– Вам кто сказал, что Ия спит со своим шефом? – спросил он.

– Начнем с того, что я догадывался, а сообщили мне по телефону, стационарному, мы снимали квартиру.

– Аноним, да? – уточнил Юрий Петрович.

– Угу, – закивал Константин. – Я решил с ней поговорить по поводу звонка, а она заявила, мол, мы разные люди, нам надо расстаться, хотя бы некоторое время пожить врозь. Я бы понял, если б мы ссорились в день по три раза, но вот так… Подло, вы не считаете? Короче, я ей сразу сказал: спишь с шефом, мне известно. Она созналась. Я схватил чемодан и вытряс его с балкона, потом кинул вниз за шмотками. С трудом удержался, чтоб ее не выкинуть, просто прогнал суку.

– Еще один момент: мужчина звонил или женщина?

– Мужчина. Мне кажется, с ее работы, собственно, это неважно.

– Так вы развелись?

– Не успели. Мне не в кайф было этим заниматься, и она… кажется, так и не подала на развод. Недавно поздним вечером я встретил ее случайно, и даже не узнал, темно было…

– Ну-ка, с этого места подробней, – потребовал Крайний.

– Сначала скажите, вы меня подозреваете?

М-да, этот вопрос задают абсолютно все, кого допрашивают, и все они не получают правдивого ответа. Юрий Петрович задал встречный вопрос, настраивая Константина на дачу показаний:

– Какого числа вы встретили Ию?

– М… – припоминал он. – Тринадцатого… Или четырнадцатого… Если надо, я вспомню, что было в тот день…

– Продолжайте.

Константин шел по плохо освещенной улице, увидел впереди автомобиль, секунду спустя из него вылетела женщина. Он остановился.

Улица была безлюдная и почти без фонарей, здесь не сразу сориентируешься, в какую сторону бежать, а назойливый ухажер тут как тут, держит даму за руку:

– Прости… Не знаю, что на меня нашло…

– Да оставь ты меня в покое! – выкрутила она руку.

Борис – а это был он, – конечно, оказался сильнее, к тому же он снова полез обниматься, как же некоторых заклинивает!

– Послушай, Ия… Зачем он тебе? Объясни!

– Не твое дело, отстань!

– Ты до старости будешь с ним прятаться?

– Да что ж это такое! Я закричу…

И тут, словно в истории про благородных рыцарей, спешащих на помощь прекрасной даме, кто-то оторвал Бориса от Ии. В полумраке она увидела короткую потасовку, услышала крепкие словечки, затем мужчина затолкал Бориса в машину, а через секунду она газанула и уехала.

Нежданно-негаданно все закончилось так же быстро, как и началось, чему Ия была несказанно рада, но радость оказалась преждевременной. К ней приближался избавитель, с каждым шагом поражая знакомыми повадками, вот и его физиономию осветили фарами проезжающие машины, разочарованная Ия вовсе не замышляла язвить, сорвалось с языка нечаянно:

– Браво, браво. Герой. Нет, правда, ты герой, отбил слабую девушку… А что за это потребуешь?

– Ты?! – узнал ее избавитель и тоже не обрадовался, повернулся к мостовой. – Эй, парень!.. Черт, уехал!

– Зачем он тебе?

– Хотел вернуть ему тебя, ну, чтоб продолжил… что он там собирался с тобой делать? Я бы мешать не стал. Пожалуй, посоветовал бы, как быстро и надежно тебя удавить.

Нежеланная встреча с бывшим мужем всколыхнула неприятнейшие моменты, связанные с ее уходом, к сожалению, расстаться красиво у них не получилось.

– Спасибо, ты поистине гуманен, – сказала она.

– А ты разочарована! – ухмыльнулся Константин, демонстративно уперев руки в бока. – Тебе хотелось увидеть меня поверженным, простившим и не потерявшим надежды, что ты все же вернешься. Тебе хотелось бы расписать своему хорьку, как сильно по тебе страдают, чтоб вынудить его бросить семью. Слышал, ты все еще в невестах числишься?

Как ни старалась Ия скрыть причину ухода, некая сволочь донесла Константину о Рудольфе. Одно дело, когда «у нас не получается, мы разные, наш брак – обоюдная ошибка…» и так далее в том же духе, в этом случае вина за неудавшийся союз распределяется поровну.

Но если один из супругов изменил, к тому же юлит, собирает чемоданы потихоньку, вдобавок распределяет свою вину на двоих – этот факт дает покинутому супругу другой заряд. И кто не оскорбился бы, будучи молодым, здоровым, энергичным, но… не при бабках? И кто не взбесился бы? Вот и Константин в запале похватал ее вещи и выкинул с балкона, туда же полетели чемоданы, к счастью, за ними не сбросил с балкона и беспутную жену, она спустилась в лифте. Правда, Константин отвесил ей оплеуху, после чего пришлось прятать «украшение» и просидеть недельку «на больничном». Винить его за кровоподтек на всю щеку по меньшей мере некорректно, она же обманула мужа, точнее, бессовестно обманывала в течение полугода. Стало быть, оплеуха – небольшая плата за предательство. Так думал Константин.

Однако с течением времени мы находим аргументы в свою пользу, каковы бы ни были наши поступки. И то, что месяц назад точило внутри, как червяк яблоко, сегодня ушло на задворки памяти и даже получило противоположную оценку. Кто сказал, что Ия на веки вечные принадлежит Константину, как часы, рубашка, автомобиль? Что за тоталитаризм? К тому же самое страшное осталось позади, теперь они чужие люди, а постороннему человеку следует вести себя повежливее. Ия, самоутверждаясь и подчеркивая полную независимость от бывшего мужа, со своей стороны вставила шпильку:

– Ты собираешь информацию обо мне?

– Абсолютно не интересуюсь. Но я же не могу удалиться в пустыню, досужие слухи доходят и до меня, причем никто тебя не жалеет.

– Хм, стало быть, жалеют тебя, и это тебе нравится…

– Не нравится! Никому это не может нравиться! – зло огрызнулся Константин, заставив ее содрогнуться. – Не я, а ты поставила меня в ужасное положение, когда вокруг звучат одни жалостные вздохи, будто я недоразвитый или неизлечимо болен.

Нет, он весьма развитый, внушающий трепет и восхищение благодаря недюжинной мужской силе, которая видна с первого взгляда на его мускулы. По сравнению с ним Рудольф – создание тепличное, изнеженное. Костя, например, может раскроить череп и с наименьшими потерями выйти из драки, а Рудольфа даже представить орудующим кулаками невозможно, и тем не менее Ия любила именно его. И тут никакой логикой не убедишь, что первый достойней второго.

Ия занервничала, ей показалось, что бывший муж взвешивает что-то про себя или сдерживает порыв порвать ее на ленты для косичек. Момент более чем подходящий: они же одни, вокруг никого. Борис завез Ию в «мертвый» район, где с одной стороны тянется парковая зона с оградой, с другой – административные здания вдоль дороги, перед ними сквер с густыми зарослями.

– Ладно, я пошел, – вдруг сказал Константин, обрадовав бывшую жену, ведь кулачного диалога она избежала. – Провожать не пойду, извини, а то возникнет искушение открутить тебе голову, лучше от греха подальше.