— Доковыляю.

— Эй, Херберт, — Яр повернулся к сиберу. — Помоги Ларсу идти.

— Херберт друг. Херберт рад помочь.

Кое-как они сдвинулись с места.

Ларс прыгал на здоровой ноге, подогнув покалеченную. Приклад карабина, ставший костылем, щелкал по дороге. Сосредоточенный, нагруженный сверх всякой меры Херберт пытался поддерживать раненого друга, но это у него получалось не очень хорошо. В конце концов, Ларс, закусив губу, велел сиберу отойти. Херберт, кажется на это немного обиделся, но попытки свои оставил и отступил на полшага, не выпуская, впрочем, Ларса из виду и держа левую руку так, чтобы проводник мог всегда за нее схватиться.

Яр напряженно следил за поведением врага. Хурбы были рядом, но при этом они оставались практически невидимыми. Они растворялись в густых тенях, они сливались с вечерним сумраком, они стремительно пересекали немногочисленные освещенные участки и вновь прятались в серой тьме.

Раз двадцать вскидывал ствол Яр, но только трижды он нажимал на спусковой крючок, отпугивая выстрелами слишком уж близко подобравшихся хурбов.

Чтобы преодолеть четыреста метров, им понадобилось полчаса. За это время хурбов стало намного больше, а вечер превратился в ночь…

Они остановились в десяти шагах от стены мрака, сквозь которую смутно проглядывала великая пустота, глотающая направленный в нее луч фонаря. Дальше ничего не было. Город кончился. Им нужно было войти в этот мрак, шагнуть в него, утонуть в нем, но они точно знали, что там их поджидают демоны.

— Сейчас они нападут, — сказал Ларс, опускаясь на колено и с трудом поднимая карабин. — Вы идите. Я останусь здесь.

— Нет, — запротестовал Яр. — Мы отобьемся, а потом двинем дальше.

— Это нереально, — ответил Ларс. — Их слишком много здесь собралось, разве ты этого не чувствуешь? Единственный шанс для вас — это немедля со всех ног броситься вперед. Там провал в земле. Если повезет, вы успеете до него домчаться и свалитесь вниз. А дальше будет проще. Там эти твари не смогут вас окружить.

— Нет, — сказал Яр. — Я не хочу тебя бросать. Не хочу, чтобы они с тобой расправились, как… как…

Как с Алетой.

— Это единственный шанс, — возразил ему Ларс. — Сейчас не время думать. Не тяни! Просто выполняй то, что я говорю. Беги, пока есть возможность. Беги со всех ног! Меня все равно не спасти. Я обуза, но здесь от меня будет хоть какая-то польза. Я задержу их. Отвлеку на себя.

— Нет, — неуверенно сказал Яр. — Это неправильно.

Но про себя он подумал совсем другое.

«А ведь проводник прав, — подумал Яр. — Он искалечен, он истекает кровью. Даже если получится прорваться с ним сквозь эту тьму, полную хурбов, то выживет ли он потом? Ведь еще надо будет пересечь внешнее кольцо. Ну и как он пойдет — без ноги, потеряв столько крови? Он же обессилел. Он — обуза. Но сейчас, здесь, он еще может быть полезен. Он задержит их. Отвлечет на себя. Он сам об этом говорит. Он сам этого хочет».

— Пусть Херберт останется с тобой, — быстро проговорил Яр.

— Что?

— Вдвоем вы вернее их задержите. Может быть, даже отобьетесь и догоните меня.

— Нет, это глупо. Я без ноги, без сил. Куда я пойду? Как? Забирай сибера — у него твои вещи, у него еда, оружие. И улепетывайте!

— Херберт, брось мне мои вещи, — велел Яр, уже прикидывая, как лучше будет бежать и откуда может последовать нападение.

Сумка шлепнулась ему под ноги. Он наклонился, перебросил ремень через голову, закинул сумку за спину, чтоб не мешала.

— Не спорь. Я решил. Херберт останется с тобой.

— Ладно, — неожиданно согласился Ларс. — Пусть будет по-твоему. Но, дьявол тебя забери, не болтай, а действуй. Рви так быстро, как можешь. Удиви этих тварей. Провал в сорока метрах впереди. Ты свалишься прямо в него, только ноги, гляди, не переломай.

— Я все понял… Херберт, ты останься здесь. Защищай Ларса от демонов.

Сибер кивнул. Яр мгновение колебался, думая, как еще он может облегчить участь проводника. Он не нашелся, что сказать, не придумал, что сделать, а потому просто сотворил в воздухе божий знак и попятился.

— Беги, — сказал ему Ларс. — Беги.

Яр повернулся лицом к стене мрака. Какое-то мгновение он пристально в нее вглядывался, надеясь заметить притаившихся хурбов. Ему показалось, что он видит их глаза — мерцающие тусклые точки, неподвижно зависшие во тьме. Он вскинул карабин, намереваясь расстрелять эти уставившиеся на него искорки. И вдруг вспомнил недавние слова проводника и догадался, что это за точки такие.

— Там же звезды, — удивленно проговорил он.

— Там есть много чего, — отозвался из-за спины Ларс. — Беги.

Яр кивнул, набрал полную грудь воздуха, будто собираясь прыгать в бассейн, выставил перед собой карабин, напружинился…

Он уже практически сорвался с места, но голос сибера остановил его.

— Когда друг Яр вернется? — негромко спросил Херберт.

— Он не вернется, — так же тихо ответил Ларс.

— Значит, он тебя бросает?

— Так нужно.

— Я бы тебя не бросил.

— Ты же не человек.

Яра будто ледяной водой окатило. Он вздрогнул. Обернулся медленно. И сказал, сам своих слов пугаясь:

— Я с вами.

Ему вдруг открылось, что порой люди в поступках своих бывают много хуже обычных бездушных сиберов. Он сам только что едва таким не стал.

* * *

Хурбы ринулись со всех сторон — казалось, это долго взбухающая вокруг тьма вдруг прорвалась, излившись волной на тускло освещенный пятачок под двумя фонарями, где жались два человека и антропоморфный сибер. Только теперь Яр увидел, насколько же много собралось здесь этих тварей. Он понял, что, останься они на месте, промедли чуть — и хурбы расправились бы с ними за считанные секунды. Их просто бы смяли, снесли, задавили массой — не помогли бы ни карабины, ни пулемет.

Но они выиграли несколько мгновений. То ли Создатель был на их стороне, то ли интуиция подсказала нужный момент для прорыва, то ли простое везение спасло им жизни.

Они опередили хурбов. Они первыми бросились в атаку.

Ларс сидел на сцепленных руках товарищей. Держа в разбитом рту горящий фонарь, он обнимал Херберта за шею и, не целясь, палил из своего дробовика в сомкнувшуюся перед ними ночь. Яр стрелял реже, но расчетливей, хотя нормально целиться, конечно же, он не имел возможности — очень уж непросто было бежать, вцепившись скользкими от пота пальцами в четырехпалую, не менее скользкую ладонь сибера, удерживая на предплечье измученного, но не слишком-то потерявшего в весе товарища. Да и карабин был чересчур тяжел для того, чтоб стрелять из него с одной руки. А вот Херберту было все нипочем. Он и Ларса поддерживал, и под неровный бег Яра ухитрялся подлаживаться, и стрелял без особых затруднений, будто массивный пулемет был игровым джойстиком, надетым на руку.