В это время, не чувствуя понуканий от уже мертвого всадника, приблизившийся дром теряет свою целеустремленность и отклоняется в сторону. Однако инерция движения, тяжесть колоссального тела неминуемо влекут его вперед, на ощетинившуюся пиками горстку тангров.

Резко кричит элитар. Ратники единообразно сдвигают копья в сторону опасности. Дар среди них – и его движение вызвано чем угодно, только не его собственным желанием! Чувство слитности с хуураданской дружиной не исчезает, оно только растет. Странное, колкое, сладкое чувство принадлежности, частички единого целого…

Колышущуюся гору мяса и кости несет вперед, она нависает над средней «спиной» хуураданцев. Дром уже неуправляем. В последнее мгновение он осознает свою участь, выпучивает глаза и неуклюже рвется в сторону. Но слишком поздно – огромное тело тяжело тычется в подставленные острия. Уколы достов приходятся в бок дрома и не могут быть легкими. Дар видит, как наконечники его прогнувшегося копья и еще двух достов, с трудом проткнув толстые попоны, рывком проникают в плоть скакуна. Древко трещит от страшного напряжения и, дернувшись в руках, входит в землю.

От взметнувшегося низкого воя закладывает уши. Дром шарахается, выдергивая копья из рук обороняющихся. Но его несет не назад, а вбок, где он получает дополнительные уколы достов. Сходя с ума от боли, зверь цепляет передними лапами задние и тяжко обрушивается наземь, еще глубже вгоняя досты в свое тело. Громадные лапы судорожно скребут землю огромными когтями, высоко взметая ошметки мокрой от крови травы. Скакун воет захлебывающимся низким звуком, слабея на глазах. Одна из мечущихся когтистых лап цепляется за что-то твердое в земле, и дрома разворачивает от собственного рывка. Следующая судорога все-таки достает хуураданцев!

Мощный удар вышибает восемь тангров из сцепки. Передний край «спины» зияет широкой прорехой. Дружный вопль восторга вырывается из глоток нападающих. Только шесть бойцов из восьми с трудом поднимаются. Роковое дыхание смерти, кажется, уже веет в лицо…

– Крепче локти! – надсадно орет элитар. – Упавшие – в строй! Быстро!

Подоспевшие хуураданские скехи вцепляются в морду стонущему пятнистому дрому, и без того кровоточащую от стрел.

Через образовавшуюся дыру видно, как ближайшие всадники, развивая успех, поворачивают скакунов к пробитой бреши. Огромные пятнистые тела, набирающие скорость в новом направлении… Но края «спины» уже срастаются на глазах, сегмент за сегментом. Перехватывая копья с других направлений, бойцы торопливо выставляют их навстречу опасности, наскоро прилаживая древки в землю. Однако выстроиться ровно невозможно из-за туши поверженного трома, еще шевелящегося рядом, хрипящего в смертной муке, огромного и окровавленного.

Будто жернова, скрежещет рык Саудрака:

– По моей команде – отшаг!

Взгляды воинов скрещиваются на нем.

– И-и-и… Раз!

Боевая «спина» тангров, единообразно колыхнувшись, смещается от поверженного скакуна.

Дромы а'зардов уже близко. Но животные малодушно притормаживают, сопротивляясь погонщикам. Кровавая участь собрата ужасает даже этих закаленных боевых зверей.

– И-и-и… Два! И-и-и… Три!

Шатер латниров шаг за шагом сдвигается, сводя на нет возможность атаки из-за тела поверженного дрома. Живая «крепость» отползает в сторону, словно сама является огромным суставчатым зверем. Дар вдруг понимает, что так и есть: эта непонятная слитность делает тангров единым существом – многоногим, многоруким, многоглазым…

Выровнявшись в четкую окружность, ощерясь блестящим острым металлом, центральная «спина» хуураданцев почти вплотную приближается к двум крайним. Это дает возможность переставить копья с безопасных направлений на угрожающие.

– «Мы станем скалой, защищающей материнский атат!» – громко скрежещет Саудрак.

– «Мы станем камнем, разбивающим вражеский латнир! – дружно и страшно подхватывают тангры всех трех „спин“. – Мы высушим реку и погасим огонь, сохраняя покой материнских корней!»

В ответ со стороны а'зардов раздаются разрозненные злобные выкрики. Их мало, и подобную песнь они вряд ли затянут!

Теперь пятнистые дромы рыскают вокруг хуураданцев со смертью в глазах, погонщики выискивают новую слабину. Все тронки израсходованы, все копья брошены. Всадники, блестя длинными шиташами, порой подскакивают совсем близко к хуураданским латнирам, пугая массой зверя. Но вид длинных острых достов отрезвляет дромов, и животные с вибрирующими криками уносятся прочь.

Дар переводит дыхание, и в этот момент справа слышится леденящий кровь басовый визг дрома. И почти одновременно еще один – слева. Два а'зардовских скакуна все же бросились на досты соседних «спин». Там разгораются отчаянные схватки с уже подоспевшими всадниками врага. Похоже, это начало решительного штурма.

– Достаньте погонщиков! – перекрывает шум битвы рык Саудрака. – Дромам бейте только в глаза!

Дар жмет на тронк, но он пуст. Хватает другой – тоже опорожненный. Устрашающе близкие скакуны в исступлении надсадно ревут. Болтающиеся губы их топорщатся стрелками и сочатся кровью. Всадники, израненные не меньше скакунов, понукают дромов бросаться на выстроившихся хуураданцев. Но вот у кого-то из оборонявшихся нашелся полный тронк – удачно пущенная стрелка пронзает глаз ближнему скакуну. Новый вопль перекрывает шум сражения. Дрома незряче несет в сторону, и он врезается в своих же собратьев. Два других дрома попадают в образовавшуюся свалку. Раздаются торжествующие крики хуураданцев…

А тем временем у фланговых «спин» разгораются тяжелые сражения. Обороняющиеся стойко выдерживают удары всадников, но удача отворачивается от них. Обе крайние «спины» потеряли четкий строй, зияя рваными дырами. Прорвавшие их дромы бьются в судорогах рядом, оставляя на земле громадные царапины обломками окровавленных древков. Шатры из панцирей почти развалены. В темную прореху правой «спины» входят, вламываются еще два пятнистых дрома. Новые удары, мелькающие блестки длинных шиташей, крики, еще один падающий дром – и вот «спина» разорвана пополам. В небо взлетают подброшенные тела хуураданских отаругов. Огромные звери беснуются, в ярости загребая когтями сопротивляющихся воинов, разрывая плоть этих маленьких отчаянных существ. Рев, визг дромов, крики раненых тангров, ликующие возгласы а'зардов, лай скехов…

Дар как завороженный смотрит на сцену разгрома, не в силах оторвать взгляда. Неожиданный толчок в бок возвращает к реальности – это Ходват. Молча показывает головой в противоположную сторону: смотри!

Обернувшись, Дар видит, что «спины» слева больше не существует. Торжествующие всадники гоняют беззащитные одинокие фигуры, и стремительная смерть собирает свою жатву. Тангры бегут к деревьям, ища защиты от огромных лап и длинных шиташей. Не всем, далеко не всем удается добраться до укрытий. Местность для засады была выбрана а'зардами превосходно: на обширном пологом пространстве деревьев почти нет.