– Спасибо, – говорю я, отдавая платок, однако незнакомка отрицательно качает головой.

– Нос тоже, – подсказывает она так похоже на Томми, что я вновь готова расплакаться.

Я вытираю нос и повторяю слова благодарности. Женщина улыбается и достает из сумки флакончик антисептика.

– Здесь ужасно грязные полы, – говорит она.

– По-моему, в этом есть и моя вина, – бормочу я, протягивая руки ладонями вверх.

Она выдавливает немного антисептика мне на ладони и тщательно дезинфицирует свои.

– Меня зовут Прити Чопра, – говорит добрый ангел, пожимая мою обеззараженную руку. – Погоди-ка…

Она поворачивается ко мне спиной и свистит в маленький серебряный свисток, что висит у нее на шее.

Начавшая собираться вокруг нас толпа – правда, она не идет ни в какое сравнение с той, что на платформе, – расступается, и к нам подходит мужчина в железнодорожной форме.

– Здесь кому-то стало плохо, Гардип, – неодобрительным тоном говорит Прити, указывая на лужу. – Нужно срочно убрать, пока никто не поскользнулся. – Она щелкает языком. – Ты ведь знаешь, здоровье и безопасность прежде всего.

– Это моя вин… – начинаю я, но Прити сжимает мою руку и уводит меня прочь.

– Тебе нужен глоток свежего воздуха, – добавляет она на ходу, – и капелька здравого смысла. Ты ведь американка?

Я киваю, продолжая всхлипывать.

Мы сбегаем по ступенькам и выходим на раскаленную от зноя улицу.

– Сюда, – говорит Прити, не выпуская моей руки, и уверенно переводит меня через дорогу.

Мы останавливаемся перед старым каменным зданием с массивной деревянной дверью, выкрашенной в зеленый цвет. На двери красуется видавшая виды вывеска: «Фабрика изысканного текстиля». Привычным движением достав из кармана связку ключей, моя новая знакомая открывает дверь.

Как только мы заходим в темное помещение, мне сразу становится легче. Несмотря на отсутствие кондиционера, толстые каменные стены сохраняют прохладу. Меня внезапно охватывает тревога: куда я попала? Дверь захлопывается, и нас поглощает темнота.

Моя спасительница нетерпеливо щелкает языком и отпускает мою руку.

– Погоди, не двигайся, я включу свет.

Через пару секунд вспыхивает свет, и мое беспокойство как рукой снимает. Мы стоим на входе в большой зал со множеством кабинок, до такой степени знакомый, что я с трудом удерживаюсь от смеха.

– Это что, колл-центр? – спрашиваю я.

Прити кивает.

– А на входе написано «фабрика».

– Раньше была фабрика, – поясняет она, – а теперь мы тут хозяева. Мой брат – менеджер… Вот только опаздывает, – добавляет Прити, бросив взгляд на часы, тянется через стойку и включает чайник. –   Посиди минутку, я заварю чай, – с улыбкой говорит она, опуская сумку на стул.

Чайник начинает тоненько посвистывать.

– Ты здесь работаешь? – спрашиваю я.

– Нет, это семейное дело, – качает головой Прити. – Я раньше работала в транспортном управлении.

– Вот почему у тебя свисток! – говорю я, и она лукаво улыбается.

– А ты впервые в Мумбаи, да? – спрашивает Прити, отправляя чайные пакетики в две большие фаянсовые чашки.

– А что, заметно?

Она добавляет в одну чашку три ложки сахара, а в другую – одну, наливает молока, протягивает сладкий чай мне и присаживается рядом.

– От шока нужно сладкое, пей!

Я отпиваю глоток живительной влаги, и мне сразу становится легче. Прити одобрительно улыбается, и я отхлебываю еще немного.

– Так, меня ты уже знаешь. А тебя как зовут?

– Рамона Кини, – поспешно отзываюсь я, вновь протягивая руку. – Из Нью-Йорка.

Ее глаза вспыхивают восторгом.

– Обожаю Нью-Йорк. Я смотрела «Гамильтона» три раза!

– А я ни разу, слишком дорого, – признаюсь я, не в силах удержаться от улыбки. – Но знаю все песни.

– Я тоже, – с улыбкой говорит она.

– А давно ты ездила в Нью-Йорк? – спрашиваю я.

– Я бывала там не раз, – смеется она.

Выясняется, что Прити работает в туристическом агентстве «Индийский вояж» и, хотя большей частью возит туристов на экскурсии по своей стране, бывала и за границей, в том числе шесть раз в США и два раза в моем родном городе.

Не в силах удержаться, я рассказываю ей о своем кругосветном путешествии, выпуская только ту часть, что касается Доминика, – история и без того долгая. Когда я объясняю, что моя цель – получить работу в «Экслибрисе», ее глаза загораются.

– Надеюсь, тебе удастся, – говорит она. – Мы будем сестрами по путешествиям. А в следующий мой приезд в Нью-Йорк сходим вместе на «Гамильтона»! – Блестя глазами, она отставляет чашку. –   Итак, Рамона, скажи мне, пожалуйста, ты ездишь в нью-йоркском метро в часы пик?

– Можешь называть меня Роми, – отвечаю я и мотаю головой. – Нет, только в крайнем случае.

Прити указывает большим пальцем на дверь.

– Теперь ты в курсе. У нас примерно то же самое. Ну, может, чуточку хуже.

– Да уж, – смеюсь я. – Я сглупила.

– Ты не знала, – пожимает плечами она. – Теперь будешь знать. Куда ты хотела попасть?

– Мне нужен билет на скоростной поезд в Хаору. Я думала доехать до Центрального вокзала и купить его там. А до этого надо отправить отчет в «Экслибрис».

Прити закатывает глаза.

– А Интернет зачем? Ты можешь купить билет, не вставая с места: у нас есть вайфай. И отчет отправить тоже.

Она вновь бросает взгляд на часы. В этот момент дверь у нее за спиной открывается.

– Привет, сестричка, – произносит бодрый мужской голос. – Спасибо, что открыла. Прикинь, какой-то засранец наблевал на платформу, и они перекрыли все турникеты с той стороны. Я не мог пройти… – Увидев меня, парень резко замолкает. –   Кто это? – спрашивает он, расплываясь в улыбке. – Познакомь меня со своей очаровательной подругой, Притисита!

Прити утомленно закатывает глаза.

– Прем, это Роми из Нью-Йорка. Она здесь проездом в Колкату, так что можешь не испытывать на ней свои чары. – Девушка поворачивается ко мне и достает что-то из сумки. –   Послушай, Роми, мне надо на работу. Я дам тебе карту этого района. Смотри, мы находимся здесь, недалеко от Марин-драйв. А вот Центральный железнодорожный вокзал Мумбаи. Надо пройтись, но если будешь держаться Ламингтон-роуд, она приведет тебя прямо на вокзал. Или вон там, через дорогу, остановка, можешь сесть на автобус.

– Огромное спасибо. – Я отправляю карту в рюкзак. – За карту и за то, что спасла меня на станции. Я страшно испугалась.

– Это моя работа, – отмахивается она. – Я и не такое видала.