И тотчас же пол коридора разорвала расходящаяся трещина, образуя провал. К счастью, провал не достиг по ширине размеров всего пола, оставив по полметра свободного пространства. Но если бы разведчики продолжали двигаться, они наверняка провалились бы.

– Из пункта А в пункт Б, – со смешком произнёс Редошкин, – шла через Ж дорога.

– Будь внимательней!

Двинулись вдоль стен, пытаясь разглядеть интерьер в глубине провала, но там было темно, и Максим даже в режиме экстрасенсорного возбуждения не смог ничего увидеть.

Дошли до очередной перегородки.

– Сколько же здесь отсеков! – пробурчал Редошкин. – Как на подводной лодке!

Максим осмотрел свою половину перегородки.

– Не металл, скорее керамика, причём такое впечатление, что прессовали прутья кустарника.

– Будем пробивать?

– Думаю.

– Ты уверен, что мы идём правильно? Не забредём в тупик?

– Если я верно оценил подсказку Леса, этот тоннель идёт до кольцевого штрека, а там к центру подземелья идут несколько штреков поуже.

– Что представляет собой центр?

– Пещера, большая, но не сферической формы, как в Крепости, а звездообразная. Посреди какая-то конструкция.

– И всё равно я не понимаю, как лётчики смогли пройти сюда. Будто точно знали, куда идти. Может, им кто-то помог?

– Может, и помогли.

– Кто? – Редошкин издал ещё смешок. – Не Лес же?

– Исключено.

– Тогда чёрный лес.

– Он далеко.

– Разве дистанция имеет значение?

– Имеет. Вряд ли чёрный лес смог воздействовать на здешнюю автоматику, находясь за полторы тысячи километров отсюда. Вообще непонятно, как он узнал о существовании «центра обороны».

– Легко.

– Да? Объясни.

– Чёрный лес воюет с Большим, подминая его деревья. Он вполне мог каким-то образом допросить деревянных «пленников» и выяснить.

Максим невольно покачал головой.

– Ты скоро перещеголяешь Костю.

– Разве такого не может быть?

– Обсудим идею с нашими экспертами.

Максим прицелился раструбом «бластера» в тонкую линию, образующую овал двери, вдавил скобу «демонского» излучателя.

Раздался электрический треск, в стене образовалась дыра в форме полумесяца. Запахло озоном и чесноком.

– Не так надо. – Редошкин вышел вперёд, отодвинув командира, отобрал у него «бластер», выстрелил.

Полумесяц увеличился до размеров мусорного бака.

– Понял?

– Титан, – усмехнулся Максим. – Зевс!

– А то! – Редошкин вернул ему излучатель.

Двинулись к дыре и остановились, заметив какое-то движение по ту сторону отверстия.

– Похоже, нас ждёт торжественная встреча.

Максим погасил фонарь.

Коридор с той стороны был освещён, и мелькавшие в дыре петлистые тени казались водорослями в толще воды. Но вот одна из петель высунулась материально ощутимым щупальцем, и из дыры начал вылезать механизм в виде паука, но с головой носорога.

– Командир?

Стрелять первым не хотелось, но когда механизм, оказавшийся копией носорогопаука, стадо которых было уничтожено залпом защитников Крепости (запись продемонстрировали Карапетян с Новожиловым), выпрыгнул навстречу разведчикам и направил в их сторону раскалённый рог, майор медлить не стал.

Выстрел из «бластера» снёс голову паука-носорога и превратил его в кучу шевелящихся лап-манипуляторов.

– Отличная работа! – одобрительно бросил Редошкин.

В дыре зашевелился ещё один носорогопаук.

Выстрел унёс его в глубь коридора за перегородкой.

Максим ускорился, ныряя в пробитое отверстие.

В секции коридора, освещённой пятнами «плесени» на потолке, появились ещё два паука, и один из них даже успел разрядить оружие: у покатившегося по полу Максима затрещали волосы на затылке. Но два выстрела подряд успокоили охрану «центра обороны» навсегда.

– Это всё? – разочарованно спросил лейтенант, опуская «фаустпатрон».

Максим встал.

– Что ты имеешь в виду?

– Защищаются они без особой фантазии. Наши средства охраны, я имею в виду – современные, намного изощрённее.

– Не забывай, что этой базе тысячи лет. За такой срок любая система может скопытиться. Может, эти пауки – единственное, что работает из всей защитной инфраструктуры.

– Осторожнее!

Максим оглянулся, добил носорогопаука, пытавшегося подползти к ним.

– Дай бог, чтобы ты оказался прав, – проворчал лейтенант.

Следующую перегородку расстреливать не было нужды. Её, очевидно, открыли восьминогие роботы охраны, и двери так и остались открытыми.

Вышли к тоннелю, который, по информации Леса, должен был охватывать кольцом центральный пост центра обороны.

Здесь произошла очередная стычка с охраной: два паука-носорога выскочили с двух сторон одновременно, и Максим открыл огонь из «бластера», метя в носорожьи морды механизмов, украшенные светящимися рогами. В результате боя роботы потерпели поражение, превратившись в агонизирующие обломки, а Редошкин, дважды выстрелив из карабина, вдруг обнаружил, что пули неплохо замедляют движение роботов.

– Командир, кажется я нашёл у них нервные узлы.

– Ты о чём?

– Когда я стрелял им в «висок», ну, в «щёку» за рогом, они замирали на пару секунд. Может быть, пули повреждали какие-то узлы?

– Проверим при следующем контакте.

– Может, сразу бахнем из «фаустпатрона»?

– Его побережём, на случай, если встретится зверь покрупней.

Оба шмыгнули в первый же радиальный коридор, уходящий в глубь массива под прямым углом к кольцевому тоннелю.

Предчувствие Максима не подвело.

В конце коридора, оказавшегося не таким уж и прямым и коротким, их ожидал ещё один часовой, растопыривший сразу четыре лапы-манипулятора и опиравшийся ещё на восемь лап.

– Многоножек нам не хватало, – угрюмо пробурчал Редошкин, когда они вышли из-за скругления коридора, овального в сечении, как и все ходы этой подземной базы, и тут же отскочил назад, так как очередной страж отреагировал на появление разведчиков выстрелом.

По коридору пронёсся горячий прозрачный вихрь, превращавший воздух в плазму. Но это была не управляемая ракета, а разряд, и скругление коридора не позволило ему пролететь весь коридор и уничтожить противника. Вихрь с шипением вонзился в стену коридора в трёх метрах от припавших к полу разведчиков, стена вскипела облаком светящихся пузырей, и в ней образовался длинный и глубокий шрам.