– Интересный экземпляр, мастер Уорд, – заметил он сухо, пока Алиса и Ведьмак помогали мне встать на ноги. Аркрайт, тяжело дыша после физического напряжения, положил камень рядом с телом скелта. – Очень редкий, я вам скажу. Не многим удается увидеть подобный экземпляр так близко.

– Мне не надо было уходить с ними, Том! – воскликнула Алиса, сжимая мою руку. – Я думала, он прячется внутри под мельницей.

– Хорошо, что никто не пострадал, – произнес Аркрайт. – Благодари за это Алису, мастер Уорд. Она первая почувствовала, что на тебя напали. Давайте проверим вторую яму.

Как и следовало ожидать, вторая яма оказалось пустой. Ведьма сбежала, точнее – ее освободили. Прутья решетки были разогнуты, а на земле отпечатались следы перепончатых лап, удаляющихся от ямы.

– Это работа Врага, – сказал Ведьмак, – он любит демонстрировать свою силу.

– Но куда делась ведьма? – спросил Аркрайт.

Он позвал Стрелу, и оба ведьмака в сопровождении собаки отправились обыскивать сад.

– Здесь ее точно нет, – сказала мне Алиса. – Я бы ее учуяла.

– Если рядом Враг, то не учуяла бы, – ответил я содрогнувшись. – Мы же не учуяли Морвену на барже.

Алиса испуганно кивнула.

– Где же она прячется? – спросил я.

– Наверное, ушла на болота, дьявол мог перенести ее через соленую воду. Для него соль не преграда.

В саду мы никого не нашли и вернулись на кухню, где я растопил печь. Из-за угрозы нападения темных сил ужинать мы не стали, но, по крайней мере, согрелись и решили по очереди дежурить. Стрелу оставили в саду, чтобы она могла предупредить нас о приближении сил тьмы.

– Будет лучше, если мы оставим тело дезертира до утра, – сказал Аркрайт.

– Да, похороним его завтра, если будет возможность, – согласился Ведьмак. – Сколько было дезертиров?

– Пятеро, – ответил я.

– Скорее всего, ведьму уже освободили, когда дезертиры перешли ров в саду, – предположил Аркрайт. – Похоже, она напала на одного, а остальные испугались и убежали.

Все замолчали. Мне стало страшно от мысли, что дочь дьявола находилась где-то поблизости и выжидала случая напасть. А теперь на свободе оказалась еще одна водяная ведьма. Если Враг перенес ведьму через ров на ту сторону, то кто может помешать ему перенести ее обратно? Кроме того, он мог и сам явиться сюда в любой момент.

Я сел на пол, прислонившись плечами и головой к стене, а остальные поставили стулья поближе к печи и устроились на них как могли. Было не очень удобно, но, несмотря на это и на страх, я постепенно погрузился в беспокойный сон. Проснулся я неожиданно – кто-то тряс меня за плечо, и в тот же момент мне закрыли рот ладонью.

Я поднял глаза и увидел Ведьмака. Он резко поставил меня на ноги, показывая рукой в дальний темный угол. Свечи почти догорели, и в кухне было темно. Алиса и Аркрайт уже не спали, они сидели рядом со мной и смотрели в тот же угол. Там происходило что-то странное и пугающее. В воздухе стала появляться фигура, которая из бледно-серой постепенно превращалась в серебристую.

Фигура становилась все плотнее и четче, и вскоре все мы без всяких сомнений узнали в ней дочь Врага – худое, угловатое как у мертвеца лицо с хрящом вместо носа и зловещими глазами; веки на ее левом глазу были скреплены тонкой острой костью, а правый источал злобу и ненависть.

– Меня мучает жажда! – воскликнула она, обнажая большие собачьи зубы. – Я хочу напиться вашей теплой крови. Но вас я не трону. Вы все останетесь живы – все, кроме одного. Отдайте мне мальчишку и можете убираться на все четыре стороны!

Конечно в комнате был лишь образ Морвены, а не она сама. И хотя ее изображение находилось в нескольких шагах от нас, голос ее звучал словно издалека и сопровождался шумом ветра.

– Мой отец хорошо заплатит за это, – громко произнесла она скрипучим голосом. – Отдайте мне мальчишку, и Амелия обретет покой. Это мой отец не отпускает ее душу. Но если мальчишка будет моим, то Амелия и Абрахам станут свободными и уйдут к свету. Отдайте мальчишку, и все будет сделано как я обещаю. Пусть он прямо сейчас пойдет один на болото!

– Иди откуда пришла, поганая карга! – крикнул ей Ведьмак. – Никого мы тебе не отдадим! Ты ничего от нас не получишь. Ничего, кроме смерти.

Аркрайт молчал, но я понимал, что слова Морвены глубоко вонзились в его душу и сердце. Больше всего Аркрайт хотел покоя для своих умерших родителей. Но, несмотря на суровое отношение ко мне Аркрайта, я верил в него, верил в то, что он служит свету, что не поддастся соблазну и уговорам дочери Врага.

Образ Морвены мерцал, размываясь, она вытащила костяную скрепку из левого глаза, и он открылся во всю ширь. К счастью, глаз не действовал через образ, поскольку был не кровавым, а серебристым. И тут она запела – ритм, интонация, перепады ее голоса наполняли все вокруг жуткими флюидами. О чем она пела? Что вкладывала в свою песню? Я ничего не понимал – как будто это были слова древнего языка первых жителей Графства. Мои руки и ноги стали тяжелеть, я чувствовал одновременно жар и холод. Попытка встать на ноги оказалась тщетной. Слишком поздно до меня дошло, что именно делала дочь Врага. Это были слова древнего заклятья, оно отнимало силы и лишало воли.

Краешком глаза я заметил, что Ведьмак каким-то чудом сумел встать на ноги. Он откинул полы плаща, сунул руки в карманы штанов, а затем швырнул что-то прямо в изображение ведьмы: что-то белое правой рукой и что-то темное – левой, видимо соль и железные опилки. Это была очень эффективная смесь против сил тьмы. Но как она сработает против образа ведьмы?

Пение мгновенно прекратилось, и образ исчез как пламя погасшей свечи. Я почувствовал облегчение и с трудом поднялся на ноги. Ведьмак устало тряхнул головой.

– Еще бы чуть-чуть – и нам конец, – проговорил Аркрайт.

– Это точно! – сказал Ведьмак. – Я еще никогда не встречал такой сильной ведьмы. Наверняка эта сила от дьявольской крови в ее венах. Графству стало бы намного легче, если бы нам удалось с ней покончить. Похоже, спать нам не придется. Если такой сеанс повторится, боюсь, она даже на расстоянии сумеет убить нас прямо во сне.

Все согласились. Я снова подкинул дров в огонь и открыл дверцу, чтобы жар шел прямо в комнату. Мы зажгли еще две свечи – света должно было хватить до утра. На всякий случай я достал из своего мешка соль и железные опилки и положил все это в карманы, чтобы у меня было дополнительное оружие в борьбе с тьмой.

Наконец все успокоились. Никто не произнес ни слова. Я искоса взглянул на Алису – она неотрывно смотрела на следы дьявола полными от ужаса глазами. Ведьмак и Аркрайт выглядели мрачными и решительными – но что творилось у них внутри? В конце концов, как противостоять такой силе, как дьявол? Возможно, Аркрайт размышлял над словами ведьмы о том, что Враг мог освободить душу его матери и позволить ей уйти в свет. На что мог надеяться Аркрайт в противном случае? Ни на что! Если верить словам ведьмы, то тогда неупокоенные души его родителей будут заперты на мельнице навсегда, до скончания веков.