— Нет.

— Тогда с вашего позволения присоединюсь к Илди и няне.

Даркус резко притормозил, да так, что Лера чуть не налетела на него.

— Спасибо, — произнес почти шепотом. — Пришлю за вами машину.

И снова развернулся, чтобы продолжить спуск.

Чем ближе к владениям эмов подходила Лера, тем больше радость от возможности узнать новую информацию перерастала в волнение и даже страх. Что для Валерии самое важное в том роковом дне? Как сформулировать вопрос? Может, спросить напрямую: жених ли столкнул ее с высотки? А вдруг намеки Элианы верны и это был отец? Готова ли Лера узнать такую правду? Или, может, задать вопрос расплывчато: в чем заключалось предательство родного человека? Нет, расплывчато эмы не любят. В итоге ответят так, что вообще ничего не поймешь. А может, оставить в покое и жениха, и отца, а поинтересоваться, кто был тем третьим человеком, который тоже сыграл какую-то роль в падении Леры?

— Ну, вот и пришли, — вырвал Валерию из раздумий Даркус. — Хочу вам напомнить: только один вопрос. Каким бы ни был ответ, как только он прозвучит, сразу выходим. Как бы вам ни хотелось что-то уточнить, нужно промолчать. Вы знаете эмов. Знаете, что бывает, если нарушить их условия. Постирают память, забудем не только их ответ, но и то, что вообще приходили к ним. Понятно?

— Да.

Понятно-то понятно, но Лера так и не решила, какой вопрос задаст.

Даркус взял Валерию за руку. И быстро сделал два шага вправо. Привычная уже кромешная тьма окутала с головой. Несколько секунд тишины, после чего декан легонько сдавил руку — намекнул, что пора делать то, зачем пришли.

Валерия медлила. Что же спросить?

— Вопрос? — раздался потусторонний голос.

Лера нервно сглотнула и совершенно неожиданно для себя выдала:

— Зачем сегодня ночью к вам приходила профессор Эйвилна?

Ответ прозвучал, как гром среди ясного неба:

— Чтобы пообщаться с возлюбленным.

Дальнейшими действиями Леры руководило подсознание. Она просто выпихнула Даркуса из кабинета эмов. Еще секунда, и ошалевший декан сделал бы ровно то, от чего остерегал Валерию, — засыпал бы обитателей минус седьмого уточняющими вопросами.

Даркус поднимался по ступенькам вверх, проскакивая по нескольку за раз. Валерия едва поспевала за ним. И главное, делала это молча, за что декан был ей благодарен. Разговаривать не хотелось. Совсем. Даже узнать, как она догадалась, какой задать вопрос.

Ответ эмов резанул неожиданно больно, как удар под дых. И Даркус даже не мог понять почему. Что это было? Ревность? Вряд ли. Ревность рождается, когда кто-то покушается на то, что ты считаешь принадлежащим себе. А декан давно уже не ощущал по отношению к Эйвилне каких-то трепетных чувств. Давно перестал воспринимать ее как свою женщину. «Та, что твоя, но никогда не была твоей», — вспомнилась туманная фраза, оброненная эмом сегодня утром. Выходит, уже тогда Даркусу намекнули, что супруга посещала ночью минус седьмой этаж. И более того, в эти несколько слов был вложен еще один посыл: женщина, которая формально до сих пор считается женой, фактически давно перестала ею быть, а может, и вовсе никогда не была.

Итак, у Эйвилны интрижка с одним из эмов. Отчего же так горько? Если не ревность, то что заставляет Даркуса так болезненно реагировать на эту информацию? Возможно, ранит сам факт обмана? Выворачивает душу эта скользкая неприятная двойная игра, которую затеяла супруга? Весь сегодняшний день Эйвилна усиленно делала вид, что хочет вернуть семейным отношениям теплоту, и это после того, как провела ночь с «возлюбленным»?! Отвратительно. И главное, не понятно, зачем ей это. Хотя, возможно, Даркус неправильно понял посыл Эйвилны. Возможно, она организовала ужин как раз для того, чтобы сообщить: пришло время расстаться. Что ж, если так, Даркус готов. Видимо, действительно время пришло.

Оказавшись на первом этаже, Даркус попытался беспристрастным голосом попрощаться с Валерией:

— Приятного вечера. Пришлю за вами машину, если не передумали сопровождать Илди на прогулке.

Кажется, удалось выглядеть спокойным. Не хотелось, чтобы Лера видела Даркуса подавленным или взбешенным. Ситуация и так была настолько щекотливой, что бурной реакцией декан бы только подлил масла в огонь и расширил и без того огромное поле для фантазий.

— Не передумала, — кивнула Валерия.

— Спасибо. — Даркус быстрым шагом скрылся из вида.

Лера тоже торопливо направилась в сторону общежития.

Когда зашла в комнату, застала Элиану в приподнятом настроении. Та прихорашивалась возле зеркала.

— Куда-то идешь? — поинтересовалась Лера.

— Угу, — кивнула Эли.

— С ребятами в кафе?

— Если бы, — самодовольно улыбнулась блондинка. — Айли, прикинь, Клузи пригласил меня в «Тцемонди». А это не какая-нибудь второсортная кафешка, это дорогущий ресторан. Так что у меня настоящее романтическое свидание.

— Ух ты!

— Вот именно. Я же говорила тебе, Клузи будет моим парнем. Вот и пожалуйста. — Элиана развернулась к Валерии лицом и спросила: — Ну, как я тебе?

Сказать по правде, Эли была не в лучшей форме. Глаза блестели, но лицо выглядело бледным и уставшим. Видимо, сказывалась бессонная ночь. На голове тоже творилось что-то несуразное.

— В целом неплохо. Но знаешь, у нас на Земле мы такую прическу называем «взрыв на макаронной фабрике».

Эли сначала хохотнула, потом нахмурилась:

— Да, они у меня сегодня совсем не хотят укладываться.

— Давай я попробую, — предложила Лера.

Развернула Элиану лицом к зеркалу и вооружилась расческой.

— Слушай, а почему Даркус тебя так долго в палате продержал? — спросила блондинка, довольная, что подруга занялась ее прической. — Вроде обещал осмотреть и выписать.

— Выписать-то выписал. Но потом мы с ним к эмам ходили.

— Ого! Зачем?

— Хороший вопрос, — усмехнулась Лера. — Вообще-то, чтобы я что-то узнала про свое злосчастное падение, только узнала в итоге совсем другое.

Продолжая экспериментировать с волосами Элианы, Лера рассказала о своем приключении на минус седьмом этаже во всех подробностях.

— Слушай, теперь понятно, что произошло ночью, — задумчиво протянула Эли, дослушав рассказ Валерии. — Видимо, ты выследила Эйвилну. Поняла, что у той есть любовник — эм. Но при этом спалилась. И чтобы ты не проболталась, эмы напоили тебя зельем, которое вызывает потерю памяти.

— Похоже, — согласилась Лера.

— Слушай, а ты не жалеешь, что потратила единственный вопрос на Даркуса?

— Не жалею нисколечко. Думаю, Даркус заслужил знать кое-что пикантное о своей женушке.