– К Дюшене, Межштатное бюро, – представил Рив. – Ксавье сейчас в Новом Орлеане. Оба присоединятся к вам в Эспаньоле вечером, через несколько часов после вашего прибытия. Я подумал, вам неплохо поговорить перед отъездом, поделиться свежими подробностями.

Мэри радушно кивнула. Дюшене и Крамер кивнули в ответ. Оба выглядели усталыми.

– Для поиска убийцы мы направляемся в будуар полковника сэра, – сказал Крамер. – Надеюсь, Лос-Анджелес перепробовал все другие возможности.

– Мы нашли бронирование места на рейс в Эспаньолу на его имя, – сказала Мэри. – И приглашение самого Ярдли. Нам не удалось найти его в городе, а Гражнадзор сообщил, что в последние несколько дней он не совершал никаких действий за пределами города.

Крамер присвистнул.

– Вам удалось что-то получить от Гражнадзора? Да вы в шоколаде.

– Карибский суборбитал NordAmericAir подтверждает, что билет на его имя в Эспаньолу был использован, но не может удостоверить, что им воспользовался именно он. Мы сделали запрос через федералов, и федералы передали его в Эспаньолу. Федералы утверждают, что получили официальное дипломатическое международное разрешение на проведение расследования от самого Ярдли. Там отрицают, что Голдсмит прибыл туда, но нам дано добро на поиски в Эспаньоле с использованием возможностей их полиции.

– Подозреваю, что федералы оказали значительное давление на правительство Эспаньолы, – сказал Дюшене. – Между федералами и Эспаньолой сейчас очень жарко и зыбко. На континенте только что закрыли два перевалочных пункта «адских венцов». Федералы действительно наводят дома порядок, и это может сделать положение опасным.

– Скоро начнется настоящая грызня? – спросил Рив.

– Не в ближайшие две-три недели. Правда, федералы нам говорят не все. Почему бы им не отправить кого-то из их агентов, проверить, как там?

– Я спрашивал. Они слишком заняты, нет времени для такой черной работы. – Рив с сомнением покачал головой. – Ксавье говорит на французском и креольском. Томас хорошо разбирается в делах Карибского бассейна. Слушайте, что они говорят, Мэри.

– Конечно, – спокойно согласилась она.

– И все будьте начеку, – попросил Рив. – Меня сейчас беспокоит все, связанное с Ярдли и федералами. Действуйте осторожно. – Его заботливый тон был искренним.

– Да, сэр, – устало сказал Крамер.

– Господа, благодарю за уделенное время.

– Увидимся в Эспаньоле, – сказала Мэри.

– Рад помочь, – сказал Крамер.

Дюшене мрачно улыбнулся и кивнул.

– До скорого, – сказал он.

Их изображения погасли. Рив остался.

– Разумеется, вам нельзя брать в дорогу какое бы то ни было оружие и нельзя ввозить что-либо в Эспаньолу. Но есть новая лазейка. В океаническом порту Лос-Анджелеса с вами встретится мой человек. У него будет кое-что, что может оказаться полезным; суньте это в свой дипломат, не проверяя. Инструкции будут вполне четкие. Штука не вполне законная, но настолько новая, что никто еще не удосужился объявить ее незаконной. Надеюсь, вам не придется ею воспользоваться.

Она знала, что лучше не задавать вопросов. Рив исчез, не попрощавшись. Мэри глубоко вздохнула и выключила связь.

Сделав это, сформулировав задачи, Мэри Чой загнала свои сомнения в дальний угол и заказала ко входу в крыло машину ЗОИ, приоритет – низкий.

Она собрала все необходимое в дипломат, вскользь осмотрела квартиру, перевела двух арбайтеров в режим присмотра и поддержания порядка, велела домашнему диспетчеру:

– Веди себя хорошо.

Закрыла за собой дверь.

Канун Рождества и само Рождество Эмануэль Голдсмит провел, подвергаясь скрупулезной диагностике. Мартин Берк завтракал в задней части лимузина Альбигони и просматривал физические и психологические данные Голдсмита, самые свежие, полученные этим утром.

Доев сэндвич с яйцами, он погрузился в отчеты, потеряв всякое чувство времени. Пол Ласкаль сидел напротив него, глядя в окно; вяло сцепленные руки лежали на коленях.

Машина немного замедлила ход в плотном потоке частного транспорта – какая-то математическая особенность затора временно сбила с толку компьютеры внутри городских трасс. Мартин лишь на секунду поднял взгляд, увидел это, моргнул, как слепой, и, сощурившись, вернулся к планшету.

В планшете была подробная карта физического состояния Голдсмита и менее подробная – психического состояния, верхние слои минус лежащий под ними фундамент, который для Мартина как раз и был «землей изучаемой».

На тридцати страницах комплексного анализа были описаны строение и химические особенности тела Голдсмита. Расовые признаки соответствовали на восемьдесят процентов негроидному типу, на двадцать процентов – смешанному европейско-азиатскому, негритянские корни, вероятно, из Центральной Западной Африки XVIII века, вариация генетической структуры в пределах нормы для такого происхождения. Рекомендуется заместительная клеточная генная терапия различных аутоиммунных заболеваний, которые могут развиться в течение ближайших десяти лет; малый риск развития рака, блокирующего или изменяющего генетический код, малый риск возникновения заболеваний, связанных с применением лекарственных препаратов; не склонен к химической зависимости или к развитию других разновидностей автообусловленных навязчивостей. В целом здоров. Физически крепок, энергичен, и вряд ли даже длительное триплексное исследование приведет к неблагоприятным последствиям.

Химические характеристики головного мозга Голдсмита примерно соответствовали типичным для некорректированных топ-менеджеров после двух-трех месяцев жестких корпоративных разборок. Функции глиальных клеток и нейронов в полном порядке; ни повреждений, ни грубых разрывов. Оценка по шкале Роша 86–22–43, то есть все основные функции в норме, но диагностируется сильный внутренний или внешний стресс.

Высокий уровень нормальных глиальных клеток гарантировал строгий калиево-магниевый баланс и устойчивость к дегенерации аксонов с измененным кодом. Взаимное расположение и показатели эффективности его локусов умственной деятельности указывали, что он в целом общительная личность, причем именно личность; предельно высокая развитость навыков глубокой визуализации и моделирования указывала на чрезвычайно активную с младенчества интеллектуальную жизнь, что предполагало интровертность человека, находящего не меньшее удовольствие, обращаясь к внутреннему, чем к внешнему.

Это привело аналитиков к выводу, что Голдсмит способен блестяще проявлять себя в работе, связанной с умственной, а не физической активностью; особых успехов он мог добиться в решении математических задач, связанных с отношениями в пространстве. Упоминания о лингвистических навыках отсутствовали; такой тонкий анализ архитектуры мозга обычно требовал нескольких недель. Лингвистические и математические способности почти всегда бывали тесно связаны генетически.