– «Так мне, наверно, после обеда надо проветриваться, хотя бы прогуливаться по бульвару!» – съязвил тот.

– «Нет, нет! Приходи на работу!» – поспешила изменить свою точку зрения, испугавшаяся потерь рабочего времени, начальница.

То-то! – промолчал Платон.

Но Надежда не унималась. Позже она попросила подчинённого:

– «Платон, иди, посмотри, на вахте забрали ли четыре бутылки с маслом для Жанны!?».

Платон нехотя выполнил задание, спросив об этом дежурившую вахтёршу – курилку Татьяну Васильевну.

– «Нет! Ничего нет!» – ответила та.

– «Надь, ничего нет! Наверно забрали у же?».

– «Как забрали? Она сейчас звонит мне!» – удивилась Надежда Сергеевна, бесцеремонно вламываясь в коморку к дежурной.

– «Ну, вот же оно!» – обрадовалась она уличению подчинённого.

– «А мне Татьяна сказала, что нет! Так что претензии все к ней!» – перевёл Платон стрелку.

Следующий раз мне надо цитировать неверных! – про себя решил он.

А после бассейна в этот же понедельник, вечером, у Платона опять сильно заболело горло.

Два дня он безвылазно просидел дома и не попал на день рождения Ноны.

Но, когда он в четверг утром вышел на работу, то увидел… лето!

К тому же к середине недели распогодилось.

Однако ещё утром 27 мая ему позвонили домой из Социальной защиты и сообщили, что медаль «В.Н. Челомея», полученная им в 1987 году от Федерации космонавтики СССР, не может быть приравнена к ведомственной.

Ибо ФК – это всё-таки общественная организация, а ведомством является Федеральное космическое агентство РФ (РОСКОСМОС). Так что его ветеранство в труде опять не состоялось.

Конечно, мудаков в Думу понабрали и хотите, чтоб они Вам законы хорошие писали! Сами-то они наверняка друг друга наградят, даже, если и трудового стажа почти нет! А тут? Всю жизнь проработал!?

Редко у кого в шестьдесят лет трудовой стаж более сорока двух лет!

Да и поощрений куча: грамоты, благодарности, медали, удостоверение «Почётный ветеран предприятия». Вот и медаль Челомея Федерации космонавтики СССР не потянула на гос. награду.

Челомей, создавший две трети ракетного потенциала СССР, получается, не так уважаем, как Королёв, и даже, вытащивший счастливый жребий Гагарин, на чьём месте мог оказаться другой!

Ну, ладно! Хрен с ними, с мудаками, пусть подавятся своими льготами! А нам всё равно надо работать! – рассуждал незаслуженно обиженный глупым государством.

День Пограничника в четверг встретил Платона не только солнечным светом и теплом, но и специфическим запахом раннелетней Москвы.

В трамвае к памятнику Пограничникам Отечества, располагавшемуся в сквере между Институтом питания РАМН и высоткой на Котельнической, уже подъезжал самый первый из них – древний дед в пограничной форме, весь в орденах и медалях.

В приличном расположении духа Платон прибыл на работу.

Вскоре к нему зашла Нона, сразу угостив маленькой шоколадкой.

Платон ответил ей своим стихотворением, вложенным в открытку с изображением красивых цветов, всё-таки купленной Надеждой после его критики.

По её просьбе автор в виде древнерусского «плача» сам зачитал его:

Ноне стихотворение понравилось. Не обошлось и без тоже подзабытого, дружеского, короткого и сухого поцелуя в губы.

Через несколько минут состоялось новое, короткое празднование дня рождения Ноны Петровны Барсуковой. Кроме именинницы и Платона естественно были Надежда с Гудиным, а также дежурившая в этот день вахтёрша Татьяна Леонидовна. Налили красного сухого, закусывая шоколадными конфетами.

И Платон естественно первым произнёс тост:

– «И пусть я поднимаю не по событию простую чашку, но поздравляю тебя с днём рождения, и желаю тебе, чтоб маслины всегда были сухими, чистыми и блестели, блестели, блестели! За тебя, Нон!».

Под стать тосту была и погода на улице.

Начало лета в конце мая привело Платона к мысли, что эти последние выходные весны нужно ехать на дачу с ночёвкой. Так они с Ксенией и поступили.

К своему ужасу садовод обнаружил, что все места, прокошенные им в прошлые выходные, вновь покрылись одуванчиками, хотя, конечно не так густо.

И всю субботу он косил не только новые места, но и старые. С азарта Платон умудрился прокосить весь участок за один день. Правда досталось и некоторым неповинным кустам чёрной смородины и малины.

Но уже на следующий день, в воскресенье, он к своему удивлению, которому не было предела, увидел, что эти золотоголовые вылезли даже там, где он косил ещё вчера?!

Платон снова взялся за триммер. Но на этот раз он начал выкашивать ненавистное племя яростнее, направляя леску к земле под самый корень, под сердцевину злополучных растений, ожесточённо сравнивая их с землёй.

А за обедом на даче уже Ксения была в необычайном ударе. Сначала она, привстав зачем-то со своего места, задела округлостями грудной клетки, выпирающую за край стола тарелку с грибным супом, заправленным майонезом, чуть не опрокинув её.

Потом, выпивая через край тарелки остатки супа, она так рьяно подняла руку, что тарелка оказалась у неё на голове.

– «Ну, ты, мать, и даёшь со своими манерами! У тебя соски в супе, а волосы в майонезе!?» – под совместный хохот заключил муж.

Природа, оказывается, отдыхает не только на детях гениев, но и на детях интеллигенции! – решил тогда хохочущий наблюдательный писатель.