьер и осветило безмятежное, почти детское лицо Марины.

«Я люблю тебя больше жизни, больше всех на свете», – неотвязно повторял про себя Иван, боясь пошевелиться и спугнуть чудесное мгновение. Он неподвижно лежал, приподнявшись на локте, и почти с материнской нежностью разглядывал любимую. Иван почти не дышал. Он сам не заметил, как прошептал: