Раз в неделю я ужинала с четой Ветргоф. Их дочь ещё не вернулась домой, и им было немного одиноко без неё. Мне хотелось верить, что своими визитами я скрашивала их вечера.

В первую нашу встречу после переезда я рассказала Клаусу о визите господина Облачного.

— Не удивляйся, Ирэн. Думаю, он до последнего не верил, что молодая девушка отдаст свои деньги на какое-то производство, в котором она ничего не смыслит.

— Но оно же моё! — не унималась я.

— И что? У тебя и без него предостаточно денег. Ты вообще могла просто его продать и всё.

— Это детище моего отца. Я бы не посмела.

— Рад это слышать, — одобрительно закивал Клаус.

В тот же вечер он сообщил мне, что журналист взялся за наше дело, чему я была безумно рада. А во вторую встречу рассказал свежие новости о моих родственниках. Тётю и кузена осудили. Всё их имущество отобрали, в том числе и дом в Будрове. Но даже с ним не набиралась та сумма, которую они были мне должны. Они должны были отправиться куда-то вглубь страны на отработку недостающих денег, но куда именно и насколько, пока не обговаривалось, но минимум лет на семь.

А вот Павлу забрали родственники со стороны отца. Меня расстраивало, что девушка осталась без средств к существованию из-за жадности её близких, и я упросила Клауса помочь выкупить их старый дом. Я решила вернуть его Павле.

С моей стороны это был роскошный подарок, но мне было искренне жаль кузину, а мои финансы давали мне возможность помочь ей. Анонимно. Пусть думает, что ей его просто вернули, а то ещё не возьмёт.

А в третью встречу с четой Ветргоф я рискнула и спросила у них о моих родителях.

— Расскажете мне что-нибудь о маме с папой? — когда мы уже поели и пили чай с очередным кулинарным шедевром Лили, сказала я.

— Что ты хочешь услышать? — уточнила Лили.

— Что угодно. Хочу послушать о них что-нибудь.

Клаус начал рассказывать историю из далёкого прошлого, когда они только познакомились с отцом, а я внимательно слушала. Я хотела узнать что-нибудь о Димитрии и Маргари. Во-первых, чтобы иметь хоть какие-нибудь знания о них, которые можно было бы в будущем упоминать в разговоре при необходимости. А, во-вторых, мне просто было интересно узнать, что они были за люди.

На следующий день после своего дня рождения в мою дверь постучала Джули, и я впервые в этом мире выпила вина. За встречу с подругой.

А ещё подарила подарок. Это были золотые серьги-гвоздики в виде маленьких звёздочек. Я давно заметила, что у Джули были проколоты уши, но ходила она без серёжек. С подарком я угадала. Это было видно по её глазам. Да и в целом она не скрывала своего восхищения, бросившись ко мне обниматься.

Последующие дни поплыли своим чередом. Мы уже вместе озаботились ремонтом, изучали город. Джули помогала мне не попадать в глупые ситуации и в целом рассказывала о мире. Всё, что в голову придёт. Но за это она отказывалась брать деньги, и я расплачивалась всем остальным. Например, жильём и пропитанием. А ещё мы наняли учителя по рисованию. Ему было, конечно, трудно с нами, безмагичными, но мы честно старались. И если Джули это было по-настоящему интересно, то мне не очень нравилось. Я бы вообще не стала этим заниматься, если бы не настоящая Ирэн. Она любила и умела рисовать. И я решила, если не полюбить это так же, как она, то хотя бы освоить этот навык. И помимо моей сентиментальности, дело было в мнительности. Мало ли что.

***

— Ирэн! Ирэн! Просыпайся скорей! — кричала Джули.

За те полтора месяца, что мы вместе жили, такого никогда ещё не было. Я подскочила с кровати, накинула халат и выскочила из комнаты, чуть не влетев в подругу.

— Что случилось!?

— Читай! — воскликнула она и сунула мне под нос газету Вестник.

На первой полосе было фото, на котором господин Жаднир, господин Хитроуст и дед Зловрий в наручниках шли под руку с сыщиками в сторону сыскного магомобиля (местной интерпретации нашей обычной полицейской буханки).

Сверху заголовок жирными буквами:

" Раскрыта банда, убивающая по заказу безмагичных ради наследства! "

А внизу мелким шрифтом.

" Читайте подробности на третьей странице ".

— У него получилось! — ошеломлённо произнесла я. — У нас получилось!

" Страшные события произошли в районе небольшого городка Моньеал. Директор пансионата для особенных, господин Жаднир, психоцелитель этого заведения, господин Хитроуст и заведующий складом господин Зловрий цинично и безжалостно расправлялись с постояльцами пансионата, выставляя всё, как самоубийства. Их жертвами оказалось пятеро человек, за чьи смерти они получили большие деньги от их родственников. И никто бы так и ничего не узнал об их злодеяниях, если бы не анонимная наводка. Одна из будущих жертв раскрыла их планы и обратилась в окружной департамент сыскной полиции. Проведя проверку, у сыщиков появились необходимые для ареста улики. Расследование продолжается…"

— Что за чушь!? — сидя в гостиной у четы Ветргоф, возмущалась я. — Сыскная полиция провела проверку!? Нашла доказательства!? Это же откровенное вранье!

— Видимо, господин Хвостатый не мог написать иначе, Ирэн, — предположил Клаус.

— Он сделал всё сам, а все лавры получают они? Это несправедливо!

— Вот сама ему об этом и скажешь, — ответил Клаус.

— В смысле?

— Он хотел встретиться с тобой. Надеюсь, ты не против?

— Нет, конечно! Наоборот, я и сама этого хочу, чтобы лично поблагодарить.

— Я ему передам.

Убийства особенных людей вызвали общественный резонанс. Я часто слышала, как люди обсуждали подробности дела. Например, в очереди в магазине, в кафе или на лавочках в парке. До случившегося у местных был стереотип, что государство делает всё, чтобы безмагичные чувствовали себя комфортно, а на деле оказалось, что их просто сослали подальше от городов и отдали в руки людям, которые могли творить с ним всё, что хотели.

Эту новость мусолили во всех газетах. Каждый из них хотел урвать кусочек эксклюзивной информации, и чем больше журналисты или сыщики находили, тем больше скандал набирал обороты. И дело было не только в убийствах. Ведь, как оказалось, эти заведения очень давно никто не проверял. А тут наконец проверили все три. И в ходе этих проверок выяснилось, что господин Жаднир был единственным из директоров, кто прикладывал усилия для процветания пансионата. Но это можно было объяснить его желанием иметь кристально чистую репутацию, чтобы никто ни смел даже усомниться в ней. Чего нельзя было сказать о двух других. Там не было подозрительных смертей, но качество жизни оставляло желать лучшего. Что в одном, что в другом руководство пансионата экономило на всём, на чём только можно было: на рационе постояльцев, частоте уборок помещений и в принципе территории, развлечении, количестве и качестве психологов и других сотрудников пансионатов. А ведь финансирование государством всех трёх заведений естественно было равным, и естественно то, что не было потрачено на особенных, было положено в карман директоров, а ещё старших поваров и главных счетоводов. И никто из особенных не пытался жаловаться. Им бы и в голову это не пришло.