И в этот момент я понимаю, что все, хватит противозачаточных таблеток! Я буду боротся, я буду ждать две полоски на тесте. Я хочу ребенка. Я буду молить Бога! Буду просить присвятую Деву, прислать мне младенца, чтобы я тоже как она, могла держать в руках сверток с ребеноком. Я встаю с колен. Ставлю свечку. И чувство, что я на самом деле молила не икону, а передо мной стояла сама Божья матерь.

Окрыленная я выхожу из храма.

— Артем, — он сразу отвечает на мой звонок, — ты скоро приедешь? Я хочу с тобой поговарить. Мне очень надо. Я готова. Я готова Артем.

— Малыш, — его дрожит, — милашка! Ты не представляешь как я сейчас рад! Я счастлив слышать твой голос. Твой прежний голос. Я не понимаю к чему ты готова, но я скоро буду дома.

Глава 27

Артем согласился сразу же пойти со мной на прием к Виолетте Геннадьевне.

Он был так счастлив, что я вернулась. Его прежняя, вернулась желанием стать мамой!

Он обнимал, кружил меня в воздухе! Целовал, опускал на ноги, опять кружил. Нарадоваться не могу моим блестяшим глазам.

— Ели ты еще раз меня покружишь, у меня закружится голова!

Я смеялась. Мы смеялись. Как будто что то во мне произошло. Что то поменялось. Кто то нажал на кнопку перезагрузки. Я сама не могла понять эти изменения.

Одно понимала, я потеряла три месяца… три месяца приема противозачаточных, вместо которых я могла продолжать лечиться, обследоваться, устанавливать причины бесплодия.

И вот мы сидим в кабинте врача. Все опять с самого начала. По кругу. Кровь, моча, УЗИ. И спермограмма Артема.

— Запомните: на пять дней исключить секс, спиртные напитки и курение, — Виолетта Геннадьевна смотрит на Артема, — вот вам направление, в подвальном этаже, кабинет врача- Герман Шаевич — врач с большой буквы. Надеюсь вы справитесь.

— Да конечно, Артем вздыхает, — а с курением, то есть курить совсем нельзя?

— И нюхать тоже, — Виолетта Геннадьевна смеется, — тяжело. Переживете.

Мы выходим с кабинета врача с направлениями на анализы. Снова. Но я готова пройти все опять.

Я сдаю все анализы, делаю Узи — в норме, никаих нарушений и отклонений от нормы. Остается ждать результаты анализов.

Вот Артем. Мне его жалко. Ладно без спиртного, он и не любитель выпить. А вот без секса — это правда для него наказание. Пять дней. Нет, не говорю, что у нас прям каждый день секс. Но и не пять дней. Перерыв был не более двух дней. Его на большее не хватало. У нас действительно была как бы сказать проблема. Для меня проблема, когда во время месячных он хотел. Они у меня длились всего то три дня. И он не мог выдерживать. Моя кровь его не останавливала. Ничего не могла поделать. Мне было не приятно, но у него был всего один ответ:

— У нас есть душ! И я уже был в твоей крови, когда рвал твою девственность.

А сейчас это действительна проблема. Пять дней — это срок. Для него срок!

— Может я уеду на пять дней к родителям? Не будешь меня видеть- не будешь хотеть.

— Ты сможешь без меня пять дней? — вы бы видели его взгляд, когда он задавал этот вопрос.

Я больше ничего не говорила ему. Боялась, он ходил какой — то злой. Еще и не курил. Прям кипел, мне казалось у него из ушей дымит. Иногда смеялась над его злым видом, вот сейчас например, мне смешно. Он приехал с работы, мы покушали. Убрались и переместились на диван. Но ему не сидиться. Не лежиться. Он встает, потом садится, потом ложиться и так по кругу. Я в коротких шортах и топике, просто потому что жара. Он гладит меня по ноге. Я одергиваю ногу. Он прикрывает глаза и выдыхает. Сегодня четвертый день его выдержки. Он бесконечно пьет воду. Глотками. Это что успокоивает его?

Достает сигарету, нюхает его и обратно кладет на место. Я не выдерживаю, заливаюсь смехом. Убегаю, скрываюсь в ванной.

— Нина! Открой дверь! — слышу как он пвтается открыть, крутит ручку двери в ванную, но я закрылась из нутри, я что дура, оставить ее открытой.

— Артем, — не могу успокится, блин я как черт, подливаю масло в огонь, — подожди. Я хочу принять душ, — включаю воду.

— Нина, ты хочешь чтобы я сломал дверь. Открой немедленно! — он кричит, что есть силы.

— Я не открою! Я боюсь! — честно признаюсь.

— Нина открой. Чего ты боищься?

— Тебя боюсь! Ты злой как черт! Артем, осталось один день, потерпи. Иди в комнату, полежи. Может уснешь.

— Нина! Открой сейчас же дверь, — я слышу как он тарабанит. Он ее шас сломает. Иду. Открываю. Набрасывается на меня. Прижимает меня к кафелю, его огромный каменный член впиваеться в мой живот. Дыхание мгновеноо учащается.

— Артем, — у него пьяный взгляд. Вернее озверевший взгляд, — остался один день. И полсехавтра….

— Если я сейчас не буду в тебе, крыша слетит к черту…….- он впивается в мои губы, как зверь, руками впивается в мои ягодицы, — сума сойду.

— Артем…один день… еще один день. Потерпи.

Но кто бы слушал. Мой топик уже задрат полностью на верх, и сосок уже у него во рту. С моих губ срывается дикий стон, когда он сосет его, а другой рукой крутит второй сосок. Потом он отрывается от моей груди.

— Родная, хочу в тебя, до дури хочу тебя… — мои шорты слетают вниз, он снимает с себя шорты вместе с боксерами. Одно мгновение и он во мне, а мои ноги перелетены вокрут его спины. Громкие мокрые хлюпы слышны в воздухе. Стоны слетают с моих губ, при каждом его толчке. Движения глубокие. Быстрые. Частые и резкие. Как будто мы вечность не занимались этим. Губы не отрываются от его губ. Искусанная, опухащая от долгих жадных поцелуев я впивавюсь ногтями в его спину, когда мое тело содрагается в оргазме. Следом улетает Артем, издавая при этом громкий стон. Мы часто дышим, продолжаем целоваться, пока не восстанавливаем дыхание.

— Я хочу тебя, — говорит он и я чувствую как во мне одивает его агрегат.

— Нет Артем, надо потерпеть…..черт.

Он уже двигается во мне, плавно перемешая меня на руках в комнату.

Где до утра не дает мне спать.

— После такой ночи я обязан потерпеть гребанные пять дней, — говорит он под утро, скользко выходя из меня. Не знаю который это раз за ночь.

Обязан, не значит