Спутники вопросительно уставились на него.

Отмычка подобрал с пола три арматурины и спрятал в шкаф туда же, где недавно был спрятан «Калашников» и прочее.

— Хрен его знает, вдруг пригодятся? — сказал Батон дрогнувшим голосом. — Я теперь каждую железку ныкать буду и места запоминать.

Псих покачал головой, но комментировать не стал, просто направился к лестнице.

Когда они вылезли через окно, Кекс оглянулся.

— Стекла, надо понимать, вояки вынесли. Вместе с рамой. Значит, они тоже лазили наверх. Не за тем ли самым сейфом, а, Саня?

Догадаться о вояках было нетрудно — и сами они, и их вездеход оставили немало следов как раз напротив поста, через дорогу. Да и около окна следов было предостаточно. Не заметить это мог только слепой, но слепые в Зону не ходят.

— Потом разберемся, — бросил на ходу Псих. — Шевелите костьми, нам идти больше десяти километров.

От поста Псих повел на север, но в дальнейшем все больше отклонялся к востоку.

Всё-таки он был везунчиком, сталкер-мутант Псих. Они успели до темноты, хотя, когда вскрывали ещё один коллектор, уже смеркалось, и звуки неподалеку раздавались ну очень безрадостные. Кекс потел и старательно гнал прочь мысли о единственном запасном рожке к «калашу».

За два часа ускоренного марша (с минутами) однажды пришлось стрелять: встретился чрезмерно настырный зомби. Кекс перебил ему ноги в коленях, потратив четыре патрона. В другое время он сказал бы: «Всего четыре». Но теперь было не до жиру, и Кекс считал, что патронов «аж целых четыре». То есть много.

Зато время не потеряли, и на том спасибо.

Псих быстро отыскал нужное место, разгреб жухлую листву и корявые сучья; взгляду открылась даже с виду тяжелая металлическая крышка, похожая на увеличенный канализационный люк. Псих с Батоном, пыхтя, подцепили и приподняли её (вот когда Батон пожалел об оставленных в тайнике арматуринах).

— Добро пожаловать, — с облегчением произнес Псих. — Постойте тут, я фонарь найду.

И прыгнул в круглую дыру, ведущую в схрон, где было темным-темно.

Некоторое время Псих чем-то шелестел, потом тихо ругнулся, и наконец-то под открытым люком блеснул свет.

— Спускайтесь! — донеслось снизу.

Кекса с Батоном уговаривать было не надо — тоже попрыгали вниз, благо Псих осветил дно схрона, куда предстояло приземлиться. Уже внизу Кекс спохватился:

— Стоп! А крышка?

— Я закрою, — успокоил Псих, подтаскивая низенькую, всего на три ступеньки, стремянку. — Фонарь держи…

Батон принял массивный фонарь, похожий на железнодорожный, какой когда-то носили путевые обходчики. Ручка фонаря была металлическая, шершавая, со множеством вмятинок, словно ее изгрызла какая-нибудь зубастая тварь габаритов собаки Баскервилей.

Псих, стоя на средней ступени стремянки, возился с люком — Кексу показалось, что он сгребает на него палые листья, маскируя железный кругляш снаружи. Потом Псих с усилием водрузил люк на место и с лязгом повернул запоры с внутренней его стороны.

— Порядок, — сообщил он, на глазах повеселев. — Теперь крышку без подъемного крана не сорвешь. Да и хрен её в запертом состоянии подцепишь. Знатная работа!

Псих спустился, оставив стремянку где стояла.

— Тут, извиняйте, тесновато, но, думаю, вы не в претензии.

Этот коллектор, тоже глухой, был заметно меньше и ниже предыдущего. Выпрямиться во весь рост тут, к примеру, не мог даже не очень высокий Кекс, приходилось сгибаться. Потолок от пола отделяло немногим больше полутора метров. Ну, может, метр шестьдесят — шестьдесят пять от силы. В дальнем от люка углу лежали два полосатых матраса, причем не на бетонном полу, а на подстеленном войлоке. Рядом прямо на бетоне, под небольшой круглой решеткой в стене, Кекс разглядел старомодный примус. Или, может быть, не примус, а какой-то другой простецкий нагревательный прибор. Тут же, на низеньком детском столике, нашлась немудреная посуда: литровая металлическая кружка, две кружки нормального, питьевого размера, тоже железные, несколько ложек и единственная мятая жестяная миска. С другой стороны от стола виднелись шесть десятилитровых баллонов воды, вполне современных. Судя по этикетке — воды «Моршинской», негазированной. Один из баллонов был початый, остальные закупорены; два пустых баллона примостились ещё дальше (один валялся горизонтально). Под столом хранилось что-то в аккуратных картонных коробочках с красными этикетками и одной большой коробке без этикетки. Кекс присмотрелся — надпись на этикетках маленьких коробочек гласила: «Сухое топливо».

— Разносолов не обещаю, — сообщил Псих, довольно потирая ладони, — но чайку попьем. Ну и сухпай, понятное дело, будет чем развести, кипяточку хватит.

— А оружие тут есть? — поинтересовался Батон, вертя головой и разглядывая дальние углы.

— Есть кое-что, — успокоил Псих. — Успеется, сначала пожрем. Ты, Батон, с нервов-то слона сожрешь, зуб даю.

— Вообще да, — сознался отмычка. — Жрать охота, аж живот подвело!

Кекс продолжал осматриваться. Оружие скорее всего хранится во-он в том темно-зеленом ящике, у противоположной стены. Уж больно у ящика вид казенный, армейский. А вон в тех детсадовского размера шкафчиках, видимо, одежда.

Оставшийся предмет убранства — небольшой письменный стол-бюро в одном из углов — мог скрывать в ящичках какие-нибудь гаджеты, если таковые в схроне имелись.

Тем временем Псих вскрыл одну из картонных пачек и высыпал на стол несколько белых кубиков, которые Кекс сначала принял за сахар-рафинад. Но это оказался не сахар: сахар не горит. А белый кубик занялся почти сразу, источая характерный и не очень приятный запах.

Батон без понукания наполнил большую кружку водой и поставил на стол — так, чтобы Психу удобно было дотянуться.

— Благодарствуйте, — ухмыльнулся Псих. — Закипит быстро, проверено!

На примусе (или как там эта байда правильно называется) горело уже два белых кусочка. Легкий дымок тянулся от язычков пламени вверх, к решетке в стене, и процеживался сквозь нее — стало быть, тут была предусмотрена даже примитивная вентиляция.

Установив кружку с водой над огнем, Псих принялся копаться в большой коробке, предварительно с шелестом вытянув ее из-под стола.

Кекс подобрался ближе и уселся на один из двух малюсеньких стульчиков, явно детских.

— Шо это за хрень? — спросил он Психа, указывая на белые горючие кубики.

— Спирт, — не оборачиваясь пояснил Псих. — Сухой спирт.

— Спирт? — удивился Кекс и хохотнул: — В чай вместо сахара наколотим?

— Дурень, это не тот спирт, — ответил Псих так же весело. — Этот несъедобный. Чего, не видел никогда?

— Не-а! — признался Кекс бесшабашно. — Где б я мог его видеть?