На кухне раскрасневшиеся учительницы прощались с отцом. Он успел всем перецеловать ручки и горячо уверял женщин, что станцует с каждой по крайней мере пару танцев. Проводив гостей до калитки, он вернулся на кухню:

— Кажется, девушки, до завтрашнего утра я не доживу!

Вера засмеялась:

— Главное, пережить сегодняшний вечер. Моя мама тоже горит желанием с вами потанцевать, да еще добрый десяток гостей женского пола. Ох, утопчут они вас, чует мое сердце!

Отец замахал на нее руками:

— Это ж надо, Лена, какую ты себе подругу нашла! Нет чтобы успокоить старичка, еще пугает до смерти.

— На тебе, папка, воду еще возить не перевозить.

Танцы — не самое смертельное испытание, главное, не с каждым мужиком на брудершафт пей, и тогда все будет о'кей!

— Ох и злыдни же вы обе, — оскорбился отец. — Пойду-ка я прилягу на полчаса, чтобы встретить гостей отдохнувшим, во всеоружии своей неувядающей мужской красоты. — Забавно выпятив грудь и подобрав живот, он ушел к себе.

— Да, папашка у тебя еще хоть куда! Запросто бы влюбилась, но ведь Санек у меня в этом деле начеку. Сегодня утром звонил, жалел, что на новоселье не появится. Все дела, дела… Соскучилась по нему, страсть! — Верка откинулась на спинку стула, потянулась, выставив высокую грудь. — Еще одну ночку в холодной постели коротать. — Тут ее взгляд упал на часы. — Господи, уже три, а я еще не умыта, не одета! — Верка чмокнула Лену в щеку. — Пока, до вечера! — И умчалась готовиться к вечеринке.

Решив немного передохнуть, Лена вышла на балкон. На столе дожидался начатый несколько дней назад детектив. Цветочные ящики покрывала густая зелень, в низенькой вазочке стоял букетик любимых цветов — горных фиалок. Солнце, скатившись к западу, умерило свой пыл, на балконе царила приятная прохлада. Легкий ветерок слегка шевелил листву, шелестел страницами книги. Все дышало умиротворением, покоем и уютом. Положив босые ноги на подушечку соседнего кресла, Лена зачиталась приключениями Льва Гурова. Через полчаса звук работающего мотора оторвал ее от чтения.

Алексей в светлом костюме в машине с откинутым верхом выезжал из ворот. Она взглянула на часы: до назначенного времени оставалось чуть более двух часов. Значит, он все-таки решил наплевать на ее приглашение.

— Ну и черт с ним, меньше хлопот! — Успокоив себя подобным образом, Лена спустилась в спальню.

Сегодня она решила предстать перед гостями в полной боевой готовности.

Надев длинное, из тяжелого шелка платье, она придирчиво оглядела себя в зеркале. Темная, глубокого цвета старого меда ткань очень шла к ее глазам, делая их ярче и выразительнее. Глубокий вырез слегка приоткрывал груди и ложбинку между ними. Небольшое жемчужное ожерелье и такие же серьги, казалось, слились с цветом ее прекрасной шелковистой кожи. Платье подчеркивало узкую талию и мягкими складками падало до середины икр. Туфли на высоких каблуках, в тон наряду, делали ее еще выше и грациознее. Несколько раз проведя щеткой по волосам, оставила их распущенными и, завив концы, позволила им живой волной свободно лечь на плечи. Лучи заходящего солнца ярким отблеском заиграли в них, придав глубокий золотисто-каштановый оттенок. Тщательно сделав изящный макияж, Лена с удовлетворением оглядела себя в зеркале.

Гости не заставили себя ждать. Смех, поздравления, восторженные комплименты хозяйке… Лена с ужасом наблюдала, как широкий стол на веранде заполняется хрустальными вазами, наборами кастрюль и жостовскими подносами… Вера и Герман явились с большой, перевязанной блестящей лентой коробкой. Заглянув в нее, Лена обнаружила шесть сковородок разных размеров.

— Вы с ума сошли, куда мне столько?

— Тефлоновые, — с гордостью произнесла Верка, — в хозяйстве все пригодится. — Она протянула подруге небольшой пакетик. — Лично от Сани, французские духи. Дико извинялся по телефону, что не может приехать. Так что благоухай на здоровье и его вспоминай. — И Верка чмокнула подругу в щеку.

Духи и вправду были замечательные. Вдохнув изысканный аромат, Лена смочила ими кончик пальца, провела за мочками ушей, в ложбинке между грудей. Заметила, как взгляд Германа проследил за ее рукой, и неловко поправила вырез платья.

— Лена, сегодня вы обворожительны, у меня просто нет слов. — Он прижался к ее руке приоткрытыми губами, слегка коснулся языком. — Ваши пальцы пахнут ландышами.

— Спасибо, Герман. — Она поспешила убрать руку и пошла навстречу новым гостям.

Верка, заметив жадный взгляд брата, потянула: его в гостиную.

— Герка, поспешишь — людей насмешишь. Тут надо действовать с чувством, с толком, с расстановкой…

Герман сжал руку сестры:

— Сегодня я ей сделаю предложение. Пан или пропал!

Верка в ужасе округлила глаза:

— Сдурел! Ей-богу, крыша поехала! Ты же ее всего неделю знаешь!

— Нет, по твоим письмам уже три года. Я ведь сюда ехал и словно предчувствовал, что влюблюсь в нее, а может, уже и любил благодаря тебе. Значит, если что не так, ты сама виновата.

— Хорошо, я ее попозже, когда стемнеет, на улицу вызову, а то, по моим наблюдениям, сегодня ей отбоя от кавалеров не будет.

За столом в гостиной устраивались шумно, со смехом. Жор Жорыч с большим черным баяном мешался у всех под ногами, и его отправили в самый дальний угол. Эльвира Андреевна пришла последней.

Вручила Лене объемистый пакет с красивым покрывалом, оглядела гостей:

— Алексей еще не пришел?

— Разве он хотел прийти? — спросила Лена.

Эльвира Андреевна, не глядя на девушку, пожала плечами:

— Поначалу вроде собирался, а потом словно с цепи сорвался, сел в машину и куда-то уехал…

Лена постаралась не подать виду, что ответ ее огорчил, и прошла к столу.

Веселье продолжалось уже более трех часов. Люба и Лариса, помогавшие Лене, сбились с ног, потчуя гостей. Мужчины дошли до той стадии, когда неудержимо тянет на философию и политические дискуссии, и сгруппировались вокруг Максима Максимовича.

Женщины окружили Жор Жорыча и затянули «Пчелочку златую». Лена подошла к музыкальному центру, вставила кассету. Хлопнув в ладоши, крикнула:

— Все танцуют! Кавалеры приглашают дам!

Полилась нежная печальная мелодия. Гости зашевелились, задвигали стульями. Верка зажгла свечи в подсвечниках, выключила верхний свет. Подмигнув Лене, дескать, создала необходимый интим, подхватила под руку Витю-Петю:

— Теперь я навеки ваша, Виктор Петрович, танцуйте со мной, танцуйте!..

Лена заметила, что к ней направляется Герман.

Но истошный лай Рогдая не позволил им потанцевать. Извинившись, Лена вышла на крыльцо. Собачий лай тем временем перешел в легкое повизгивание, и, подойдя к калитке, она увидела Алексея. От радости, охватившей ее при виде его ладной фигуры, она не сразу заметила Наташу. Девушка пряталась за широкой спиной соседа. В наступивших сумерках Лене показалось, что ее глаза смотрят несколько испуганно. Алексей, напротив, смотрел дерзко, с вызовом.