Над ним что-то затрещало, загремело. Он вжал голову в плечи, но тут же догадался, что это Херберт наконец-то начал стрелять.

Только бы он не задел Ларса!

Яр заглянул в прицел. Перед увлажнившимися глазами все еще мельтешили неровные светлые пятна. Но они уже бледнели, таяли, и сквозь них проступала реальность.

Бесшумно скачущие демоны, одетые в складки собственной кожи.

Они были так близко, что оптический прицел только мешал. Яр навел поблескивающий ствол на самого шустрого хурба и плавно спустил курок.

Дружеский толчок в плечо придал ему уверенности. Подстреленный хурб крутанулся на месте и завалился набок. Радостно завопил Херберт.

«Просто игра…»

Яр переключил карабин в режим стрельбы очередями и встал на ноги.

«Только бы не зацепить Ларса…»

* * *

Пуля просвистела возле самого уха. Ларс выругался и вскинул голову, высматривая, кто из двух идиотов так опасно стреляет — Херберт или Яр.

Проводник тяжело дышал, ноги его начинали заплетаться. Ларс никогда не был хорошим бегуном. Выносливость его не имела отношения к спортивным результатам: он мог сутки идти пешком, мог тащить на себе шестьдесят килограммов груза, он мог не спать трое суток и две недели обходиться без еды, особо не страдая. Но быстрый бег выколачивал из него дух минут за десять. Он знал эту свою слабость и втайне завидовал гламурным горожанам, оплачивающим услугу ви-тренера. Да что там! Он и без всякого тренера пытался ликвидировать этот свой недостаток — устраивал пробежки по утрам, тренировал дыхание — но надолго его не хватало, и он бросал упражнения.

Ларс просто не любил бегать. Тем более, столь быстро…

Впереди часто заклацал затвор карабина — это поднявшийся на ноги Яр открыл огонь. Ларс рефлекторно пригнулся, явственно слыша, как за спиной, сочно шлепая, впиваются во что-то стальные дробины. Он заставил себя не думать о том, во что они попадают.

Сочный звук был очень близким.

Слишком близким.

Ларс рванулся вперед, что было сил.

Ему вдруг показалось, что он слышит еще какие-то звуки. Ритмичные и тяжелые. Глухие — будто сквозь бируши пробивающиеся.

Топот.

Нет, не может этого быть!

Он запаниковал.

Нужно думать о чем-то другом! Надо переключить мозги! Сейчас же!

Что-то легкое коснулось его вмиг занемевшей руки.

Прозрачная тень мелькнула справа, на границе видимости — но выпущенная Яром очередь перешибла ее и отбросила назад.

Ларс на миг закрыл глаза, убеждая себя, что увиденное было лишь причудой его воображения. Не убедил. Отрицать очевидное было глупо и опасно.

«Рано или поздно это должно было случиться, — сказал он себе. — Ты всегда об этом знал. Ты готовил себя к этому…»

Но до чего же глупо! Как же некстати! Всего-то и оставалось пройти четыреста метров, спрыгнуть в провал, прошлепать немного по текущей жиже — и вот она, долгожданная граница города. Уж в пустыню-то внешнего кольца хурбы не сунутся точно. Или сунутся?..

Яр и Херберт отступали, не прекращая стрелять. Они защищали его, прикрывали его бегство.

«Они все правильно делают, — подумал Ларс. — Они молодцы. Всего-то четыреста метров. Может, есть еще шанс. Может, успеем еще…» Что-то подцепило его ногу, рвануло сильно — и он полетел кувырком. В плече хрустнуло, искусственное лицо разодралось до живой кожи, неудачно подвернувшийся камень вышиб передний зуб. Ларс на миг потерял сознание. А когда пришел в себя, удивился, почему он еще жив, почему не растерзан хурбами.

В ушах гудело, но даже сквозь пульсирующий гул он слышал участившиеся выстрелы — друзья все еще прикрывали его.

Он улыбнулся. Он приподнялся. Он попробовал встать. И обнаружил, что у него нет ступни.

Она осталась в ботинке. А ботинок стоял на дороге в четырех шагах позади.

То, что зацепило его за ногу, напрочь срезало ему стопу. Ларс застонал и перевернулся на спину. Он увидел хурбов. И сразу успокоился.

— Так вот, значит, какие вы есть, — сказал он, шаря вокруг в поисках карабина. — Ну, наконец-то увиделись.

Он взял карабин в руки, щелкнул неожиданно тугим флажком переводчика. У него не осталось сил, чтобы как следует целиться. Но он надеялся, что двадцать-тридцать дробин, одновременно выброшенных из ствола, разлетятся достаточно широко, чтобы хоть что-то зацепить.

Медленно, отталкиваясь от земли целой ногой, оставляя неровный кровавый след и не выпуская из вида приостановившихся хурбов, Ларс пополз к друзьям.

* * *

Трое против двадцати одного — не так уж и плохо, если учесть, что пять минут назад хурбов было в два раза больше.

— Они прячутся! — возликовал Яр, водя стволом карабина из стороны в сторону. — Мы их остановили!

— Они просто не лезут под пули, — простонал Ларс, перетягивая ремнем обрубленную лодыжку. Его новое лицо висело лохмотьями, на губах пузырилась кровь. — Они окружат нас и набросятся разом со всех сторон, они дождутся подмоги или придумают что-нибудь еще.

— И что нам делать?

— Надеяться на лучшее… — Ларс обсыпал кровоточащую культю остатками порошка, с помощью которого они готовили жаркое из сырого мяса.

Стиснув зубы и крепко зажмурившись, выждал, пока рана припечется. Выдохнув и выругавшись, быстро замотал ногу тряпьем, а поверх бинтов натянул презерватив — Яр лишь в очередной раз удивился, сколько же разной всячины таскает с собой проводник.

— Осталось четыреста метров, — севшим голосом проговорил Ларс. — Потом уйдем под землю. А там уже рукой подать.

— До чего?

— До границы города. Думаю, пересечь ее хурбы не посмеют.

— Ты говорил, что они и дальше Сортировки не ходят.

— Я ошибался.

— Может, ошибаешься и сейчас?

— Я же сказал: будем надеяться на лучшее.

Под вычурно согнутым фонарем шевельнулась тень, и Яр, мгновенно развернувшись и практически не целясь, выпустил в ее сторону короткую очередь. Тотчас же зарокотал и тяжелый пулемет в руках Херберта — вокруг фонаря заплясало бетонное крошево, засверкали искры, тускло высветилось поднявшееся облачко пыли. Через несколько секунд стрельбы матовая лампа взорвалась, выпустив свившуюся пружиной струйку дыма, а гнилой фонарный столб вздрогнул, пошатнулся и рухнул.

— Надо уходить, — одновременно сказали Яр и Ларс. Усмехнулись холодно, взглянув друг на друга.

— А ты сможешь? — спросил Яр.

— Как нибудь доковыляю. — Ответил Ларс. Он привстал, крепко стиснув зубы и зажмурясь. Вздрогнул, пошатнулся, как только что сбитых фонарный столб. Но не упал. Оперся на карабин, медленно выпрямился. И подтвердил севшим голосом: