– Правильное решение. Идемте со мной.

– А что тут?

– Охота на привидений, если не ошибаюсь. Думаю, мы сможем присоединиться без особого труда.

Они прошли в старую часть дома. В коридоре, перед широкой каменной лестницей, ведущей на второй этаж, оба на минуту остановились и прислушались. Вдруг стали слышны приближающиеся шаги, и прежде чем они успели спрятаться, отворилась дверь и появился полковник Ричмонд. В руке он держал лампу. Следом за ним вышел Хорэс.

– Гилдер! – воскликнул полковник, увидев замаскированного под кучера Ника. – Что вы здесь делаете?

– Я только что вернулся, сэр, – ответил сыщик голосом кучера.

– Кто это с вами?

– Мой двоюродный брат, Фрэнк Гилдер.

– А он что здесь делает?

– Прошу прощения, сэр, это я его привел, чтобы он переночевал в моей комнате. Мы с лакеем не очень ладим, а мне в этом доме не хочется оставаться одному в комнате.

– Вот, значит, что! – сказал полковник. – Выходит, и вы видели здесь разные странные вещи. Очень хорошо, я в этом разберусь. Я иду наверх, в столовую, и пробуду там до утра.

Полковник стал подниматься по лестнице. Все последовали за ним.

– Позвольте спросить, сэр, а где остальные слуги? – поинтересовался Ник.

– Они проведут ночь в новой части здания, – с мрачной улыбкой ответил Хорэс. – Вы тоже можете туда переместиться, если хотите.

– Нет, сэр, – сказал Ник. – Раз уж со мной брат, я, пожалуй, в своей комнате останусь.

Поднявшись по лестнице, полковник и Хорэс сразу повернули к столовой. Ник без боязни последовал за ними, потому что комната Гилдера находилась в том же крыле. Дверь столовой открыли ровно в полночь. Всех обдало прохладой, потому что толстые стены этой части дома не пропускали тепло извне, а комната все время оставалась закрытой.

Полковник поежился. Задержавшись на пороге, он заглянул в комнату. Освещал столовую, если не считать слабо светившейся лампы, лишь призрачный лунный свет, проникавший сюда из коридора и сквозь узкие, заросшие виноградом окна.

Вся компания вошла внутрь. Полковник поставил лампу на буфет и повернулся к мнимому Гилдеру, вероятно, чтобы тут же отправить его к себе, но в этот самый миг лампа неожиданно погасла.

Негромко вскрикнув, полковник кинулся к буфету. Лампа исчезла. Кто-то ее забрал. В комнате стало почти совсем темно.

Полковник зажег спичку. От лампы не осталось и следа, она как будто испарилась. Когда догоревшая спичка упала на пол, луч света вдруг выхватил из мглы фигуру. Она стояла напротив старинного камина и в точности соответствовала облику Лавины Ричмонд в том виде, в каком та была запечатлена на портрете, написанном перед самой ее смертью и висевшем ныне в комнате полковника. В столовой воцарилась тишина, слышно было только натужное дыхание взволнованного старика, увидевшего подтверждение своей веры в потусторонние силы. Он не отводил глаз от этого явления.

Лицо фигуры скрывала вуаль. Вдруг из тяжелых складок черного шелкового одеяния в старинном стиле, которое окутывало все тело, появилась белая рука. Вуаль была поднята, и открылось бледное сухощавое лицо старой больной женщины. Сходство с Лавиной Ричмонд было полным. Полковник попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Вуаль медленно опустилась.

Ник подал знак Патси, и тот продвинулся немного вперед, поглядывая при этом через плечо в ожидании указаний шефа. И света в комнате хватило, чтобы Патси увидел данный Ником сигнал. В тот же миг Патси прыгнул к призраку.

Разделяло их футов двадцать, не более, и атлетически сложенный молодой человек преодолел бы это расстояние в считаные секунды, но вдруг он со сдавленным стоном повалился на пол.

– Меня ударили, – закричал он, поднимаясь на колено, хватаясь левой рукой за висок, а правой доставая револьвер.

– Не стрелять! – крикнул Ник. – Это Милли Стивенс!

Сыщик двинулся к фигуре в черном. Свет, падавший на нее, задрожал, словно собираясь погаснуть. Но Ник не торопился, зная, что у него есть время и добыча не уйдет. Он вышел из-за спины полковника.

