Она поменяла несколько квартир в разных районах, все было не то, хотя она сама не понимала что ищет, пока не остановилась на одной, далеко от театра, с видом на набережную. Увидев из окна квартиры волны цвета Его глаз, она больше не раздумывая подписала документы об аренде. Теперь это окно стало ее спасением от собственной тоски. Здесь она читала сценарии, готовилась к своей роли и просто подолгу сидела, слушая шум реки. И пусть отчаяние полностью не отступало, но становилось спокойнее и тише, как если бы рядом был кто-то большой и близкий.

Она каждый день старалась пройтись по набережной, мучаясь сожалениями о своем отъезде, и каждый раз говорила себе, что это ребячество, и если бы она не уехала, то все закончилось бы еще хуже. Сердце слушало разум и соглашалось с ним, но не переставало болеть. Ее едва хватало, чтобы не летать в Москву в надежде на случайную встречу с Борисом. Нет, Айлин Берг не могла опуститься до такого.

Подошел день премьеры, было много зрителей, овации и крики «Браво». После спектакля Айлин с гордостью за себя смотрела, как ее гримерку заставляют цветами.

Был букет от папы, наверное самый большой и яркий, были цветы от друзей старых и новых. Среди множества букетов ее внимание привлек один очень изящный, состоящий в основном из ее любимых весенних цветов.

Она улыбнулась, подумав:

«У меня появился интересный поклонник. Кто же так хорошо меня знает, что среди осени нашел любимые мной весенние цветы».

Она осторожно дотронулась пальцами до хрупких бутонов и подняла букет рассмотреть получше. И замерла. Нежные стебли опутывало такое знакомое ей жемчужное ожерелье.

Вокруг звучал смех и поздравления с успешной премьерой, но она не слышала ничего, она дрожащими пальцами перебирала тяжелые жемчужины. Нет, она не могла их спутать ни с какими другими.

Сквозь гул она услышала, как ее просят выйти к поклонникам, она встрепенулась, метнулась к зеркалу. Из отражения на неё посмотрела красивая женщина с горящим от волнения взглядом и полыхающими даже сквозь грим щеками. Она дрожащими руками надела ожерелье, поправила прическу и постаралась как можно спокойнее выйти к зрителям.

Там скопилось много людей, все говорили о ее таланте, делали красочные комплименты ее красоте, просили автографы. Айлин улыбалась и подписывала театральные программки, держа в себе болезненный стон. Бориса не было.

Он не пришёл и на следующий спектакль, не было больше весенних цветов.

Круизный сезон закончился и лайнер «Князь Игорь» уже стоял в порту. Она знала это и снова ждала, с надеждой вглядывалась в зрительный зал, сама себя ругала за это. И каждый раз не находя его, скатывалась в бездну отчаянья.

Ее уютная квартира больше не спасала от тоски. Наоборот, вид из окна еще больше угнетал Айлин, и теперь ее любимое окно было скрыто наглухо задернутыми шторами.

Она при любой возможности уезжала к отцу, чтобы отвлечься от болезненного одиночества. Там она могла подумать о том, что произошло без слез и наконец, поставить точку.

Борис нашел ее, но не захотел встретиться. И уже было неважно, кто кого обидел и кто был виноват. Все должно быть забыто, теперь уже навсегда. Единственное что ей осталось, это ожерелье — прощальный подарок.

И театр конечно. Ее актерская карьера набирала обороты, она становилась популярной и узнаваемой. Все чаще начали поступать предложения сняться в кино. Айлин не торопилась соглашаться, ждала роль, которая ее зацепит.

Да, Боря не мог не полететь в Швейцарию на премьеру Айлин. Он подготовился к встрече с ней, планировал подойти после спектакля, но в последний момент передумал. Он смотрел на такую любимую, но снова совсем незнакомую Алену из зрительного зала не отрывая глаз, и в это время у него складывался план дальнейших действий. Первым пунктом в нем было, что еще слишком рано для их встречи. Совсем незначительно на это решение повлияло и то, что Боря был на нее еще пока чуть-чуть обижен.

На лайнер Борис возвращался, кипя от нетерпения приступить к реализации своего нового и самого важного проекта. Теперь главным препятствием для него была ограниченность в ресурсах: для реализации задуманного ему были необходимы деньги и время, со временем были даже большие напряги, но правильный менеджмент и креатив решает и не такие проблемы. Даже ограниченность в передвижениях больше не смущала Бориса.

Завершился курортный сезон, и Боря улетел в Москву.

Первым делом он выставил на продажу свой пентхаус, а вторым — поругался с отцом.

— Боря, зачем тебе продавать квартиру? Я с удовольствием инвестирую в твой проект любую сумму, — несмотря на все обещания Быков-старший продолжал вести наблюдения за жизнью сына и сразу же узнал о его планах, что предсказуемо разозлило Бориса.

— Папа, у тебя с памятью проблемы? — возмутился Боря, — мы с тобой договорились, что ты больше не лезешь в мою жизнь. Я свою часть сделки исполнил, теперь твоя очередь.

— Хотя бы в виде кредита возьми, — умолял отец.

— Нет.

— Но зачем пентхаус продавать?! Где ты потом жить собираешься?

— Ну конечно под мостом, — зло ответил Боря, — где я без твоих денег ещё могу оказаться.

Мужчины сверлили друг друга тяжелыми взглядами, старший сдался.

— Хорошо, сын. Поступай как знаешь. Но когда у тебя будут дети, ты поймёшь как нелегко мне сейчас.

Боря засмеялся.

— Поверь, мне с тобой тоже не просто. Как ты из меня домашнего хомячка еще не сделал?

— Причем здесь хомячок? Ты можешь руководить любой моей компанией или даже всей корпорацией. Под моим контролем, конечно.

— Нет, — жестко оборвал его Боря. Это слово стало самым популярным в его лексиконе при общении с родителями в последнее время.

Папе оставалось лишь со стороны наблюдать за бурной деятельностью сына. И очень сильно удивляться поначалу. А потом гордиться.

А Боря готовился к съемкам фильма. Уже был готов сценарий и найден режиссёр, Борис методично собирал команду для съемок. Свой пентхаус он все-таки продал, причем гораздо дороже, чем тот стоил. На эти деньги он организовал продюсерский центр.