Какое-то время он смотрел на меня одним глазом, жмурясь спросонья, словно пытаясь вспомнить, зачем же он пришел.

Потом сел, одним движением умудрившись поймать меня и усадить к себе на колени.

– Слушай, – сказал он, – я тебя не просто так ждал.

И ухмыльнулся так довольно, почти кровожадно.

– Планируешь куда-нибудь затащить меня перед сном? – поинтересовалась я.

– Нет. Вернее, и это тоже, – он поцеловал меня в шею, чтобы я точно не сомневалась. – У меня к тебе дело, Мэр.

– Даже так? – удивилась я, чувствуя, как его пальцы уже поглаживают мой живот.

– Завтра Хелмонд приглашает нас на морскую прогулку. Пойдешь со мной? Или у тебя на завтра планы, которые никак нельзя отменить?

Он так смотрел на меня, что под его взглядом… ну, какие там планы?

И все же…

– Он приглашает нас? Я думала, при одном взгляде на меня у него случается нервный тик.

– Не без этого, – согласился Рикхард. – Но его жена, женщина, судя по всему, недалекого ума, в прошлом месяце дважды жертвовала деньги в твой фонд, и вообще очень увлечена этой идеей. Она, правда, не знала, что фонд твой, думала, что просто участвует в благом деле. И весь вечер рассказывала, как тоже хочет сделать что-то такое, может быть даже сходить и лично навестить несчастных… – Рико чуть закатил глаза, выражая свое отношение к Хелмондовой жене. – Короче, я намекнул ей, что знаю леди, которая все это организовала. Она: ах, ах! А можно ли как-то пригласить эту леди к нам, я так хочу познакомиться. Я сказал, что завтра приведу ее с собой. Хелмонд пытался сделать страшные глаза, бледнел, зеленел, но деваться ему уже некуда. Думаю, жене он потом все высказал.

Рико ухмылялся.

– Ты думаешь, это разумно? – спросила я.

– Думаю, это будет сложно и мало похоже на приятный вечер, – сказал Рико чуть более серьезно, крепче прижал меня к себе. – Но уже сам факт, что Хелмонд пригласил тебя, станет известен всем. Подробности никого не волнуют, их все равно переврут, пересказывая друг другу. А раз Хелмонд пригласил, значит, изменил свое отношение. К этому многие прислушаются. Ты ведь пойдешь?

– Мэр? – Хонрад тихо-тихо постучал и сейчас осторожно заглядывал в дверь. – Можно поговорить с тобой?

Осторожно, потому что Эви спит, а он хороший брат.

За его спиной кто-то стоял. Девушка?

– Конечно, Хони. Заходи.

– Мэр, слушай… – он неуверенно помялся на пороге, но все же шагнул вперед. – Я знаю, что тебе, наверно, тоже мало понравится, но не знаю, к кому еще идти. Иса… – он оглянулся, взял девушку за руку и притянул ближе к себе. – Вот…

Так, словно это все объясняло.

Впрочем… я поняла.

Исбел Мор, дочь Хелмонда. Я давным-давно не видела ее, кажется, она уезжала куда-то Илитрию, к теплому морю… не знаю. Совсем не изменилась с тех пор, как ее пытались выдать замуж за Рикхарда. Кажется, на год или два старше Хонрада, но он за это время умудрился вырасти в огромного сурового лося, а она так и осталась нежным цветочком.

С ее отцом у нас до сих пор напряженные отношения.

Исбел склонила голову, испуганно глядя на меня.

– Ваше Высочество… – и крепче схватила Хонрада за руку.

Да, я принцесса, несмотря на то, что жена императора. Титул мне недодали. Своего рода компромисс, мы сошлись на этом перед свадьбой. Запретить жениться на мне Рикхарду, конечно, не могли, но очень многие были против. Такая, как я, императрицей быть не может. Рико, конечно, пытался спорить, такие компромиссы выводили его из себя. Я убедила принять. Как говорится – не стоит дразнить гусей. Мне ведь даже почти не важно, буду ли я официально его женой, или обойдемся так. Какие уж тут титулы? Тем более, что кроме самолюбия это ни на что не влияет. Даже родить наследника мне уже не придется, у него, вон, два уже есть. Я просто хочу быть рядом с ним, а уж как меня будут называть…

Хонрад ждет. С годами он все больше похож на отца.

– Леди Исбел, – улыбнулась я.

Он привел ее ко мне, потому что боится, что отец убьет на месте обоих. Рико не хочет иметь никаких дел с Хелмондом… есть причины. По большей части из-за меня. Там такие игры велись, что… пожалуй, только рождение Эви спасло меня. Когда стало известно, что я беременна, Рико объявил, что собственными руками свернет шею каждому, кто только косо посмотрит на меня, потому что мне нельзя волноваться. И он бы свернул, ему сложно не верить. Человек, который на моих глазах отстреливался от пиратов – не постесняется выполнить угрозы. Тогда Хелмонд сказал, что ноги его больше не будет в Эрлсгарде, увел за собой многих… Хотя многие из тех – уже успели вернуться. Можно сколько угодно воротить нос, но свои интересы дороже. Для большинства я – досадное обстоятельство, но ведь не повод портить отношения с короной.

Рико до сих пор в этом вопросе принципиален и суров.

А вот теперь, только посмотрите, дочь Хелмонда…

Смешно.

– Мы с Исой хотим пожениться, – твердо сказал Хонрад, и так же упрямо поджал губы, как отец.

Логично спросить – а причем тут я? Но все просто.

– Ты хочешь, чтобы я поговорила с твоим отцом?

Хонрад нахмурился, подобрался, словно готовился к бою.

– Мы с Исой любим друг друга! – горячо сказал он. – Мы познакомились давно, но потом… Ты ведь знаешь. А тут она вернулась в Эрлсгард и мы встретились снова. Я знаю, что у нас сложные отношения с Морами, но Мэр… Я люблю ее!

Мальчишка.

– Понимаю, – осторожно сказала я.

Рико это точно не понравится.

Да и самой бы понимать, насколько все серьезно… Кто знает, может быть это новые игры опального герцога? Устроить свадьбу и под этим предлогом восстановить отношения? Кто знает.

Но мальчик говорит искренне, для него все серьезно. Знать бы, насколько серьезно это для Исбел… Хотя, в целом, думаю, нам это на руку. Главное, чтобы через дочь Хелмонд не пытался манипулировать Хонрадом… Рико скажет наверняка, он разберется. Но сказать ему об этом надо осторожно, он горяч и несдержан до сих пор.

– Ты ведь поговоришь с ним? – с надеждой спросил Хонрад. – И с бабушкой Калистой?

– О-о, Хони! Твою бабку не волнует чужое мнение, у нее есть свое.

– Нет, Мэр! Она всегда с большим уважением отзывается о тебе и всегда прислушивается.

Прислушивается, да, но поступает всегда по-своему. Впрочем, я благодарна даже за внимание императрицы. И очень ценю. С рождением Эви наши отношения заметно потеплели. Не то, чтобы раньше она не одобряла меня… скорее присматривалась. А потом – приняла.

– Я могу поговорить с ним, но убедить отца ты должен сам, – сказала я.