— Борис Уральский — родной дедушка Владислава Ли-Вавилонского. И внук попросил Бориса помочь вам.

Думиса не знал, что ответить.

— Твои братья и сёстры перевезены в новый дом. Со школой и садом проблем не будет, как с няней и слугами. Но советую тебе подумать о переезде — сейчас в Конфедерации небезопасно. Ваша страна миллионами гонит людей в Изначальный Мир. Хуже только Индия.

— Мои братья и сёстры… — голос Думисы стал хриплым.

— Они в порядке. Но тысячам других детей не так повезло. Родственники погибших не получили ни рэнда, у страны не хватит денег, чтобы заплатить всем. Они и не планировали. Цель Конфедерации — как можно скорее укрепиться в Изначальном Мире, получить преимущество. Поэтому снова советую тебе сменить место жительства. Уральское Княжество с радостью примет тебя и твою семью.

Думиса некоторое время молчал.

— Вы упомянули новый дом? — тихо сказал он.

— Да, вот.

Старик протянул Думисе планшет, на экране которого сиял белый трёхэтажный особняк. Думиса завороженно пролистал фотографии с внутренними комнатами.

— И это… мне? — не поверил Думиса.

— Да, — старик усмехнулся. — Борису пришлось заключить невыгодный контракт, чтобы тебя освободили. Этот особняк — мелочь.

— Но зачем? — Думиса не понимал.

— Потому что внук попросил, — пожал плечами старик. — Борис не мог связаться с тобой напрямую, поэтому оставил видеосообщение.

Старик забрал планшет, потыкал в него, подслеповато щурясь, и вернул. Думиса включил видео.

— Я знал твоего деда, — не здороваясь, начал Борис Уральский — усатый старичок, полноватый и неповоротливый. — Выглядел он бомжевато, но мужик правильный. В Духов верил, говорил, что они меня избрали.

Борис хмыкнул.

— Ты, Димон, приглянулся моему внуку. И всё, что ты получил, — его заслуга. Если ты хоть немного такой же как твой дед, ты не забудешь добро.

Видео закончилось.

— Мы подъезжаем, — старик забрал планшет и повернулся к окну.

Думису переполняли чувства, к горлу подкатил ком. Родственники и друзья его родителей отвернулись от них, как только настали трудные времена. И Думиса не ожидал, что в самый ужасный момент в его жизни совершенно чужой человек подаст руку помощи.

Той же ночью Думиса, стоя на балконе своего нового особняка, поклялся перед Духами, что будет служить Владиславу Ли-Вавилонскому до самой смерти. Жизнь за жизнь, добро за добро — Духи благословят его выбор.

* * *

Я проснулся утром. Тело ломило, настроение было ужасным.

— Владислав проснулся! — радостно известил всех Лианг. — Слушай, я тебя хотел часа два назад разбудить, но Думиса не дал!

— Правильно сделал, — буркнул я, вставая.

Пока спал, ребята облагородили наш уголок — обустроили место для умывания, туалет.

Я ополоснулся и взбодрился.

— Ночью на поселение напали! — жарко рассказывал Лианг. — Уверен, что монстры прорвались внутрь! Но защитники смогли отбиться, утром всё успокоилось. А если бы нас пустили — могло бы и без жертв обойтись. Я своим Толчком всех в мясную пасту бы превратил!

Я позавтракал печеньем, запил водой. Если появится шанс, надо приготовить мясо монстров, оно не только вкусное, но и полезное. В будущем появятся Эвольверы-гурманы, которые будут ходить в Изначальный Мир только за новыми деликатесами.

— Владислав, что дальше? — Нацуко зевнула. — Надеюсь, что мы успеем справиться до ночи. Не хочу ночевать тут еще раз.

Я медленно дожевал печеньку и ответил:

— Сперва спустимся с горы. Собирайте вещи.

Нацуко пожала плечами и подобрала с земли свой рюкзак. Пока ребята собирались, я размышлял над дальнейшими действиями. Нужное мне место находится на краю горы, и нам идти туда часов семь-восемь. По пути надо сделать всех членов Синдиката Слабыми Эвольверами. Поэтому я вижу единственный выход — переночевать в следующем поселении. Но говорить об этом сейчас не стоит.

Когда ребята собрались, мы пошли в сторону поселения, где царствовал Хенг Хуан, — только оттуда вилась дорога вниз. С плато разве что прыгнуть можно, но без способности полёта это закончится смертью.

Люди на стене проводили нас настороженным взглядами, но ничего не сделали.

Спускаясь, я заметил, как вдали падает дерево. Присмотрелся, но не смог разглядеть, что там происходит.

— Думиса, ты видишь? — спросил я. У Слабого Эвольвера зрение развито гораздо лучше, чем у обычного человека.

Африканец присмотрелся.

— Чёрное пятно. Дерево умирает. Что-то страшное.

— Дерево медленно покрывается чёрным и превращается в пепел? — уточнил я.

— Да.

— А людей видишь?

— Вижу, — Думиса подался вперёд и прищурился. — Они с кем-то сражаются.

— Кто это? — подала голос Нацуко.

Я задумчиво посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на Мирославу.

— Дай мне свой лучший нож, который Джао укрепила. Мы с Думисой сходим туда и проверим.

— А мы? — возмутился Лианг.

— Вы продолжайте спуск. Мы вас догоним.

Я выразительно посмотрел на Думису. Тот кивнул, повернулся ко мне спиной и присел.

— Забирайся, Босс. Так будет быстрее.

— Владислав, ты…

Я забрал у Мирославы нож и улыбнулся.

— Не бойся, мы быстро. Джао, присмотри за ними.

— Да, — она серьёзно кивнула.

Я залез на спину африканцу, и тот побежал. Ребята остались позади.

— Мы будем убивать, Босс? — тихо спросил Думиса. — Людей?

— Да.

Думиса добежал до подножия горы за пять минут. По дороге мы никого не встретили — слишком рано для охоты, многие ещё спят, отдыхая после ночной битвы за поселение. Думиса поставил меня на землю, и мы вошли в лес. Двигались тихо, не переговариваясь.

Через десять минут услышали крики и рычание. Знаком я велел замедлиться и указал на дерево, мы аккуратно полезли по нему вверх, стараясь не шуметь. Непонятно откуда взявшаяся змея попыталась укусить меня, но Думиса ловко поймал её и отшвырнул в кусты.

С высоты, устроившись на ветке, я смог рассмотреть, что происходит внизу. В метрах двадцати от нас развернулось сражение. Два Эвольвера с металлическими копьями сдерживали напор здоровенного чёрного ящера, ростом им по пояс. Я сразу узнал его — Чёрный Варан, Вожак близкий к Атомосу Трансформации. Он может стрелять собственными костями и создавать из них шипы на спине, рог на голове и защитный панцирь по всему телу. Но сейчас Вожак был сильно ранен — что-то чёрное тлело на его морде, разъедая шкуру и выступающие, словно колючки, кости, которые непрерывно росли.