– О, прошу тебя, милый! – вдруг воскликнула она, не понимая, о чем просит. Но Слейд, давно ожидавший ее слов, истолковал их так, как требовалось.

Он поднялся чуть выше, приподнял запрокинутую голову Ханны, заставив ее смотреть на себя.

– Будет… немного больно, милая. В первый раз всегда так. После я никогда больше не обижу тебя.

О чем он говорит? И зачем? Зачем он тратит время на слова, когда внутри ее все пылает огнем?

– Ну же, Слейд! – взмолилась Ханна. – Войди в меня. Я не могу больше… терпеть.

Он улыбнулся и заставил ее обвить ногами его ягодицы. Что-то настойчиво ткнулось Ханне между ног, горячее и твердое. Она дернулась навстречу, чувствуя, как проникает в нее плоть Слейда.

– Осторожнее, Ханна, – сдавленным голосом предупредил ее Слейд. – Я держусь из последних сил. Позволь я сам все сделаю.

Ханна кивнула, чувствуя, как на короткое время закаменели мышцы Слейда. Он быстро дернулся ей навстречу, прикусив зубами ее губу. Короткая, странная боль резанула девушку между ног и быстро стихла. Вместо нее пришло незнакомое доселе чувство наполнения. Слейд замер.

– Скажи, когда боль уйдет, Ханна. Скажи, когда будешь готова.

От его голоса у Ханны побежали по спине мурашки. Она улыбнулась и приподняла бедра навстречу мужу, затем еще раз и еще. Слейд застонал.

– Ты убьешь меня, Ханна, – пожаловался он, стискивая ее руками. – Что означают твои движения? Ты готова продолжать?

Она молча обняла его, прижимаясь грудью к его груди, потерлась об него, словно кошка. Ей нравилась ее власть. Ей нравилось, что она может обнимать и целовать Слейда вот так, как сейчас, не испытывая стеснения, не спросив разрешения. Ее опьяняло, как часто начинает дышать ее муж от движения ее бедер.

Нет-нет, ее опьяняла не только его реакция! Словно мягкие тиски сжали ее изнутри, и тянущее, вязкое ощущение нарастало, пульсируя все сильнее с каждым толчком Слейда, пока все внутри вдруг не взорвалось мириадами искр, не разлилось сладкой, тягучей волной по всему телу.

Ханна запрокинула голову, хрипло застонав. Слейд задышал чаще, пульсация, которую Ханна чувствовала внутри, подсказала, что ее мужу так же хорошо, как и ей сейчас.

Раскинув слабые руки, Ханна пыталась восстановить дыхание, бессознательно вглядываясь в лепнину потолка. Два пухлых ангелочка метились в нее из луков.

Почему они попались на глаза? Знак свыше? И что она должна делать сейчас? Встать и одеться, велеть подать чаю? Или лежать тихо, пока не оденется муж?

Слейд осторожно перекатился на бок и некоторое время отдыхал рядом. Затем он поправил волосы Ханны, разбросанные по ковру.

– Тебе надо обмыться, – мягко подсказал он.

Ханна стрельнула в него глазами и смущенно отвернулась. Теперь собственная нагота стесняла девушку.

– В первый раз бывает кровь, – пояснил Слейд, взяв ее осторожно за подбородок и повернув лицо Ханны к себе. – Наверняка мы испачкали ковер. Придется прибрать за собой, чтобы не вызвать кривотолков.

Ханна, романтическое настроение которой вдруг сменилось скепсисом, немедленно представила, как оттирает щеткой ворс ковра прямо так, нагишом, под чутким руководством Слейда.

Она поднялась и посмотрела на смятые нотные листы, измазанные темно-красным.

Н-да, быть женщиной не так уж и удобно.

Нащупав в полумраке рубашку, Ханна принялась спешно вытирать ноги и ягодицы. Ее охватило чувство отвращения.

– Позволь мне, – попросил Слейд, отбирая у нее испачканную рубашку. Его движения оказались мягкими и заботливыми. Он улыбался Ханне, догадываясь, что она смущена. – Как ты себя чувствуешь?

– До тех пор пока ты не заговорил о крови, хорошо, – призналась девушка. Она бессознательно прикрыла грудь руками, скрестив их перед собой. – А ты? Как ты себя чувствуешь?

– Кто? Я? – Слейд расхохотался и откинулся на ковер, заложив руки за голову. В его позе сквозило столько вызывающего нахальства, что Ханна невольно улыбнулась. – Да мне никогда не бывало лучше! Ты задала странный вопрос. Ведь не я распростился сегодня с девственностью.

Ханна пихнула пяткой лодыжку Слейда.

– Глумишься, пещерный медведь? – возмутилась она.

– Ни капельки. – Он ущипнул Ханну за попу, отчего она ахнула, а затем поднялся с ковра. – Пора прибрать за собой. Бедные слуги сидят по комнатам и боятся высунуть нос. Я обещал Серафине, что успокою тебя и отберу пистолет. Вот во что вылились мои благие намерения. А между тем близится время обеда. Пора сообщить миссис Эдгарс, что уже можно безопасно пройти на кухню и приготовить ростбиф.

– Что, все слуги сидят по комнатам? Я думала, ты сильно преувеличиваешь! – изумилась Ханна, уставившись Слейду между ног. Почему-то ей хотелось поподробнее рассмотреть его мужское достоинство. Слейд заметил ее взгляд, но не подал виду; лениво потянувшись, он повернулся к Ханне животом.

– Ничего я не преувеличиваю, – фыркнул он.

Ханна, заметив, что за ней наблюдают, торопливо отвела взгляд в сторону.

– Тогда действительно стоит здесь прибраться. Помоги мне подняться. – Она схватилась за руку Слейда. Бриллиант на ее пальце коротко блеснул, рассыпав искры по ее лицу.

И Ханна, и Слейд уставились на кольцо.

– Вот все и свершилось, правда? – спросила Ханна.

– Правда, – эхом откликнулся Слейд. Он притянул девушку к себе и нежно поцеловал в висок. – Давай поступим так: я займусь пятном – в конце концов, моя рубаха все равно пришла в негодность, и ее можно использовать в качестве тряпки, – а ты иди к себе и переоденься. Волосы оставь распущенными, про корсет тоже забудь. Не хочу, чтобы моя жена мучила себя, сдавливая ребра. Кроме того, ты хороша и без корсета.

Ханна послушно кивнула, польщенная комплиментом. Она поискала глазами собственную сорочку, заметила ее на спинке дивана и протянула за ней руку, повернувшись к Слейду спиной. И вдруг сзади нее раздался громогласный хохот. Недоумевая, девушка обернулась. Слейд смеялся, тыча пальцем в направлении ее спины.

– Не подавись на радостях, – проворчала Ханна, не зная, чем вызвано веселье Слейда. – Что тебя так рассмешило, дорогой супруг?

– Подойди-ка ко мне, – отсмеявшись, попросил Слейд.

– Не подойду! – Ханна упрямо подняла подбородок. – Сначала скажи, что во мне смешного.

– Да подойди ты! Вот увидишь, тебе тоже станет забавно, – увещевал Слейд.

Ханна насупилась и уперла руки в бока.

– Если ты тотчас же не объяснишь мне, что происходит, я тебе задам!

Слейд быстро сдернул с ее ягодиц прилипший лист бумаги.

– Такой упрямице попробуй объясни. К твоей попе пристали ноты. – Он ухмыльнулся. – Знак свыше: наша песня сама нашла нас. – Он снова весело расхохотался, расправляя нотный лист. – Так, посмотрим, как она называется…