– Чем это он пульнул?! – сдавленным голосом осведомился Редошкин.

– Разделимся! – выдохнул Максим. – Ты слева, я справа! Ты отвлекаешь! Высунешься, выстрелишь – и назад! Я добавлю!

– Понял!

– На счёт раз! – Максим подождал, пока Редошкин переместится к противоположной стене, сосредоточился на манёвре. – Три… два… раз!

Редошкин высунулся из-за скругления стены, в течение секунды сделал три выстрела из карабина: было слышно, как пули звонко рикошетируют от корпуса «многоножки».

В ответ прилетел ещё один горячий вихрь, проделывая в стене напротив такой же шрам.

Максим высунулся из-за скругления со своей стороны, выстрелил почти не целясь.

Невидимый разряд «бластера» (оружие Демонов применяло очевидно один и тот же принцип) вонзился роботу в голову, имеющую целых три рога, и снёс полголовы.

«Многоножка» вскинула все свои манипуляторы и начала палить во все стороны из оставшегося целым рога, наделав множество дыр в стенах и потолке.

Максим переждал шквал огня, высунулся повторно, всадил в агонизирующего часового ещё один разряд.

Лишившись оставшейся части головы, робот опрокинулся всеми лапами кверху, какое-то время шипел и дёргался, потом судорожно изогнулся и застыл.

– Гитлер капут! – удовлетворённо проговорил Редошкин, возникая слева от майора. – Интересно, куда я ему попал, когда стрелял из карабина?

– Это уже не важно. Как говорится, пуля – дура, а виноватого найдёт. Погнали дальше!

Оба метнулись к обезвреженному противнику, миновали его, обходя конечности, и выбрались в зал, освещённый всё теми же «пятнами плесени», рассыпанными по вогнутому потолку.

Если центральный пост управления Крепостью представлял собой настоящую сферическую полость, то зал «центра обороны» Демонов-конкурентов описать одним словом не представлялось возможным. Ещё при получении информации от Большого Леса об устройстве подземной базы Максим в своём воображении построил её интерьер как звездообразное в сечении помещение диаметром около полусотни метров. Действительность же превзошла и фантазии, и ожидания.

Пост управления «обороной» выглядел как сложное сооружение с балюстрадами по стенам, пандусами и лестницами, ведущими на второй и третий уровень зала, и десятком ниш, имеющих форму лучей звезды. Кроме того, он был пронизан двумя десятками колонн, напоминающих пучки лозы и бамбуковых стволов, и заставлен композициями «мшистых кочек» и грибообразных конструкций.

Большинство этих конструкций застыло в угрюмом омертвении, но в центре виднелись три «кочки», играющие очередями огней и вертикальными лучиками света.

У двух из них на необычной формы консолях в виде ажурных половников сидели операторы в лётных комбинезонах, бывшие пилоты «вертушек». Головы лётчиков скрывались под яйцеобразными колпаками из мутного стекла, которые крепились к «кочкам» посредством не то «виноградных петель», не то «водорослей». Вбежавших в зал разведчиков они не видели, так как им мешали колпаки. Руки пилотов по локти скрывались внутри «кочек». Края «мхов» в этих местах перемигивались электрическими змейками.

По залу бродили запахи сгоревшей шерсти, пыли и нагретого металла. Но воздух совсем затхлым назвать было нельзя, помещение каким-то образом проветривалось.

Максим встретил взгляд Редошкина.

«Обалдеть!» – читалось в глазах лейтенанта.

– Тыл! – произнёс Максим едва слышно.

Редошкин развернулся, выполняя команду прикрыть спину командиру.

Максим перемахнул змеившийся по ребристому полу короб высотой в полметра, собираясь вытащить обоих операторов из «половников», и наткнулся на еле заметную сетку в виде мерцавшей паутины, отгораживающую «кочки» с операторами от остального зала. Интуиция подсказала, что лучше до неё не дотрагиваться.

Максим коснулся сети кончиком ствола винтовки.

Тотчас же вся сеть покрылась электрическими змейками, породившими волну озона.

Лётчики зашевелились, выдёргивая руки из «мха», откинули с голов полусферы, оглянулись, заговорили, энергично помогая себе жестами, хотя их голосов не было слышно.

Один вскочил, кинулся куда-то между «кочками».

Второй снова сунул руки в «мох», оглядываясь на разведчиков, что-то прокричал, дождался, пока из «мха» перед ним вылезет фасетчатый шарик на коленчатом упоре, выдернул руки и припустил вслед за напарником.

– Уйдут! – охнул Редошкин.

Максим отодвинулся на метр, выстрелил из «бластера».

Паутина прогнулась под ударом воздушной струи, породив волну электрического сияния.

Максим выстрелил ещё раз, но на сей раз горячий вихрь не вырвался из раструба «бластера», а синяя искра на торце «приклада» перестала мигать, погасла.

Он швырнул оружие на пол.

– Сдох, зараза!

Редошкин подал ему «фаустпатрон».

– Бей! Зря мы его, что ли, тащили?

– Останемся без мощной пушки. У меня в запасе всего один «теннисный мячик».

– По-любому надо догнать лётчиков, иначе их не остановить. Будут продолжать пакостить.

– Это уж наверняка. – Максим отбросил колебания, отступил ещё дальше и активизировал оружие, найденное в ракете «космических торговцев» ещё почти три месяца назад.

«Фаустпатрон» не подвёл. Импульс неведомого поля превратил воздух в плазму, и возникший солитон снёс паутину как… впрочем, именно как паутину, клочья которой, просияв злыми электрическими молниями, унеслись в глубь зала, облепляя несколько «мшисто-грибных» «кочек». Одна из них, самая ближняя, за которой сидел сбежавший оператор, вскипела струями пара, превращаясь в букет полупрозрачных «водорослей».

Под потолком зала раздалось блеющее металлическое: бе-е-кл! бе-е-кл! бе-е-кл!

Разведчики метнулись в проход между «кочками», надеясь настичь бывших пилотов. Добежали до угла помещения, суженного в форме луча звезды длиной около десяти метров. Беглецы нырнули сюда и оставили открытой дверь в самом остром углу, выдвинутую на штангах.

Максим замер на мгновение, прислушиваясь к своим ощущениям, нырнул в проём. Перед ним открылся неосвещённый коридорчик, в конце которого светилась щель выхода. И эта дверь была открыта, что заставило майора остановиться. Он не раз участвовал в боевых операциях, преследуя террористов и бандитов, и почти всегда натыкался на засаду или ловушку, если двери после бегства противника оставались открытыми.

– Что застрял? – выдохнул Редошкин ему в спину.

– Они не просто так сбежали… они отступили, приготовив какой-то сюрприз. Отходим назад!

– Давай я проверю…

– Назад!

Попятились, напрягая слух, и услышали множественное цоканье, донёсшееся из открытой двери в конце коридорчика.