Как же ей недоставало Чарли! Вот кто сказал бы что-нибудь разумное и притом забавное, вот чьи слова навели бы порядок у Дейзи в душе!

Во второй вечер увольнения Дейзи уселась слушать радиоприемник, как вдруг тишину разорвал невыносимый рев воздушной тревоги. Прошло несколько минут – и сквозь этот вой послышался гул бомбардировщиков, снова летевших сеять смерть и разрушение в этой части Англии.

– Хоть насовсем переселяйся в убежище! – ворчала Флора, торопясь вместе с дочерьми вниз. – Что бы тогда делал ваш отец?

Дейзи и Роуз ничего не ответили. Отец, как и остальные дежурные, по-прежнему делал бы свое дело: патрулировал бы район, искал возгорания, тушил по мере сил пожары. И высматривал бы окна с нарушением светомаскировки.

Ждала ли Флора ответа от дочерей? Во всяком случае, кое-как устраиваясь в душной комнатушке, она сама ответила на свой вопрос:

– Он бы выполнял свой долг вместе с остальными. Ходил бы туда-сюда по Хай-стрит. – И она закрыла глаза, словно так можно было заглушить грохот разрывов.

– Близкое попадание, – прокомментировала один из взрывов Роуз, накручивавшая длинные волосы на бигуди, готовясь к свиданию со своим ухажером. – Сегодня Стэн работает допоздна, а налет, надеюсь, кончится до десяти. Мы собираемся в «Лебедь». Хочешь пойти выпить с нами, Дейзи?

– Сидеть и давиться теплым пивом, глядя на то, как вы со Стэном друг на друга таращитесь? Как-то не тянет, благодарю.

– Ты не станешь третьей лишней. Там будут молодые люди кроме нас.

Но Дейзи, задумавшаяся о другом, не ответила.

Немного погодя Флора открыла коробку и достала термос с горячим какао, сваренным раньше, на всякий случай. Она каждый день заготавливала горячее питье и могла сосчитать на пальцах случаи, когда оно не понадобилось.

Попив какао и успокоившись, она взялась за спицы. Полная решимости не унывать, она вязала для Фреда новый джемпер, расцветка которого должна была соответствовать цветам его боулинг-клуба.

– Если эти налеты продолжатся, то я довяжу джемпер задолго до начала сезона, – весело сказала она. – А потом возьмусь за летние кардиганы для вас обеих. Тебе, Дейзи, очень пойдет светло-желтый. Как ты счи… Нет, когда мой Сэм вернется домой, ему понадобится новая одежда, а он ведь вернется совсем скоро, ведь так, девочки?

Дейзи и Роуз переглянулись. После многочасового разговора у себя в комнате они знали, что обе сильно обеспокоены за мать. То она бывала слишком тихой и молчаливой, то излишне взбудораженной, перескакивала с темы на тему, как соседский котенок, прыгавший осенью от одного желтого листика к другому. За последние два года на нее обрушилось слишком много невзгод. Ранения, а затем пленения старшего сына и гибели младшего любой матери хватило бы с лихвой, но мало этого, остальные трое ее детей так или иначе боролись за свободу своей страны. Роуз рассказала, что мать постоянно за нее тревожится, хотя ее ранение было несильным, и все время ждет почтальона, не скрывая своего разочарования, когда нет писем.

– Отец над ней подтрунивает, – говорила Роуз. – «Как они выиграют войну, если без перерыва будут тебе писать?» – убеждает он ее. Она бодрится, но порой дома бывает очень мрачно. Иногда – хоть волком вой. Мне бы тоже пойти служить, подумываю о Вспомогательном территориальном корпусе. Мне рассказывал о нем Стэн. Там мне было бы чем заняться: стала бы механиком или водителем.

– Ты бы не скучала по Стэну?

– Скучала бы, но и его скоро призовут, если это продолжится…

Что подумала бы разумная, практичная Роуз о ее отношениях с Эдейром? Сказала бы, что это никакие не отношения? Дейзи мысленно призвала себя одуматься: раз она сомневается, что любит Эдейра, значит, это не любовь!

Сейчас, глядя на сестру, она качала головой. Ей казалось, что единственный способ помочь матери справиться с тяготами жизни – оказывать ей максимальную помощь. Это значило тратить все свободное время на письма.

Она дремала на полу, когда дали отбой воздушной тревоги.

– Ты же не пойдешь встречаться со Стэном так поздно, доченька?

– Нет, он сказал, что после десяти вернется домой.

Они стали собирать посуду, вязание и все остальное, чего обычно не оставляли в убежище.

– Давай я перед сном все вымою, – предложила Дейзи, единственная, кому не надо было вскакивать ни свет ни заря. Но тут в дверь лавки постучали.

– Кого это принесло на ночь глядя? Не говорите мне, что ваш папаша потерял ключи!

– С кем не бывает, мама, – бросила Роуз и побежала открывать.

В дверном стекле виднелась коренастая фигура. Пока Роуз возилась с замком, раздался голос:

– Это я, Альф Хамбл!

Роуз распахнула дверь.

– Нет, Альф! Только не Фред! Я знала, знала…

– Мама! – дружно одернули Флору дочери. Альф затворил дверь.

– Что ты, Флора! Насколько я знаю, Фред жив и здоров, пишет рапорт о пожарах и раненых. Нет, боюсь, я пришел к тебе, Дейзи. Уж не обессудь, что в поздний час, но из-за налета я все это время протомился в бомбоубежище. То еще удовольствие, доложу я вам!

– Ко мне?..

– Да, девочка. – Он повернулся к Флоре. – Поднимемся наверх, Флора? Ваше убежище тоже сойдет. Зачем маячить в лавке у всех на виду?

И он уставился на Дейзи, она – на него, побледнев и расширив глаза. Чарли погибла. Чей черед настал теперь?

– Идем наверх, Дейзи. Роуз напоит нас всех горячим чаем. – И Флора, вернувшись к своим хозяйственным обязанностям, подтолкнула дочь и нежданного гостя к лестнице, ни на секунду не умолкая. – Нэнси знает, где ты, Альф?

– Я звонил ей из телефона-автомата. Она, наверное, уже спит без задних ног. За городом такой покой!

– Не тяните, Альф! Это Эдейр? Больше некому.

– Под вечер мне позвонили из госпиталя графства. Эдейр назвал меня своим ближайшим родственником. Он в госпитале. Вчера он совершил вынужденную посадку в поле.

– Нет, не может быть!

Но Альфу Хамблу было не до шуток. Он вообще слыл серьезным человеком, а главное, честным. Таких порядочных людей, как он, Дейзи встречала нечасто.

– Эдейр здесь, Дейзи, в госпитале. – Видя в ее глазах страх, он взял ее за руку. – Его подбили. При падении он сломал ногу. Да не бойся ты так, все обойдется!

– Как он мог здесь очутиться, Альф? Это ошибка! Это Дартфорд, а он летал из… Ох, Альф, я, оказывается, не знаю, где он базировался…

– Неважно, где он базировался, его самолет приземлился в Кенте, вблизи Дартфорда, и этот госпиталь оказался ближайшим. На нем нашли карточку с фамилиями ближайших родственников. Кажется, по крови ему ближе всего нынешний владелец Старого Поместья, но тот воюет где-то далеко. Остался я. А еще он держал в нагрудном кармане записку от некоей Дейзи с дартфордской Хай-стрит.