Настал момент, когда было уместно нанести удар, а потом смотреть, что из этого выйдет. Крайний, чтоб лучше видеть лицо Бориса, подошел к нему ближе и многозначительно и спокойно произнес:

– Но ведь уволили его ни за что. Андрей не звонил Варгузову и не предупреждал, что Рудольф заключил сделку с другим покупателем. Это сделали вы.

Бориса залила краска – в жар бросило беднягу, а через несколько секунд краснота отхлынула, ее сменила восковая бледность. Вероятно, он понял, куда клонит следователь, поэтому промямлил сухими губами:

– Это не я…

– Вы, вы, – заверил Крайний и двинулся к полкам на стене. Борис ему стал неинтересен, а глиняные фигурки, наверняка привезенные из разных стран, манили своей экзотикой. – Вы звонили Варгузову, но уволил Рудольф не вас.

– Не я убил…

– Не вы? – кинул в него пустой взгляд Крайний. – А что за конфликт произошел у вас с Ией? Вы везли ее, остановились, она выскочила из машины, вы не давали ей уйти… Что произошло? И как она очутилась в вашей машине? А если б Рудольф узнал? Не страшно было?

Страшно было смотреть на Бориса, его будто застукали на месте преступления. А Юрий Петрович проверял не столько его, сколько Константина – был ли тот правдив, рассказав этот эпизод.

Ия пошла в кафе с Борисом неохотно, но такую плату потребовал он за ее спасение от Варгузова, а у него появился шанс. Вскоре Борис потух.

Ей явно совсем неинтересен мальчишка, который находится в начале тернистого пути становления мужчиной, но не факт, что он им станет. Похоже, она думала: ему двадцать восемь, но кому мешает оставаться мальчиком и в сорок, и в пятьдесят лет? Борис избалован вниманием противоположного пола, пожалуй, о последствиях этого факта не стоит говорить. К тому же убежден, что он неотразим, а раз так, то дамы должны потакать его капризам – ужасно скучно и глупо. Все это он читал в ее глазах, к сожалению, так думали многие женщины.

Собственно, Ия могла отказаться пойти с ним, но не отказалась, значит, интерес к нему у нее все же есть. Он обманывал себя, оттого и поведенческую линию выбрал неправильную. Борис был излишне внимателен, излишне оживленно повествовал о всяческой ерунде, слишком напряжен. И догадывался, что старания понравиться ей не достигают цели. Неужели она не видит, что очень нравится ему, что он, вне сомнений, будет ее добиваться. Ия видела. Она делала вид, что слушает Бориса, вращая ложкой в чашке с кофе и рассуждая про себя на отвлеченные темы. Лучше б она отказалась от похода в кафе!

Взглянув на него, Ия усмехнулась. Мол, мальчишка не поймет никогда, какого черта ей надо, значит, спишет ее преданность Рудольфу на алчность, сделает вывод, что она спит с шефом из-за его денег.

– Мне, пожалуй, пора, – сказала Ия, поднимаясь.

Борис подскочил и, несмотря на разочарование, не стал уговаривать ее посидеть еще немного, предложил подвезти домой. Ия колебалась несколько секунд, словно спрашивала себя, воспользоваться услугой Бори или отправиться домой на такси. В конце концов она села в машину и пристегнулась. Вначале было все нормально: треп Бориса вперемежку с комплиментами, ее молчание. Потом Ия заметила, что машина не туда повернула:

– Э, Боря, нам в обратную сторону.

– Знаю, – невозмутимо сказал он. – Я решил… у тебя настроение ни к черту, давай заедем ко мне…

– Куда?! – Ия обалдела. Она пришла в ярость, словно он предложил ей заняться сексом в машине. – К тебе?! А меня не стоит спросить, хочу ли я к тебе? Сейчас же остановись…

Он попытался перевести ее ярость в шутку:

– Ия, ты зря паникуешь, я же не браток, не завезу тебя в лесную чащу и не оставлю на съедение волкам.

Однако она не воспринимала шутки и воинственно потребовала:

– Ты глухой? Останови машину!

Неужели она способна полезть в драку? В его планы даже ссора с ней не входила, посему Борис на всем ходу развернул автомобиль. Но раздражения скрыть не смог, его самолюбие снова больно ранили, уже который раз за этот вечер:

– Хорошо, хорошо, я везу тебя домой! Но сначала ответь: тебе нравится быть второй? Неужели устраивает любовь в свободное от жены и детей время? Ты как будто не дура, а попалась на удочку, на которую ловятся только глупые телки…

– Тебя это не касается…

– Касается! – огрызнулся всегда вежливый Борис, но сегодня его будто подменили: все пошло не так, как он хотел. – Неужели тебе до сих пор не ясно, что жену и детей он не бросит? Обещать – пообещает, но не бросит. И наверняка обещал, я прав? (Что тут ответить? Ия лишь отвернулась к окну, стиснув зубы и поджав губы.) Меня это касается, потому что я могу предложить тебе больше, чем секс строго по графику и в глубочайшей тайне…

Упоминание о сексе дополнительно взвинтило Ию. Она отстегнула ремень безопасности и открыла дверцу, тем самым давая понять, что выпрыгнет на ходу, в результате Борис вынужденно съехал к краю дороги и затормозил. Но! Есть правило: уходя уходи. Не стоит устраивать ликбез на тему «Как вести себя с женщиной, к которой ты неравнодушен», иначе невежа поймет твои намерения превратно. Ия повернулась к Борису, чтобы дать волю праведному гневу, как вдруг грудь ее сдавило, будто ремнем… Это Борис стиснул ее в пламенных объятиях и поймал ртом ее губы. Он целовал ее насильно, целовал, полагая, что она оценит его отношение, искренность, которой наверняка нет у Рудольфа.

Когда Борис оторвался от ее губ, Ия врезала ему пощечину и вылетела из машины, он – за ней, схватил…

– Потом откуда-то взялся…

– Дальше я знаю, – перебил его Крайний.

– Знаете? – удивился Борис. – От кого? Не Ия же вам рассказала!

– Не она, – кивнул Юрий Петрович. – Ее муж. Это он вмешался и заставил вас уехать, случайно там оказался. Разве вы с ним никогда не встречались?

Борис молчал, видимо воспоминая тот вечер и мужчину, вмешавшегося не вовремя. Не вспомнил:

– Я его видел пару раз мельком… а там темно было. – И вдруг его напряжение вылилось в совершенно неожиданную реакцию, Боря рассвирепел: – Вы до сих пор не поняли, что я не мог ее убить? Это не я, ищите более заинтересованного в ее смерти. И смерти Рудольфа!

Юрий Петрович абсолютно спокойно остановил сонный взгляд на парне, заставив его рухнуть в кресло и свесить голову. И добавил:

– Может быть… Но вы очень хотели, чтоб Варгузов убил Рудольфа, поэтому сообщили ему об отмене сделки. Убивают и за меньшие деньги, а Варгузов очутился в отчаянном положении, катастрофическом, к тому же он человек эмоциональный. Вы хотели Ию, не могу сказать, что любили, уместней употребить глагол «хотеть». Дьявольская страсть – опасная штука, достает со дна души самые низменные попутные желания, например освободиться от соперника. Или отомстить Андрею, который бесил вас своими подковырками. Значит, не вы? Ну, что ж, до свидания.

У Бориса не было сил проводить следователя, его рука инстинктивно потянулась за бутылкой виски.