Район, где жил Петр Илларионович, был обведен морковно-красной помадой.

Сердце испуганно стукнуло: Вера? Что она хочет нам сказать?.. или это не она?..

Волков, изучавший карту из-за моего плеча, хлопнул себя по лбу.

– Ну, конечно! – сказал он. – Как мы забыли! Надо спешить. Влад, – он посмотрел на меня, – ты поведешь?

Я сел за руль, Олег устроился на сиденье рядом. Девушки – сзади.

Я развернулся и выехал со двора, отметив в зеркале заднего вида, что инициаты, или как их там, все еще возятся с пожаром, а в одном из окон виднеются алые всполохи. Если они и узнают про Петра Илларионовича, некоторая фора у нас есть.

Машина чихнула, словно подтверждая мою правоту, и рванула по мокрой от дождя улице к дому человека, которого я считал едва ли не своим старшим другом и которому мне хотелось задать только один вопрос: «За что?»

…Добравшись до нужного дома, мы обнаружили очень знакомую троицу парней. А я-то уже беспокоился, куда они делись и все ли с ними в порядке.

Тратить время на очередную потасовку казалось излишним, поэтому, опустив стекло, я просто сообщил им, что у них есть минут эдак пять, чтобы добежать до канадской границы, а после сюда прибывают по-настоящему серьезные дядечки с весьма серьезными намерениями. Про канадскую границу они, кажется, не поняли, а зря – классику нужно знать, зато почувствовали, что я не шучу. На их лицах была явная растерянность.

– Вы что, идиоты? – спросил Олег, вылезая из машины.

Странно, больше слов не потребовалось – все трое поспешно исчезли.

Мы вбежали в подъезд и принялись трезвонить в квартиру.

Никто, понятно, не открыл.

– Открываю, у нас нет времени, – сообщил Волков.

Уже входя в прихожую, я почувствовал, что что-то не так. Квартира показалась мне опустевшей. Шагнув в комнату, где меня принимал в прошлый раз Петр Илларионович, я увидел брошенные, словно в спешке, вещи. Большой экран был включен, но вместо изображения на нем была серая рябь.

– Вот мы и нашли второй пульт управления, – заметил Олег, остановившись рядом со мной. – Но поздно. Все данные уничтожили.

Я кивнул. Очевидно, у Петра Илларионовича как раз было время, чтобы стереть всю информацию, собраться и сбежать… Но все же есть в этом неувязка. Разве старик может собраться так быстро?..

И мои сомнения тут же получили подтверждение. Услышав, как вскрикнула Юля, я кинулся на кухню и увидел ее у широко распахнутого окна.

– Он там… – пробормотала девушка, отступая на шаг в глубь помещения. – Тут был такой сквозняк, я подошла к окну и…

Она замолчала.

Теперь и я видел беспомощно распростертую на асфальте фигуру мучжины в черном пиджаке. Петр Илларионович, одетый словно на последний парад, без сомнения, был мертв.

Очевидно, сообразив, что происходит, он методично стер все данные и сбежал – причем туда, где его не найдем ни мы, ни, думаю, хваленые инициаты, которые приедут сюда чуть позже. Ну что же, он умеет проигрывать…

– Или ему это внушили, – произнесла за моей спиной Ника.

Я вздрогнул. Иметь дело с телепатами не очень, мягко говоря, приятно.

– Извини, – она с раскаянием кивнула, – ты очень громко думал. Иногда вроде и не хочешь, а слышишь. И это вовсе не так здорово, как может показаться со стороны. Порой такое узнаешь, что уж лучше бы никогда не знал…

– Постой, – вмешалась Юля, – ты говоришь о том, что за этим… как его… Петром Илларионовичем тоже кто-то стоял?

– Похоже на то. Вряд ли ваш старик сделал бы все сам. Да и договор сам с собой он бы заключать не стал, – весьма логично объяснила Ника.

И вправду, похоже на то. Но кто же руководил Петром Илларионовичем? Где он, истинный кукловод?..

– Его здесь нет! – сказал Олег с каким-то глухим отчаянием, и я посмотрел на него с опаской: неужели и он читает мои мысли?.. – Я осмотрел обе комнаты, и никаких следов моего отца, – пояснил Волков под нашими взглядами.

Мы все-таки приехали слишком поздно.

Алиса вздохнула.

– Пора уходить, – сказала она, – иначе нас здесь застанут и придется объяснять, что произошло с Петром Илларионовичем и что мы к этому непричастны.

Нужно уходить. Я немногое знал об инициатах, но догадывался, что близкое знакомство может меня и не порадовать.

– Побудешь пока у нас в общежитии, – вдруг предложила Ника. – Мало ли что, лучше, чтобы про тебя не знали. Охранник тебя запомнил. Знаешь же, что прятаться нужно под носом у того, кто ищет?

– И вправду, отличная идея, – поддержал Волков и снова огляделся, словно надеялся, что вот сейчас вдруг увидит отца.

Мы покинули квартиру Петра Илларионовича и спустились во двор.

«А эти… трое шакалов ушли так быстро, потому что тоже что-то почувствовали или уже знали о Петре Илларионовиче», – понял я.

Ну что же, подводя итоги, если бы это была компьютерная игра, я бы счел нашу победу сомнительной, но мы же не в игре. Наверное, для реальности и то, что вышло, вполне неплохой результат.

Я вздохнул. Мое первое реальное приключение закончено?.. Или, может быть, оно только начинается?..

И в этот момент из-за дерева показалась женщина в огромных солнечных очках и широкой шляпе с искусственными цветами и перьями. Ее губы были накрашены помадой цвета бешеной морковки, а вокруг них залегли глубокие складки, выдавая немолодой возраст. Где-то я ее уже видел. Чувство дежавю усилилось, когда она слегка склонила к плечу голову и махнула рукой, приглашая нас за собой.

– Кто это? – спросил Олег.

Женщина спустила очки на кончик носа.

– Это моя умершая тетя Вика, – произнес я, чувствуя, что, наверное, рехнулся, и мой мир уже никогда не станет таким, как прежде.

– А за самоуправство, которое, заметим, привело к смерти одного из нашего круга, вам объявляется строгий выговор. – Директриса внимательно оглядела всех четверых. – Не ожидала от тебя, Вероника, что ты тоже окажешься в этой компании.

Наталья Михайловна восседала за своим столом, положив руки перед собой, словно за баррикадой. Под ее взглядом хотелось съежиться и стать как можно незаметнее. «И почему я все время попадаю сюда на порку», – с тоской подумал Олег. Опираясь на трость, он старался держаться дерзко. Не оправдываться же теперь, не объяснять, что они молчали как раз потому, что не доверяли собственным преподавателям. Впрочем, зачем употреблять прошедшее время. Он и сейчас не слишком-то доверяет и базу данных кукловода постарался уничтожить как раз для того, чтобы опасные разработки остались недоступными для кого бы то ни было.

– Минус сто сорок пять баллов каждому, – подвела итог Наталья Михайловна. – Все вы, прошу обратить внимание, под угрозой отчисления. Вероника, к тебе это тоже относится.