Он подчеркнул последнее слово особенно, а Сергей, тоже усмехнувшись, спросил:

– Вы мне угрожаете, Гарри Адамович?

– Бог с тобой, Сережа! – всплеснул руками тот. – Не угрожаю, а просвещаю. Пытаюсь склонить тебя к тому, чтобы разумно себя вести.

– Разумно – значит забыть обо всем, что мне известно? – поинтересовался Мельников, сжимая кулаки. – О том, что вы причастны к смерти Оксаны? О том, что вы работаете на Юркуна? О том, что вы поставляли ему информацию, полученную от своей клиентки? Ведь это тоже грозит лишением лицензии и нарами, Гарри Адамович!

– Кто ж тебе поверит? – покачал головой Направник. – Ты ведь жалкий преступник! А если я еще скажу, что ты напал, избил меня и пытался убить, благо свидетели имеются... Что же до твоих угроз, Сережа... Я любил тебя как сына, а ты так неблагодарно повел себя по отношению ко мне. У тебя имелся уникальный шанс, и ты его... просрал!

Гарри Адамович, выплюнув ругательное слово, по-доброму улыбнулся.

– У тебя нет ни малейших доказательств, Сережа! Никто не будет тебя слушать! А я засужу тебя за попытку опорочить мою репутацию. И не забывай: как только ты заикнешься о Льве Аристарховиче Юркуне, как оный тотчас обратит на тебя пристальное внимание. Чем сие может закончиться, ты и сам прекрасно понимаешь – подумай о судьбе бедняжки Оксаны...

Сергей, не выдержав, все-таки бросился на Гарри Адамовича. Тот проворно отскочил к противоположной стене и сказал:

– Руки коротки, как видишь! В прямом и переносном смысле, Сережа!

– Раз вы пришли, значит, вам что-то нужно... – обронил Сергей, уже сожалея о вспышке гнева.

Мельников не боялся тюрьмы, однако он должен остаться на свободе – чтобы прищучить Направника, а через него и Юркуна. Эти мерзавцы должны понести наказание за гибель Оксаны. Но выяснить правду, находясь за решеткой, невозможно.

Гарри Адамович вздохнул:

– Я ведь сказал, что ты был мне как сын, Сережа. И я не могу без слез смотреть на то, как ты пилишь сук, на котором сидишь. Давай забудем наши разногласия! Ты забудешь о том, что знаешь, я же забуду о нападении на меня и об угоне. Конечно, после всего случившегося работать в моей фирме ты больше не сможешь, но, так и быть, я помогу тебе с трудоустройством, замолвлю за тебя словечко. Без куска хлеба не останешься, я гарантирую. Подумай о своем будущем, о своей больной матери. Если ты останешься без работы, то кто будет о ней заботиться, кто купит ей дорогие лекарства? А твое осуждение станет для нее подлинным ударом. Боюсь, сердце женщины этого не выдержит!

Сергей с большим удовольствием заставил бы Направника замолчать при помощи одного мощного удара в лощеную рожу. Но молодой человек закрыл глаза и приказал себе успокоиться. Оксане уже не поможешь, девушка мертва. И если он окажется за решеткой, обнародованию правды это способствовать не будет. Значит, надо принять предложение Направника. По крайней мере, сделать вид. Гарри Адамович мыслит шаблонно и представить себе не может, что кто-то решит рисковать своей карьерой и более того – жизнью ради мертвой девушки. «Ради девушки, которую я любил», – признался себе Сергей.

– Хорошо, – медленно заговорил Мельников. – После случившегося я и сам не намерен работать с вами, Гарри Адамович. Ладно, я забуду обо всем, что мне известно. Вы же вытащите меня в течение получаса отсюда и все уладите. Никакого дела об угоне или нанесении тяжких телесных повреждений...

Гарри Адамович повеселел:

– Ну вот, узнаю прежнего Сережу! Разум одержал верх. Не беспокойся, вытащить тебя отсюда для меня – раз плюнуть! Но учти, Сережа, если ты ведешь двойную игру и пытаешься обмануть меня... Тогда ты снова попадешь за решетку, но рядом уже не будет никого, кто бы смог тебе помочь!

На свободе Сергей оказался двадцатью минутами позднее. Гарри Адамович даже предложил спрыснуть их перемирие в дорогущем ресторане, но сидеть за одним столиком и пить коллекционное французское вино с мерзавцем Сергей не собирался.

– Не забудь о нашей договоренности! – произнес на прощание Гарри Адамович. – Я сделаю пару звонков, и ты получишь новую работу. Но заруби себе на носу: до того, чтобы бороться со мной, ты просто еще не дорос!

Сергей отправился на свою холостяцкую квартиру на проспекте Мира, где принял душ и перекусил. По телевизору шли как раз новости – показали насквозь лживое выступление Гарри Адамовича. Сергей переключился на другой канал и задумался.

Отступать Мельников не намеревался. Пусть Направник думает, что его предложение принято. И пока он не понял, что его одурачили, надо действовать!

Сергею не составляло особого труда узнать, куда увезли тело Оксаны. Имя Гарри Адамовича творило чудеса – стоило сослаться на него и представиться его помощником, как собеседник тотчас становился любезным и снабжал нужной информацией.

Молодой адвокат едва смог сдержать радостный крик, когда узнал, что тело увезли в морг Склифа. Там же работает Блин! Конечно, давний приятель расскажет ему о том, как прошли последние минуты жизни Оксаны, – Блин умеет творить чудеса. А потом, используя полученную информацию, Мельников перейдет в наступление. И добьется того, чтобы Направник и Юркун понесли заслуженное наказание!

* * *

– Значит, тебя интересует девица, которая спикировала с последнего этажа на Ленинградском? Она ведь, кажется, была клиенткой твоего шефа? – произнес Блин, возвращая Сергея в действительность. И, не дождавшись ответа, продолжил: – Такие покойники самые интересные! Ребяткам со «Скорой» буквально пришлось соскребать ее с асфальта – брякнулась лицом вниз. Что за картина! Настоящий Пикассо! Но я к вскрытию еще не приступал. Знаешь, сколько у нас покойников? Тут своя очередность...

Сергей старался не слушать разглагольствований приятеля. Блин был хорошим человеком, но, когда дело касалось его работы, – немного повернутым. Жена бросила его после того, как в супружеской спальне появился шкаф, заполненный банками с колышущимися в формальдегиде уродцами, внутренностями и содержимым черепных коробок. Впрочем, ни жена, ни подруга Блину и не требовались – ему хватало работы в морге.

– Хочешь на нее взглянуть? – спросил Блин.

Когда Сергей поспешно заявил, что нет, он подошел к встроенным в стену металлическим ящикам и выдвинул один из них.

– Не понимаю, почему люди так боятся смерти? Я обожаю гулять по кладбищам! Ведь рано или поздно все там окажемся. Кстати, ты уже подумал о том, как тебя, если что случится, будут хоронить? Кремацию не рекомендую – бездушная процедура! Меня, например, ничуть не смущает, что мое тело будут грызть черви. Это же круговорот жизни и смерти! Если подумать, смерти как таковой нет, есть просто переход из одного состояния в другое...

Блин отбросил клеенку, прикрывавшую тело. Сергей заметил мраморно-белое лицо и страшную черно-красную дыру посередине лба.

– Ошибочка вышла! Кто тут у нас? – Блин зашуршал бумагами. – Ага, жертва мафиозной разборки. А где же девица с Ленинградского? Ах, она у нас здесь...