Очнулся Ник на следующее утро, в шесть часов, лежа в кровати. Первым, что он увидел, разлепив глаза, было склонившееся над ним лицо Патси.

– Как вы себя чувствуете? – с тревогой в голосе спросил Патси.

Прежде чем ответить, Ник обвел взглядом комнату. У кровати стояли полковник Ричмонд, Хорэс и человек, которого Ник счел доктором и не ошибся.

– Рана несерьезная. Пострадал я больше морально. Что случилось, Патси?

– Призрак сбежал, – раздосадованно произнес Патси.

– Вам нельзя много разговаривать, – сказал полковник Ричмонд. – Врач говорит, у вас сильное нервное потрясение, и…

– Черта с два! – воскликнул Ник. – Нервное потрясение! Да меня оглушили мешком с песком!

Полковник покачал головой.

– Власть невидимых сил… – начал было он, но Ник оборвал его.

– Послушайте, полковник Ричмонд, – с напором произнес он, – если бы у вас так же болело за ухом, как болит у меня, вы бы сейчас не говорили о таинственных силах тьмы. Я знаю, что со мной, и теперь хочу поквитаться с тем, кто это совершил.

– Никаких признаков травмы я не обнаружил, – заметил доктор.

– Их и не может быть, – возразил Ник. – Мешок с песком не оставляет следов. Поэтому им так часто и орудуют.

– Невозможно переубедить упрямца, – посетовал полковник. – Я думал, того, что случилось, будет достаточно.

– Вполне достаточно, спасибо, – отозвался Ник, садясь на кровати. – А теперь, если джентльмены, которые уложили меня в постель, соблаговолят выйти, я оденусь, а потом докажу вам, что я получил достаточно, и теперь настала очередь кого-то другого.

Оставив в комнате одного Патси, Ник начал одеваться.

– Теперь рассказывайте, – велел он.

– Прыгнув к этому призраку, – начал Патси, – я получил мощнейший удар по черепу. В последний раз такое случилось, когда мне на голову с грот-рея упала свайка, – помните то дельце о пяти кукурузных зернышках? Хотя вам потом досталось больше моего. Я-то упал, но сознания не потерял. Вы увидели, что я достаю оружие, и крикнули: «Не стрелять!», поэтому я не выстрелил. Но когда вы упали, я решил, что приказ этот отменен. Ник, я всадил в ту фигуру пять пуль.

– Что было потом?

– Потом погас свет, я подошел к вам и включил ваш фонарик. Фигура исчезла. Лампа полковника стояла на буфете на том же месте, где он ее поставил. Когда ее зажгли, я вас осмотрел. Честное слово, сначала я решил, что вам каюк. Мы перенесли вас в эту комнату, и Хорэс Ричмонд поскакал за доктором. Вы слышали, что он говорил про нервное потрясение, и можете сами судить, какой из него врач. Его участие ничего не дало. Убедившись, что вы только оглушены и должны прийти в себя, я поспешил обратно в столовую и все там осмотрел. Ну, вы знаете, что это за помещение. Оно буквально напичкано потайными люками и сдвижными панелями в стенах. Там почти в любом месте можно пройти сквозь пол или стену. Было бы намного проще работать, если бы всех этих тайных механизмов было поменьше. Когда есть пятьсот способов что-то сделать, трудно выяснить, какой был использован. Рядом с тем местом, где она стояла, есть люк. Она могла войти и выйти через него. Но главное тут – мои выстрелы. Я провел прямую линию от того места, где стоял, к люку и уперся в экран перед камином. На экране этом, примерно в четырех с половиной футах от пола, следы от трех моих пуль. Остальные две, я думаю, призрак унес с собой. Кстати, стрелял я неплохо, если учесть, что там было почти темно. Три пули легли рядышком, треугольником, который поместился бы в стеклышке от часов. Думаю, остальные два выстрела были не хуже. Если это так, у одного из заговорщиков должны быть серьезные раны. Вот только я не нашел там ни капли крови, хоть и осмотрел ход под люком самым тщательным образом. Я не обнаружил ни людей, ни следов крови, ни приспособлений, с помощью которых они освещали призрака. Конечно, тут нечему удивляться. Эти ходы до того длинные и запутанные, что я не мог осмотреть все. Но раненый человек – совсем другое дело. Не представляю, где она может прятаться.